Все пути мира

— Я начну издалека. Ты, надо полагать, знаешь, что до тебя у твоей матери родился другой ребенок, тоже мальчик, но не прожил и дня. Моя дочь Аленса — твоя тетушка — тоже носила дитя дважды, но первый ее сын умер спустя всего несколько минут после рождения. А вторых родов Аленса не пережила сама, оставив Лойна сиротой.

— Дед, какое отношение...

— Постарайся меня не перебивать. Все вопросы задашь потом... Если какие-нибудь еще останутся. Я сам был женат трижды. Первая моя супруга была крепкой женщиной, беременность ее протекала абсолютно нормально, но когда пришел срок, она родила мертвого мальчика. Едва оправившись после родов, она затребовала развода, потому что была уверена, что вторые роды не переживет. Я отпустил ее. И втайне надеялся, что если женюсь на другой, то все обойдется. Не обошлось. Сын — твой отец — остался, а жена умерла. Я не любил эту женщину, но тем горше переживал эту смерть — считал себя виноватым, словно намеренно принес ее в жертву. Моя третья жена подарила мне Аленсу, но других общих детей у нас не было. Словом, тебе, наверно, уже понятно, что речь идет о событиях, повторяющихся в нашем роду из поколение в поколение. Наши первенцы не выживают, вторые сыновья, приходя в мир, отнимают жизнь у своих матерей. Дочери, конечно, рождаются, но и их ждет участь женщин нашего рода. Поговаривали, что это какое-то проклятье, но никто не знал, откуда оно пошло и в чем именно заключается. После смерти второй супруги я, снедаемый чувством вины, начал искать причины, в надежде хотя бы моих потомков уберечь от потерь. Увы, я потерял двух внуков, невестку и дочь, прежде чем докопался до записок одного из предков, жившего более четырехсот лет назад. Эта потрепанная тетрадка пролила немного света на давнюю загадку. Человек, недавно потерявший жену и оставшийся с маленьким сыном на руках, писал о событиях, случившихся еще до его рождения, и знал о них не слишком много — только то, что его отец нанес обиду женщине, вроде бы вступил с ней в связь, сулил счастье, а женился на другой, равной по происхождению. Любовница его на тот момент была беременна. Известие о предательстве возлюбленного спровоцировало преждевременные роды, в результате которых родился мертвый ребенок, да и сама женщина оправиться после этого так и не смогла. Вину за это она возложила на бросившего ее мужчину и на смертном одре прокляла его род.

— Дед, это нелепость! С таким проклятием род должен был пресечься еще пару сотен лет назад, это невозможно...

— Возможно, мой мальчик, если у проклятия есть условие. И тебе, с твоим образованием, стыдно не знать элементарных вещей!

— Условие? — с глупым видом повторил Тин.

— Условие. Его вместе с проклятием передала повитуха, которая ухаживала за женщиной. Увы, дословно в записках оно не воспроизведено, потому что мужчина не придал значения словам своей брошенной любовницы и не пытался их запомнить, но общий смысл сохранился. И звучало оно примерно так: если один из потомков провинившегося, не зная о проклятии, поможет обрести счастье женщине той же крови, что и проклявшая, то вина с рода снимется. Условие подразумевает продолжение рода, несмотря на проклятие.

— Той же крови? — Тин вычленил главное, что заинтересовало его в речи советника.

— По крови женщина была потомком Древних.

— И моя... жена, значит, тоже? Ты поэтому заявил, что я должен сделать все, чтобы она чувствовала себя счастливой рядом со мной?

— Поэтому. Ныне происхождение от Древних проследить трудно, почти невозможно. Мне буквально чудом удалось найти эту девочку, а папаша был рад от нее избавиться, и я решил не терять времени.

— Ты совершил ошибку, дед. Если бы мы познакомились, подружились, если бы у меня был шанс хотя бы узнать ее, возможно, все повернулось бы иначе. А разве из насилия может получиться что-то достойное?

— Только не говори, что сам вел себя достойно! — вспылил дед.

— Я вел себя... отвратительно. Мерзко. И намерен все исправить. Я пойду ее искать.

— Какой в этом смысл? Ты уже знаешь условие, а потому не сможешь снять проклятие. Нам больше не нужен этот брак.

— Смысл? Смысл в том, чтобы найти мою жену и уберечь ее, — эти слова сходили с языка едва ли не раньше, чем Тин сам начинал осознавать, насколько они важны. — Ты представляешь себе, что может случиться с девчонкой, которая одна — без спутников, без средств — отправилась неизвестно куда? Она же все детство наверняка провела в глуши и жизнь знает исключительно по книжкам!

— Мальчик мой, она сама сделала свой выбор, освободила тебя от всех обязательств, ты вовсе не должен...

— Должен! И ты сейчас ведешь себя ничуть не лучше того далекого предка. Воспользовались девушкой, а теперь она не нужна — и можно выбросить ее из головы? Я не согласен!

— Раньше думать надо было! — бросил в сердцах дед.

— Раньше, — спокойно согласился Тин, — но раз уж я повел себя как последний идиот и мерзавец, то теперь постараюсь исправить все, что натворил. Я уже предал ее один раз, но второе предательство совершать не намерен.

— Значит, ты твердо решил отправиться на поиски девчонки?

— Моей жены.

— Что ж, — вздохнул советник, — я не стану препятствовать тебе. Попробуй. Если успеешь найти ее за год, прежде чем ваш брак станет недействительным, и уговорить вернуться — так тому и быть.

— Так тому и быть... — повторил в задумчивости Тин.

Для себя он уже твердо решил, что предложит жене свою помощь и поддержку даже в том случае, если она не согласится вернуться. И скорее всего, так оно и будет. Во всяком случае, сам бы он не за что не вернулся, если бы с ним так обошлись. Но деду об этом говорить не стал.

(*) лей - обращение к мужчине-аристократу