Все пути мира

Тин и правда пришел всебя почти сразу, стоило Дин исчезнуть из поля его зрения. Он оглянулся тревожно, а она склонила голову, чтобы парень не разглядел ее припухшие после поцелуя губы.

— Что? — хрипло спросил он. — Что сейчас было?

— А что было? — уточнила Дин.

— Кажется, видение, — вздохнул Тин. — Какой кошмарный, чудовищный лес. Он вытаскивает из моей памяти самое сокровенное, устраивает встречи с ожившим вчерашним днем, словно... у прошлого есть будущее.

— Будущее есть не у прошлого, — хмуро отозвалась Дин, — будущее есть у тебя.

— Да, — согласился Тин, — да. Но сейчас будто бы стало полегче. Даже... — Тин помолчал немного, словно прислушивался к собственным ощущениям, — совсем хорошо. Ни голосов, ни видений, и тяжесть исчезла — а то казалось, будто сверху камнем придавило.

— Тогда пойдем? — Дин решилась поднять на него взгляд, но рот при этом рефлекторно прикрыла рукой, хотя этот жест как раз мог бы выдать ее куда вернее, чем припухшие губы, если бы... если бы Тин о чем-то догадывался.

Но нет, ничего подобного. Во всяком случае, Дин так казалось.

Идти действительно стало легче. Ему. Дин-то и раньше не жаловалась. Но обрадовалась, что вернулся прежний Тин, не то чтобы абсолютно спокойный и уверенный, но в здравом уме и явно неплохом самочувствии: дышал легко, шагал размеренно и даже время от времени говорил что-то — не слишком важное, но зато напоминал этим о своем присутствии — не только телесном.

И все же за один день им не удалось дойти до озера, пришлось заночевать в лесу. Жечь костер было негде, и они перекусили всухомятку, запив водой из фляги.

Тин спал беспокойно, но в этом как раз ничего необычного не было: в последнее время, Дин заметила, ему часто снились тревожные сны. Не раз она наблюдала, сама мучаясь бессонницей, как он вскакивает, вырываясь из цепких объятий кошмарного сновидения, садится на своем походном ложе и переводит дух. Нет, нынешние сны вряд ли были навеяны лесом, во всяком случае, Тин оставался на месте, ни с кем во сне не разговаривал и никуда идти не порывался, а значит, его сознанием не завладели те силы, которые призваны не пускать чужака к озеру. Именно их вмешательством Дин объяснила себе странное состояние Тина в лесу. Подробностей она знать не хотела: подобное вмешательство в сознание было выше ее понимания и пугало до дрожи.

Дождавшись, пока парень заснет совсем крепко, Дин придвинулась к нему вплотную, чтобы даже во сне чувствовать, если его состояние снова изменится в худшую сторону. Но ночь прошла спокойно, они даже выспаться смогли, и оба чувствовали себя бодрыми и полными сил.

Дальнейший путь получился каким-то до изумления легким. Больше никаких препятствий, голосов, видений, хищных травяных ловушек, о которых говорил Тин. Тропки стелились теперь для двоих. Узенькие, конечно, плечом к плечу не пройти, но зато видели их теперь оба.

— Надо же, как легко теперь стало, — едва слышно пробормотал Тин.

Дин не ответила. Она уже начинала догадываться о том, почему стало легко, но этой догадкой делиться не спешила. Просто взяла на заметку: пригодится на обратный путь... для Тина.

К озеру они вышли вечером, когда небо, проглядывавшее сквозь ветви деревьев, уже начинало наливаться теплыми красками. Те же краски играли на зеркальной поверхности воды.

До равноденствия оставалось еще два дня.