Одичалая 2

Он перевел на нее взор и криво усмехнулся.

- Если таким образом намерена избавиться от моего общества, то зря стараешься: я ж тебя и там достану.

И вроде бы сам свел все к той же шутке, но вот немое обещание в глазах яро противоречило излишне шутливому тону.

- Что происходит, Тиран?

Устремив незрячий взгляд в размытое окно, он помолчал, будто собираясь с мыслями. Наступившая за этим тишина затянулась, невольно заставляя задаваться вопросом, мол, неужели все настолько безнадежно. Она в целом уже и не ждала ответа, как вдруг он заговорил глядя прямо в глаза, но совсем не о том, о чем она спрашивала.

- Ты знаешь, а ведь в этом есть значительная доля иронии, - все та же привычная насмешка, только на этот раз обращенная к себе, словно он насмехался над самим собой. – Я ведь должен был уродиться магом, но судьба распорядилась иначе – она пробудила во мне ненависть к ним. Боги сломали привычную схему, сделав ребенка антагонистом собственных родителей. И ладно если бы в привычном понимании подобной ситуации, так нет, им показалось этого мало, они…

Он резко оборвал себя, отвернулся и махнул рукой, дескать, ерунда. И, лишь спустя долгую минуту, тихо заговорил:

- Как водиться в нашем обществе, - не без яда в голосе вымолвил он, - весьма слабенькую целительницу выдали замуж за преуспевающего лорда. Еще бы, породистость превыше всего, особенно если речь идет о семью градоправителя. Это же такая прекрасная возможность возвыситься, - он улыбнулся краешком губ, обозначив циничную складку. – И сущая мелочь, что прочимый в женихи маг одной ногой в могиле - связи и наследие никуда не денется, если подарить ему отпрыска. Вот тут-то и появляюсь на свет я, и меня, как самую радостную весть, спешат явить пред светлые очи отца, а он возьми да и схватись за сердце. В общем, он помер, едва обнаружив во мне изъян, а его род выразился ясно: им не нужен лишенный дара наследник. В итоге я остался в семье матери, но относились ко мне, мягко говоря, не как к родному, ведь из-за меня всех их планы пошли прахом.

Ева пораженно застыла, не успевая переваривать поступающую информацию, как вдруг ее осенило. Так вот откуда нехарактерный для простолюдина говор, не говоря уже про обширный словарный запас. Даже Ленс и Бирс несколько проще выражаются, часто съезжая на жаргонные словечки, принятые среди торгашей. Первое время и Тиран придерживался той же манеры, а после ухода с западных земель незаметно вернулся к вбитой гувернерами манере выражаться и перестал носить маску этакого деревенского задаваки, ненароком выказывая недурственное воспитание. И за примером далеко ходить не надо: уже то, каким образом он держался в обществе в качестве лакея, свидетельствует о многом. С детства рос в подобном окружении и прекрасно осведомлен, как должна вести себя прислуга.

Небольшая пауза, чтобы перевести дух, закончилась слишком быстро, и последовало не менее удивительное продолжение.

- В пять лет меня отправили в закрытый интернат для неугодных отпрысков лордов и исправно оплачивали содержание в нем. А потом, в один прекрасный день, финансирование перестало поступать. Уже тогда, будучи пятнадцатилетним, я быстро сообразил в чем дело: мое место занято более достойным преемником. Руководство интерната, не зная всех обстоятельств, не сразу выставили меня за дверь, вежливо предложили снарядить экипаж до дома, но я уже знал, что меня там не ждут. Страховка в моем лице, в случая отсутствия наследника, потеряла свою значимость: мать второй раз вышла замуж и родила сына, а меня естественно пустили в утиль. Так я и оказался на улице.

Многое из сказанного объясняло его поведение в стенах ГУСГа. Его умение постоять за себя, невзирая на отсутствие навыков, безучастность, даже некая отрешенность и не укоренившиеся лидерские задатки. Улица дала ему необходимые всходы, а уже в гвардии он их старательно пестовал.

- Наверное, все так бы и закончилось, в компании таких же как я беспризорников, ищущих легкого заработка, если бы однажды не встретил Ее. Амилу.

Тиран просветлел лицом, глаза засветились внутренним светом, а Еве стало как-то совсем неуютно. Чтобы не позволять себе лишних размышлений, шустро списала это на зависть, ведь не каждому дано, даже после своего ухода, одним лишь воспоминанием делать человека счастливым.

- Темноволосая красавица, способная улыбкой озарить весь мир, - воодушевленно произнес он, а дальше вещал так, будто встреченная им девушка ангел воплоти, с каждым последующим словом ввергая Еву в уныние: - Она прислуживала в храме и помогала всем нуждающимся. Я за всю прожитую жизнь не видел более открытого сердца. У нее для всех находилось доброе слово и то, в чем он нуждается. Будь то кусок хлеба, теплая рубаха или свежее молоко для малыша. Большими деньгами она не располагала, получала то, что зарабатывала в лавке суконщика и сразу бежала на рынок, скупать вещи первой необходимости. Не для себя, для других. Она не жалея отдавала последнее и безумно радовалась что смогла кому-то помочь. Самое удивительное ей отвечали тем же, а тех, кто намеревался разжиться за ее счет, гнали взашей, - глубокий вздох и он вдруг взволнованно заговорил: - Я столкнулся с ней в суконной лавки и враз позабыл зачем пришел. В итоге с трудом выдавил хозяину что-то про найм на работу, но ушел ни с чем. Амила нагнала меня уже на улице и предложила свою помощь. Я даже предположить не мог, что она сдержит обещание, а я перестану обретаться по подворотням и влюблюсь. Сначала ненавязчивое внимание, потом ухаживание и я, наконец, добился взаимности. Полгода. Полгода безоблачного счастья и вдруг свет померк, - полный воодушевления голос потух. - Я не знаю кому она помешала, может случайно взяла непредназначенную ей вещь, но однажды я не дождался Амилу у храма и поспешил наведаться в ее отчий дом.

Как бы ни гложило любопытство, дальше слушать совершенно не хотелось. Ева загодя знала конец этой печальной истории, достаточно было небольшого намека, чтобы сделать правильные выводы, однако остановить его не осмелилась. Эта поучительная повесть звучала не столько для нее, в первую очередь это жизненно необходимо Тирану. Он долгие годы держал это в себе, пришла пора выговориться.

- Приговор однозначный – подавленно продолжил повествование приятель, устремив взгляд в пол, - смертельное проклятье. Весь мой мир в одночасье рухнул. Я бы, наверное, и дальше убивался, но искаженное мукой лицо подтолкнуло меня к действиям. На тот момент я уже обладал небольшими сбережениями - копил на свадьбу, оттого не торопился делать предложение, выскреб все до медяка и ринулся на поиски спасения. Оббежал весь город, оббил пару десятков порогов, но везде слышал один и тот же ответ – мало. Только после этого я решился на отчаянный шаг и отправился к матери. Она хоть и слабый целитель, тем не менее за несколько процедур способна вернуть к жизни смертельно раненного, либо, на крайний случай, ограничиться займом.

Горькая усмешка на губах, ломающая привлекательные черты лица парня, и словно незримая отдача, вкус горечи неожиданно повисает на кончике ее языка.

- Чего мне стоило добиться встречи с ней, не передать. И только затем, чтобы увидеть в ее глазах презрение. Так смотрят на слизняка, которого очень хочется раздавить, но брезгливость не позволяет. Ты знаешь, - он внезапно посмотрел Еве в глаза и так проникновенно заговорил, что она покрылась мурашками, воочию представив обстоятельства той встречи, - это все равно что после ласкового тепла родного взгляда, окунуться в обжигающий душу холод. Я словно прозрел, увидев перед собой не собственную мать и даже не женщину, одаренную богами возможностью облегчать боль, а плюющую ядом мерзкую тварь. Невольно сравнил ее с теми, кого успел посетить до того и не нашел различий. Абсолютно, - затем отвернулся, очевидно, скрывая от нее боль в глазах, и тихо уронил: - И вернулся к Амиле ни с чем. Она гасла, как свеча на истаивающем воске, а я не мог ей помочь. Бессилие убивало меня, ненависть душила, вина разъедала, но ничего предпринять не мог. Она правильно оценила мое состояние… а последние слова были: простить себя и отпустить ее…

Голос окончательно стих. У Евы в горле встал ком, на глаза навернули слезы, а в голове бился вопрос, зачем он ей это рассказал. Тиран медленно опустил взгляд на спокойно лежащие на подлокотниках собственные руки и будто удивился. Что с ними было не так, мог бы ответить только он, тем не менее не спешил ей ничего объяснять.

- Зачем? – тихо вопросила она.

Он поднял на нее глаза и тишину внезапно взрезал треск дерева. Он не обратил на это внимание, пристально глядя в ее глаза, девушка же, следуя на звук, обнаружила расщепленные под пальцами парня подлокотники.

- Я снова бессилен, - глухо упали в тишину его слова, а вот следующие, наполненные решимостью, не подверглись сомнению. – Я вытащу тебя из этого дерьма и больше не допущу до магов.

- Почему?

- Потому что она взяла с меня обещание.