Все пути мира

Глава 1. Неприятно познакомиться!

Райн Тинэус тон Аирос

— Пойми, мой мальчик, нам нужен этот брак, — слова советника звучали мягко, но за этой обманчивой мягкостью этой скрывалось глубокое убеждение в собственной правоте и привычка к безоговорочному подчинению окружающих, так что даже неискушенному слушателю становилось понятно, что возражать бессмысленно и даже опасно.

Но Райна Тинэуса тон Аироса даже близкое знакомство с нравом советника не побудило к молчанию:

— Дед, только не говори мне, что ты что-то задолжал этому... как его... Варэну!

Юноша постарался вложить в это имя всё возможное презрение. Не то чтобы он был в действительности высокомерным снобом, но уж очень хотел подчеркнуть всю нелепость ситуации: древний род высших аристократов готов породниться с теми, кто пробился из низов от силы два-три поколения назад. Уже при Совете, в отличие от старой аристократии, которая добилась высокого положения в эпоху свободных королей и сама же у них эту свободу и отняла, образовав Государственный Совет, сильно ограничивший власть монарха.

— Разумеется, нет! — оскорбился дед. — У нас с ним взаимовыгодная договоренность: он дает за дочерью солидное приданое, я обеспечиваю протекцию его старшему сыну.

— Я чувствую в этом какой-то подвох, — сердито выдохнул внук. — Будь это иначе, ты дал бы мне возможность хоть познакомиться с будущей женой заранее.

— Вот поедем девочку забирать — и познакомишься.

— Де-эд! - простонал Райн Тинэус. — У меня были такие планы! Ну скажи, почему именно я? Отцу ты когда-то позволил спокойно жить в свое удовольствие и жениться на той, которую он выбрал сам.

— И в итоге я вынужден назвать своим наследником тебя, потому что толку из твоего отца не вышло, — и дед пригвоздил внука суровым взглядом.

— Ладно... Понятно. Женюсь, — собственно, он с самого начала не сомневался, что жениться придется — с дедом шутки плохи, и спорил больше для проформы, а то как-то неприлично мужчине сдаваться без боя.

— Не только женишься, но и сделаешь все, чтобы эта девочка чувствовала себя счастливой рядом с тобой.

— Что же за девочка такая? — озадаченно пробормотал наследник, покидая дедов кабинет.

На самом деле никаких конкретных планов у него не было. Новоиспеченный выпускник Стекаронской магической академии пока еще только размышлял, чем он собирается заняться. Политика Райна Тинэуса не влекла. Если бы его нынешний статус предполагал наследование не только денег и титула, но и дедовых должностей, связей, всей этой его малопонятной суеты вокруг трона, парень предпочел бы отказаться... к примеру, в пользу младшего кузена Лойна. Тот, несмотря на юные годы, показывал себя весьма амбициозным юношей. Прежде Райн Тинэус полагал, что братец таким образом просто стремится компенсировать отсутствие способностей к магии, но теперь начинал понимать: просто у каждого свои интересы. И сам он, к сожалению, был покуда далек от осознания собственных.

Магия? Вся учеба в Академии была направлена на то, чтобы обуздать свой непослушный дар, научиться контролировать магию, которая так и норовила начать жить собственной жизнью. Но для чего эта магия нужна, Райн Тинеус за все пять лет учебы так и не понял. Нет, понятно, что целители всегда найдут себе занятие, да и предметник-вещевик не останется без заработка. Но что делать магу-стихийнику, если войны не было — и слава Создателю! — больше ста лет? Дождь вызывать? Так ведь и засуха, к счастью, далеко не каждый год случается. Пожары тушить? До сих пор у юного мага куда успешнее получалось их разжигать. В общем, перстень мага он получил, овладев искусством, которому не знал применения, а потому намерен был усиленно искать себя.

Вот, например, почему бы не попробовать свои силы на литературном поприще? Помнится, в академии у него неплохо получалось — остроумные истории, вышедшие из-под пера студента Тина Ари ходили по рукам и пользовались немалой популярностью.

Да, Тин Ари — имя, под которым он прожил последние пять лет. Под чужим именем и с чужим лицом. Так повелось с давних пор. Сначала студенты-аристократы скрывали свои настоящие имена и облик в целях безопасности. Потом в ход пошли громкие фразы о том, что уважение надо заслужить не громким именем, а успехами и достижениями на выбранном поприще. Ну а после анонимность просто вошла в моду, и всякий, кто мог позволить себе амулет личины, предпочитал оставаться не узнанным во время учебы. Потому и по окончании академии получали выпускники не дипломы, а настроенные на их ауру перстни магов.

Как бы то ни было, к этому имени Тин привык, сросся с ним и чувствовал себя куда комфортнее в роли Тина Ари, нежели в качестве Райна Тинэуса тон Аироса, наследника древнего рода.

У Тина хватало ума, чтобы понимать — забавные истории о похождениях лихих студентов — это еще не литература, а чтобы написать что-то стоящее, нужно знать жизнь. А потому главной мечтой, которую он втайне лелеял и которой всё не решался поделиться с дедом, были путешествия. Ибо каким еще способом можно познать жизнь, как не в пути, знакомясь с разными людьми и переживая приключения, которым в обычной скучной повседневности нет места?

Не успел. А теперь уже никаких шансов. Женитьба виделась Тину чем-то вроде оков, которые накрепко привязывают человека к дому. Хотя, конечно, если посмотреть на отца, то ничего подобного и в голову прийти не может. О том, как жил отец в браке с матерью, Тину ничего известно не было — эта достойная женщина умерла, едва успев дать сыну жизнь. Зато мачеха отнюдь не мешала вести отцу ту жизнь, которую он выбрал, и явно разделяла с супругом его тягу к светским развлечениям, а потому Тину нечасто доводилось видеть их обоих.

Вся беда в том, что Тин не считал отца образцом для подражания, он полагал, что мужчина, вступая в брак, должен меняться. Но как именно — Тин представлял себе достаточно смутно, да и не ощущал в себе готовности к переменам, а оттого чувствовал себя растерянным и подавленным...

Кузен, как всегда, ворвался без стука, плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу, осклабился жизнерадостно:

— Ну что, кончилась твоя вольная жизнь? Посадил дед на привязь?

— Что поделаешь... — меланхолически откликнулся Тин.

— Ну-у, кое-что поделать можно, — ухмыльнулся Лойн.

— Что же ты предлагаешь? — Тин изобразил интерес, которого не испытывал, потому как никакого толкового предложения от братца не ожидал.

— Как что? — Лойн подался вперед. — Наотрез отказаться вступать в брак, впасть в немилость у деда и таким образом уступить мне статус основного наследника. Все просто, как видишь.

— Да ну тебя! — Тин вышел из собственной комнаты, в сердцах хлопнув дверью.

Видеть кузена не хотелось. Вообще-то у них были нормальные отношения, а взаимные подколки и насмешки всегда казались Тину не более чем игрой, никогда не выходившей за определенные границы. Но именно сейчас шуточка Лойна оказалась последней каплей, окончательно выбившей Тина из душевного равновесия.

Послонявшись бесцельно по дому, Тин решил, что лучше прогулки в одиночестве для поиска мира с самим собой пока ничего не придумано — универсальный рецепт для всех недовольных жизнью страдальцев.

Знал бы Тин, чем эта прогулка для него обернется, остался бы, пожалуй дома. Но страждущего исцеления от душевных невзгод юного мага не остановила даже отвратительная погода. В конце концов, может ли мелкий дождик помешать тому, кто уже выбрал путь?..

Путь оказался полным неприятных мелочей — мокрые лесные тропинки так и норовили выскользнуть из-под ног, ветви хлестко били по лицу, а капюшон плаща то и дело сползал на глаза, перекрывая обзор. И мелочи эти, что закономерно, отнюдь не способствовали улучшению настроения, так что, увидев лежащую поперек дороги заячью тушку, Тин счел находку всего лишь завершающим штрихом в мрачной картине этого дня.

Нельзя сказать, чтобы Тин никогда прежде не видел мертвых животных — все же ему и охотиться приходилось, — но именно это выглядело как-то особенно отвратительно: мокрая неопрятная шкурка, мутные безжизненные глаза...

И с чего вдруг Тину пришло в голову наклониться и рассмотреть неприятную находку поближе? Совершенно неожиданное, нелепое желание. А уж встретиться с вполне живым взглядом буквально мгновение назад казавшихся мертвыми глаз — и вовсе оказалось странно.

Тин настолько опешил, что даже не успел среагировать, когда зверек вздрогнул, дернулся всем телом и подлым заячьим приемом засадил непрошеному зрителю между глаз мощным сдвоенным ударом задних лап, сбивая незадачливого мага с ног. Удар головой на мгновение — не больше — лишил его сознания, но когда парень, кряхтя и ругаясь, поднялся, рядом не было никакого зверя. И абсолютная тишина, нарушаемая лишь шершавой дробью дождя и дыханием самого Тина.

Тин почувствовал раздражение. Даже гнев. На себя, на деда, на свою будущую жену, которую он еще не видел, но с которой ему предстояло прожить целую жизнь. В первую очередь — на нее. И спроси его кто-нибудь тогда, почему именно так, он бы, пожалуй, не смог объяснить. Но гнев этот казался ему столь очевидной реакцией на выкрутасы судьбы, что в объяснениях и оправданиях вовсе и не нуждался. Ведь ясно же, кто виноват в его бедах. Она! Всё она...

Арлая Динэя лон Варэн

Утро не задалось с самого начала.

С того самого мига, когда на зов Арлаи Динэи лон Варэн не откликнулась книга, которую она приметила еще накануне. Это уже потом девушка узнала, что книгу зачем-то взял старший брат, никогда прежде не питавший склонности к чтению, а тогда она просто испугалась, решив, что дар, который в последние годы скрашивал ее скучную жизнь, внезапно ей отказал. Но нет, стоило успокоиться и сосредоточиться, выяснилось, что другие книги готовы к общению.

«Ладно, — решила Арлая Динэя, — ладно, эту я потом разыщу, а пока...»

Что именно «пока», она додумать не успела, потому что в библиотеку нанесла неожиданный визит дражайшая матушка. На самом деле, конечно, мачеха, третья жена отца, но она велела себя называть именно так, а спорить и портить с ней отношения падчерице не хотелось. И до сих пор они сосуществовали вполне мирно — лея (*) Варэн-старшая царила во всем доме, а лея Варэн-младшая довольствовалась тем единственным помещением, которое дражайшую матушку до сего дня не интересовало — библиотекой.

Разумеется, младшая Варэн была потрясена вторжением, но больше того — словами, которые услышала:

— Отец подписал брачный договор. Сегодня за тобой приезжает твой будущий муж. Я уже распорядилась, чтобы Нэйка приготовила тебе соответствующий наряд для церемонии, но за тем, чтобы она собрала твои вещи в дорогу, тебе придется проследить самой.

Это было... крушение всех надежд.

Младшая Варэн привыкла считать, что замужество ей не грозит — едва ли найдется настолько жадный тип, что согласиться терпеть ее, мягко говоря, непривлекательную внешность даже ради солидного приданого. А приданое, надо сказать, за девицей Варэн давали весьма умеренное, не стоящее таких жертв.

Поэтому Арлая Динэя терпеливо ждала, пока ей исполнится двадцать один — возраст, когда девица, не сподобившаяся своевременно выйти замуж, имеет право взять свою долю из приданого или материнского наследства и покинуть отчий дом. Закон дозволял такой шаг, но на него мало кто решался.