Все пути мира

Дин перевела дух — все же на короткое мгновение она успела испугаться, хотя до сих пор спокойно ходила зеркальными путями вместе с Сертином. Огляделась, не отходя от зеркала, и постаралась вновь увидеть гостиную такой, какой ее показывал учитель, только без зеркальной рамы. А потом вернулась в гардеробную.

В этот раз получилось почти сразу, словно Дин не хватало как раз такого толчка. А теперь и гостиная показалась, и первый самостоятельный шаг в зеркальную раму Дин совершила, не испытывая никаких сомнений.

— Вот так просто?

— Не так уж просто, — усмехнулся учитель. — Сейчас ты пыталась воспроизвести в памяти одну единственную комнату, а умелые ходящие зеркалами помнят множество разных мест — все, в которых им приходится бывать регулярно, и многие из тех, которые им довелось увидеть всего раз или два в жизни.

— Невероятно, — выдохнула Дин, одновременно восхищаясь и огорчаясь.

— Это опыт, — утешил ее Сертин, — всего-навсего опыт. Кто-то одарен больше, кто-то меньше, но опыт если и не заменяет, то частично компенсирует слабый дар.

— А у меня какой дар?

— Посмотрим, — уклончиво ответил наставник. — Ты неплохо начала, и это хороший знак — у некоторых на первую попытку уходят недели, ты же справилась за один день. Возможно, это действительно благодаря дару, а может, сказывается то, что свой первый самостоятельный переход, пусть и не вполне осознанно, ты уже сделала, когда явилась в Предел.

— А как узнали о моем появлении? — этот вопрос давно беспокоил Дин, просто до сих пор не случалось повода его задать.

— Место перехода никогда не остается без внимания. Когда ты пересекла границу, ее величество почувствовала это — и послала одну из своих приближенных встретить тебя.

Вспомнив «теплую» встречу, Дин едва удержалась от смешка.

— Значит, мне теперь предстоит набираться опыта, — поспешила она перевести разговор в прежнее русло.

— Верно, — улыбнулся Сертин. — Сейчас ты попробуешь представить гостиную в выделенных тебе покоях и вернуться в нее, потому что наш урок подходит к концу. А завтра придешь ко мне уже самостоятельно. Зеркальным путем, разумеется.

На возвращение Дин потратила не меньше получаса. Сперва она тщетно пыталась представить себе гостиную с нужного ракурса, потом плюнула и перешла в спальню — почему-то это оказалось значительно проще.

Дин шагнула из зеркальной рамы на пол и хотела уже покинуть спальню, когда голоса из гостиной заставили ее насторожиться. Нет, в самих голосах не было ничего особенного — беседовали горничные, заканчивая уборку, но вот то, о чем они говорили, показалось Дин достойным внимания.

— Не знаю, Мика. Мне она так нравится! Вот не хочется верить, что она несет нам зло.

— Ты ничего не знаешь. Она, может, и сама о себе не знает, а — все равно несет. Ведь не зря старые люди говорят, что придет чужая из внешнего мира и погубит Предел. А потому не привязывайся к ней, чтобы потом не жалеть. Еще и сама под подозрение попадешь.

— Но ведь она не первая, кто оттуда пришел! И ничего — стоит Предел.

— А предыдущая, говорят, попалась... То ли королеву убить попыталась, то ли украсть что-то из ее покоев. А может, еще что-то сотворила. Бабушка сама не знает точно, а слухи разные ходили. Вот и думай, надо ли оно тебе — связываться.

— Но ведь с ней сам господин Сертин занимается, учит ее всему! Значит, ни в чем таком ее не подозревают! — горячилась Яра, отстаивая свое право на хорошее отношение к Дин.

— Ну и что? Сертин всех учит, у кого особенный дар. А ее, может, для того и учит, чтобы под присмотром держать и вовремя заметить, если она зло какое-то замыслит.

Неприятно было все это слышать, но Дин не могла не отдать должное Мике: горничная была весьма убедительна. Судя по всему, подружку ей удалось уговорить — во всяком случае, Яра умолкла и больше не пыталась спорить. И теперь стало понятно, почему служанки к ней так отнеслись.

Горничные ушли, но выходить в гостиную Дин не хотелось. Вместо этого она сбросила туфли и улеглась на кровать, дав своим мыслям свободно течь, перерабатывая услышанное и понятое за этот день.

Разрозненные фрагменты не спешили складываться в цельную картину, но кое-какие наблюдения уже заняли свои места, и Дин стоило немалого труда удержаться от построения теорий: рановато, слишком мало данных. Что она успела узнать? Пути завязаны узлом. Узел — это что-то небольшое... ну, по сравнению с самими путями. Некая точка. И королева имеет доступ к этой точке. Или вообще держит узел в руках, если так можно выразиться. Именно поэтому она сразу узнала о появлении чужачки на своих землях.

Возможно, предыдущая гостья Предела узнала о том же самом. И тоже стремилась вернуться. Она решила, что ключ к возвращению в руках королевы, и попыталась его добыть каким-то образом. Вот только... Дин была уверена, что она ошибалась. Ведь если в узел завязаны все пути, то от каждого зеркала тянется к нему ниточка. Надо просто знать, за какую из этих ниточек и как потянуть, чтобы узел развязался.

Теперь Дин была уверена, что может попасть домой. Оставалось всего ничего — понять, как это сделать.

Вечер девушка провела у зеркала, пытаясь вызвать в памяти какую-нибудь комнату с зеркалом из прежней жизни. Безуспешно.

Оказалось, что зеркал — по крайней мере, таких, через которые можно было бы проложить путь, — было в ее жизни не так уж много, а комнаты, в которых они находились, помнились настолько смутно, что ни одну из них Дин не могла вообразить достаточно четко.

«Ничего, — утешала она себя, — я ведь только начала. Я разберусь. Я найду обратную дорогу».