Все пути мира

Наконец, дождавшись часа, когда, по его представлениям, клуб должен был начать оживать, Тин отправился в библиотеку. Своевременно, как выяснилось: он появился точно в нужный момент, чтобы остановить стремительное падение с верхотуры нового помощника библиотекаря. Непонятно даже, кто больше испугался, парнишка или сам Тин. Но успел, подхватил — и это главное. После чего, пытаясь унять дрожь в руках, направился в клуб.

Увы, общение в клубе не дало того, на что он надеялся: никто не дал ему дельных советов, никто не похвастался тем, что нашел себе дело по душе. Создавалось впечатление, что его окружают такие же, как и он сам, бездельники-аристократы, которым просто нет нужды печься о будущем. А может, и правда? Студенты попроще и победнее не торчат вечерами в клубах, а зарабатывают на жизнь — и уже в студенческие годы находят себе место в этой жизни.

Тин уселся в кресло, прикрыл глаза и расслабился, погрузившись в привычную атмосферу — разговоры, смех, шуршание. И сам не заметил, как задремал. Очнулся далеко за полночь в опустевшем клубе, понял, что идти на съемную квартиру уже поздновато — не хотелось беспокоить поздним возвращением любезную хозяйку, — после чего перебрался на диван и заснул уже по-настоящему — до утра.

Пробуждение оказалось не слишком радостным. Дело было даже не в том, что от долгого лежания на узком диване тело затекло, просто люди, которые вырвали его из сна, вели себя громко и не слишком вежливо. Продрав глаза, Тин сообразил, что это сотрудники управления правопорядка.

— Что случилось? — осведомился он сонным голосом.

— Представьтесь, — буркнул коротко стриженый худощавый мужчина с красными от недосыпа глазами.

— Тин Ари, выпускник академии.

— Чем вы можете объяснить свое присутствие?

— Да ничем. Засиделся вчера в клубе и задремал в кресле. Потом решил, что домой уже нет смысла и перебрался на диван. А что все-таки случилось?

— В защищенном зале убит студент факультета алхимии. И по всему выходит, что убийца — вы.

— Глупости какие... — в растерянности пробормотал Тин. — С чего бы это?

— Ваш? — следователь продемонстрировал какую-то окровавленную тряпочку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась носовым платком.

— Н-не знаю, — озадачился Тин.

В самом деле, платок как платок, никаких особых примет — Тин еще в студенческие годы перестал пользоваться платками с монограммой.

— Между тем, платок был найден около трупа, и простейший поисковый импульс привел нас сюда. Значит, платок принадлежит вам. Что вы на это скажете?

— Ничего. Единственное что я точно знаю — это что я никого не убивал.

— Вам придется отправиться с нами.

Вот так, под конвоем, отпрыск семейства Аирос покидал академическую библиотеку. Провожали его две пары глаз: озабоченно смотрел старик-библиотекарь и с каким-то отчаянным недоумением, словно никак не мог поверить в происходящее, мальчишка-помощник.

В управлении правопорядка, до которого было рукой подать, внезапно выяснилось, что до Тина никому нет дела. Его завели в какой-то кабинет да там и оставили в обществе скучающего служаки, очень умело прикидывавшегося глухонемым — во всяком случае, вопросы Тина он успешно игнорировал.

Сколько прошло времени, когда дверь наконец отворилась и вошел давешний следователь, Тин не знал — он успел основательно соскучиться и даже вздремнуть, компенсируя нехватку утреннего сна.

— Гор Ленис, сотрудник сыскного отделения, — представился вошедший, усаживаясь за стол напротив Тина. — Итак, вы утверждаете, что вы Тин Ари.

— Утверждаю, — кивнул Тин. — А что, есть какие-то сомнения?

— Я счел необходимым показать вас господину ректору, — следователь кивнул стену справа, давая понять, как именно ректор смог посмотреть на подозреваемого, — и ректор утверждает, что хорошо знает, кто скрывался под именем Тина Ари в академии, поскольку старший родственник просил его присмотреть за этим студентом. Следовательно, господин ректор, будучи вхож в высшее общество, в курсе, как на самом деле выглядит этот юноша. Вы же выглядите иначе, в то время как сканирование показало, что амулета личины на вас нет. Чем вы это объясните?

Похоже, «чем объясните» было любимым вопросом уважаемого сотрудника Управления Правопорядка. Тин же затруднялся на него ответить. В самом деле, не рассказывать же про лесного хозяина и его волшбу? В таком случае его, пожалуй, сочтут сумасшедшим. А где сумасшедший — там и убийство. Меж тем, в собственном здравом уме Тин, как ни странно, был абсолютно уверен.

— Господин ректор, разумеется, прав, — осторожно начал он, — однако я именно Тин Ари, просто временно выгляжу иначе. Если же потребуется подтверждение моей личности, можете попросить господина ректора обратиться непосредственно к «старшему родственнику». Ему я смогу предъявить необходимые доказательства.

Действительно, ему было достаточно сказать деду несколько слов, чтобы тот поверил, что перед ним родной внук. Другое дело, что деда впутывать совершенно не хотелось: только-только принял решение начать самостоятельную жизнь — и тут такое.

— Что ж, возможно, старший родственник подтвердит вашу личность. Однако это не отменяет того факта, что платок, найденный на месте преступления, принадлежит вам. И пока этому не найдется подходящее объяснение, отпустить я вас никак не могу.

— Понятно, — вздохнул Тин, — но это я как раз объяснить не в состоянии.

— Стауник, проводите задержанного в камеру, — «глухонемой» стражник очнулся от оцепенения и поднялся с места, жестом показывая Тину следовать впереди него.

Бесконечная череда коридоров, два лестничных пролета, ведущих в подземные этажи, — и внук советника Аироса очутился в камере, довольно чистенькой и аккуратной, но, как выражается мит (*) следователь, «это не отменяет того факта», что Тин угодил в тюрьму. И если он здесь застрянет, то и жену не найдет в ближайшее время.

Конечно, Тин понимал: стоит обратиться к деду, и тот вытащит его из передряги. По крайней мере, убедит следователя, что Тин не сбежит от правосудия, если на время ведения следствия будет отпущен на поруки. Но... как же не хотелось втягивать деда в это дело! При одной мысли тошно становилось.

Кроме того, его не оставляла мысль, что можно обойтись без деда, есть какой-то способ... Но какой именно, вспомнить почему-то никак не удавалось.

Какое-то время Тин беспокойно метался по камере, потом сообразил, что ведет себя как пойманное животное, и усилием воли заставил себя сесть, а потом и лечь на узкую койку. Спасительная дрема, как ни странно, не заставила себя долго ждать. А во сне, как известно, время идет быстрее.

(*) мит - обращение к мужчине-простолюдину