Все пути мира

Осторожно переложив бесценную ношу с колен на койку, Тин порылся в дорожном мешке и извлек оттуда свой лекарский набор. Мазь он наносил, едва касаясь больного места пальцами. И именно в этот момент пострадавший открыл глаза, в первое мгновение взгляд их был мутным, а потом сознание вернулось к Дину окончательно.

— Тин, — шевельнул мальчишка губами, — прости меня. Надо было мне тебя послушаться.

— Да я сам виноват, — буркнул старший, — не смог тебя убедить.

— Не, — вздохнул младший, — я все-таки не маленький ребенок. Стоило проявить благоразумие. А тут... я только вышел — и эти двое меня скрутили.

Диалог их прервал настойчивый стук в дверь. Вероятно, погром уже обнаружили — а может, кто-то видел, что происходило — и теперь капитан пришел к нему разбираться сам или послал кого-то. Тин вздохнул:

— Полежи здесь немного один, ладно? Мне надо поговорить с капитаном. Дверь я закрою магией, так что к тебе никто не войдет.

— Хорошо, — прошептал Дин, — ты только возвращайся, пожалуйста.

— Даже и не думай, все будет в порядке.

За дверью действительно обнаружился сам капитан. Ну еще бы, покушение на высокопоставленного чиновника — событие не рядовое. Аккуратно закрыв за собой дверь и демонстративно проделав магические манипуляции, препятствующие чужаку проникнуть в каюту, Тин глянул на капитана:

— Слушаю вас.

— Ко мне поступило сообщение, что вы совершили магическое нападение на чиновника высшего круга Вейра Анита и его охрану. Есть свидетели. Поскольку я представляю на судне государственную власть, то я уполномочен арестовать вас, дабы потом передать в руки каниррского королевского суда.

— Ничего подобного, — ухмыльнулся Тин, — арестовать вам придется не меня. Пойдемте-ка побеседуем там, где нас никто не сможет подслушать.

— В мою каюту, — отозвался капитан, смерив непонятного пассажира полным подозрений взглядом.

В том, что капитана удастся переубедить, Тин не сомневался — имелся у него аргумент, с которым не поспоришь. Самое смешное, что он мог прибегнуть к нему и прежде, когда ему надо было подтвердить свою личность в Стекароне, но — не вспомнил. Сам удивлялся. Потому что перстень старшего наследника в тот момент, когда Лесной наслал на Тина свои чары, стал не просто невидимым — а именно невспоминаемым. Парень просто умудрился забыть о его существовании. Вспомнил случайно, незадолго до отъезда из Стекарона, и выяснил опытным путем, что при необходимости перстень можно сделать видимым. Даже немного потренировался, зная, что скоро в дорогу и случиться может всякое. Вот оно и случилось.

И теперь, сев за стол напротив капитана в его каюте, Тин просто выложил на стол правую руку с проявившимся уже перстнем. Капитан, разумеется, не мог упустить из вида столь явного сигнала.

— Советник? — хрипло спросил он.

— Наследник, — уточнил Тин.

Однако капитан был не из трусливых:

— И вы полагаете, ваш статус дает вам право нападать на других пассажиров?

— Нет, — жестко возразил Тин, — я полагаю, что мое право — не как наследника, а как человека — бить мерзавцев, похищающих маленьких мальчиков и пытающихся над ними надругаться. Мое право — отнимать у них жертвы.

— Это правда?

— Можете не сомневаться. Сегодня я отнял у этого извращенца своего младшего спутника. Отнял в бессознательном состоянии, избитого, извольте отметить.

— Ох, — только и смог выдохнуть капитан.

— А вот мой статус, — продолжил Тин, — дает мне право требовать заключения преступника, независимо от его ранга, под стражу и предания его справедливому суду, причем не в Канирре, а в Велеинсе, потому что преступление совершено против подданного моей страны.

Спорить с этим капитан не мог: зависимое положение Канирры не подразумевало иного исхода ситуации. Однако похоже было, что самого капитана такой вариант вполне устраивает. Вероятно, о пристрастиях чиновника было известно, и то, что на мерзавца нашлась вполне законная управа, сделало его едва ли не счастливым. По крайней мере, хмурая физиономия озарилась улыбкой.

— Я немедленно прикажу поместить его под стражу.

— Всех троих, — уточнил Тин, — охрана принимала самое деятельное участие — именно они доставили сопротивлявшегося мальчика в каюту.

— Хорошо, — послушно кивнул капитан, — однако побеседовать с вашим спутником я все-таки обязан. Мне еще портовому начальству отчет предоставлять о происшествии.

— Я предоставлю вам такую возможность.

Разошлись, обменявшись вежливыми кивками. Капитан отправился распоряжаться насчет ареста преступника, а Тин вернулся в каюту, предварительно спрятав перстень — помня о том, как остро мальчишка среагировал на появление старого советника, Тин совсем не желал выдавать своего родства, чтобы между ними не зародилось недоверие.

К счастью, оставшиеся до конца плавания сутки прошли почти спокойно. Формальности — беседа Дина с капитаном под строгим надзором старшего друга и оформление бумаг о передаче этого... как его... Анита правосудию Велеинса — отняли не слишком много времени и сил.

Но спать Тину больше не хотелось. Даже ночью он дремал вполглаза, бдительно следя за состоянием Дина. Впрочем, напрасно он так волновался — мальчик пострадал не слишком сильно, и вечером следующего дня вполне бодро прошествовал по сходням с борта «Пышной красавицы» на берег.

Фирна встретила их зноем, вонью и обычной суетой портового города.