Локи

Глава 12

Ближе к вечеру. Асгард. Глубины дворца.

Сокровищница Одина представляла из себя отдельное строение внутри дворца, возведённое на точке соединения двух мостов, проходящих через колоссально огромную залу, в которой легко поместились бы несколько земных стадионов. Каждый мост имел два узких пролёта, легко просматриваемых с любой точки, упасть с них на дно залы означало бы смерть даже для аса, столь огромной была высота, да и о «приятных» сюрпризах для такого прыгуна строители позаботились, дополнительно превратив всю внутреннюю поверхность залы в смертельно опасную ловушку, касаться которой нежелательно даже хозяевам этого места. Пройти к сокровищнице можно было только по круглосуточно охраняемым мостам и никак иначе. Ну и сам монолит сокровищницы со стороны напоминал этакий сундук, подвешенный на цепях, даром что был размером с хороший многоквартирный дом.

Правда, возможно, последняя ассоциация была просто вывертом моего больного сознания, слишком близко к сердцу принявшего в детстве какой-то советский мультик про Кощея Бессмертного и его знаменитый сундук, в котором заяц, в котором утка, в которой яйцо, и так далее, и который висел на дубу в цепях. Я на самом деле уже ни в чём не уверен — не после того, как притащил в святая святых Асгарда, буквально в хранилище кучи смертоносных божественных артефактов, маленького ребёнка. Я честно считал, что нахожусь в здравом уме и твёрдой памяти, но когда об этом задумался — понял, что как-то не… как-то нифига подобного. Хотя стоп… Во всём виноват Один! Однозначно он! Он тоже таскал нас с Тором сюда примерно в том же возрасте!

Ох жешь чёрт…

Я же — его внук, а это, выходит, прямое доказательство, что семейный идиотизм передался и мне… С одной стороны, это, конечно, многое объясняет в жизни моего предшественника, но… Не… Ну пожалуйста, нет, я не хочу…

Каким-то непостижимым образом заметив моё состояние, следующая рядом Лаура перестала глазеть по сторонам и перевела взгляд своих карих глаз на меня. Пришлось брать себя в руки, чтоб не позориться перед ребёнком. Небольшая часть меня, очевидно, отвечающая за здравомыслие и логику, попыталась было отвесить мне пинка и заставить увести девочку от греха подальше, но… мы уже почти добрались до конца моста, а топать до гостевых покоев, чтобы сдать её с рук на руки матери, так долго… В конце концов, Х-23 на десять голов адекватней и сдержанней нас с Тором в её возрасте, а коли уж личинки этих двух братьев-акробатов смогли пройти по сокровищнице и никак не налажать (особенно Тор), то она точно справится. Да, всё это из уважения к ней, а не из-за моей лени!.. О предвечная искра творения, я уже убеждаю себя через апелляцию к крутости десятилетней девочки, что со мной сделал Асгард за эти жалкие несколько часов?!

Так, с упорством, достойным истинного потомка Одина, давя в себе ростки разума, совести и адеквата, я спустился по мосту к вратам подвешенного строения и, жестом оставив стражников-эйнхериев на посту, вошёл внутрь, увлекая за собой маленькую невинную девочку.

Магическая энергия, собранная в сокровищнице, обдала кожу колючим ветерком. Каждый трофей былых свершений Асгарда покоился в своей нише, экранирующей его от других, но всё равно общий фон заставлял собраться и выкинуть лишние мысли из головы. Гунгнир в моей руке тоже отреагировал на чужеродную силу. По сути, именно он позволял мне чувствовать её более остро, чем это случалось раньше, но и само по себе копьё Царей как бы шепнуло мне, что готово к бою, хотя и не чувствовало реальной опасности — просто напоминало. Оно вообще много чего «напоминало», например, для меня стало несколько неприятным сюрпризом, что Гунгнир крайне отрицательно относится к пребыванию в подпространственном кармане. То есть убрать-то я его мог, но он на это обижался и не стеснялся изливать на меня данную эмоцию. Попытка разобраться, в чём дело, привела к тому, что артефакт мне «на пальцах», точнее, образами чувств объяснил, что он — символ Власти, Статусная вещь и просто Красавчик, в связи с чем его нельзя прятать и фу таким быть, если пытаешься. Иными словами, все должны видеть, какой он очешуенный, ВСЕГДА. Полноценно понятными категориями он мыслить был не способен, но общий смысл был именно таким. Короче, нам с копьём Одина ещё только предстояло полноценно притереться друг к другу, но сейчас это было не важно. Сейчас я пришёл сюда за наследием другого своего отца…

– Ничего не трогай, – предупреждаю Лауру, едва мы спустились по ступенькам на нужный мне ярус сокровищницы. – Большинство вещей здесь — крайне опасны, даже если выглядят сломанными.

– … – девочка понятливо кивнула, как обычно промолчав.

Мы неторопливо преодолели центральный коридор между нишами и оказались у постамента с причудливым прямоугольным устройством, в котором непрерывно клубились потоки света. Выглядел Ларец Древних Зим словно цельный синий кристалл, в некоторых местах окованный металлом и огранённый по поверхности искусным мастером ювелирного дела. Его магия, могучая и смертоносная, что чувствовалось на расстоянии в несколько шагов, клубилась тонкой вуалью вокруг постамента, но пребывала в незыблемости и спокойствии. Для ледяных великанов Ларец был артефактом даже более ценным и важным, нежели Гунгнир и Мьёльнир для асгардцев, но так уж случилось, что мой предшественник никогда не задумывался, «почему?» Когда-то в далёком детстве Локи испугался рассказа Одина о том, что любой ас, попытайся он использовать силу Ларца Зим, неизбежно погибнет или сильно пострадает, так как ледяная магия артефакта йотунов несовместима с силой Богов, чья сущность — пламя и свет. Повзрослев же, он уже просто не стал интересоваться «бесполезным трофеем отца», который всё равно никто не даст исследовать или выносить из сокровищницы. Хитрый ход Всеотца был мне сейчас прекрасно понятен, но некоторая опаска перед неизвестной магией оставалась, мешая буднично протянуть руку и коснуться синей поверхности.

Скованная оболочкой мощь пугала. Она была чужда всему, что умел и знал в магии Локи. Вечное Пламя Суртура, расположенное в другой части сокровищницы, было куда привычней и понятней, хотя реальной опасности для любых божественных рас представляло как бы не больше, ведь его нельзя было потушить никакими силами, и только самые могущественные существа были способны покорить его мощь своей волей, всех остальных оно бы просто пожрало, невзирая ни на какие стены, броню и плоть, едва ему дали бы вырваться из границ зачарованной жаровни.

Однако просто стоять и смотреть на переливы света за синими гранями я не собирался. Не для того я сюда шёл, чтобы трусить в последний момент, тем более зная, что я могу использовать наследие Йотунхейма.

– Что бы ни случилось с моей внешностью, не бойся, – предупреждаю Лауру, протягивая левую руку к Ларцу.

И… осторожно касаюсь пальцем. Одним. Осторожная и невесомая мысль вместе с моей собственной силой скользит вперёд, в намерении нащупать и познать суть артефакта. Секундное онемение и вспышка дикого холода, вопреки нормальным инстинктам, заставляют руку дёрнуться дальше, полностью ложась на поверхность Ларца, но не успевает обжигающий мороз лизнуть ладонь, как сменяется приятным теплом, поднимающимся по руке всё выше и выше. Открытая кожа стремительно синеет вместе с распространением этого ощущения, и одновременно с новым цветом на ней появляются спиралевидные узоры Ледяных Великанов. Творение йотунов признало меня «своим»…

У Ларца Древних Зим не было привычного мне нейроинтерфейса техномагических артефактов Асгарда, но был его аналог, построенный на чистой магии. Он был грубее, не сказать, что примитивнее, но, если так можно выразиться, опирался более на инстинкты… нет… физиологию… тоже не совсем… Скорее это было что-то вроде интуитивно понятного набора рефлекторных реакций, что у меня неожиданно появился. Очень странное ощущение. Странное, но приятное. К тому же нейроинтерфейс оставался нейроинтерфейсом, хоть и воплощённым на другой логической базе, и через него я вполне мог понять и осознать функционал артефакта. Чем и занялся, и… с трудом сдержал смех. Нет, Ларец, безусловно, можно было использовать как оружие, в этом плане он был даже опаснее Гунгнира, так как мог накрывать одним ударом многократно большие площади и буквально менять климат целых континентов и планет, пусть и не мгновенно. Можно было использовать как средство управления погодой — наслать или упрятать в него бурю и самый крутой шторм было несложно. Но это всё меркло перед основной его функцией.

Это был учебник.

Нет, не так, это была квинтэссенция, сама суть Магии Льда. Ларец не вбивал в голову строгие формулы Рунной Вязи, что асы использовали для изготовления оружия, не лежало там и зловещих знаний и ритуалов. Нет. Он просто давал Осознание, понимание самой сути, а «рефлекторный» нейроинтерфейс позволял буквально вобрать в себя, усвоить приёмы магии йотунов так, словно я не то что отрабатывал сотворение Ледяного Копья или Морозной Брони, а реально всю жизнь посвятил непрерывному совершенствованию в этом направлении, постигнув его в столь глубоких нюансах и мелочах, какими может похвастаться далеко не каждый признанный мастер. Удивительное и странное чувство, что хорошо объясняло, почему Один приложил столько усилий, чтобы забрать это воистину Сокровище у Лафея. Возможно, у артефакта были ограничения, однозначно должны быть, вроде определённого уровня сил пользователя или его крови, а быть может — времени между применениями, но даже так — это было просто… ох, у меня не хватало слов.

Наверное, я бы так простоял в обнимку с этим чудом неделю, проникая всё глубже в суть ледяной магии и постигая приёмы сотворения этих чар, так не похожие ни на что из того, чем до этого владел я сам… если бы не недовольство Гунгнира, отразившееся в моей голове, и что-то похожее на удар током, прошедший по моей правой руке от копья. Регалии Царей Асов не нравилось моё восхищение чужой царской регалией, и пусть строптивое оружие не собиралось бунтовать, признав меня своим хозяином, но выразить своё «фи» в сторону «каких-то там» йотунов и их «унылых синих кирпичей» это ему не мешало. Но да, пожалуй, сейчас действительно не время и не место — подробнее изучить Ларец я смогу и потом, ну а пока…

– Как я выгляжу? – спросил я у девочки.

– … – на моё лицо подняли глаза, пару раз задумчиво моргнув, после чего пожали плечиками, мол, кого колышет? Все вы, мальчишки, на одно лицо.

– Кожа синяя? – потребовал я более чётких определений.

– … – кивок.

– Глаза красные?

– … – опять кивок.

– Узоры на лице есть?

– … – ещё один.

– Ты так и будешь молчать? – не удержался я.

– (>_>)… – девочка с полным погружением заинтересовалась сияющей стеной, за которой скрывался страж сокровищницы, про которого она, правда, знать не могла.

– Ладно, – отправляю Ларец Зим в собственный подпространственный карман и на секунду прислушиваюсь к ощущениям, но нет — творение Йотунхейма оказалось куда менее привередливо, нежели Гунгнир, и протестов не высказало, хотя связь с ним я продолжал ощущать. – Пойдём назад — всё, что хотел, я сделал, – зову девочку… А ещё начинаю ощущать, как с исчезновением из рук Ларца по телу забегали мурашки, а вместе с ними моя внешность стремительно возвращалась к нормальному состоянию.