Все пути мира

— Мне тоже никогда не приходилось слышать о подобном. Нас учили в академии, что при смерти человека и животного в пространство выделяется некоторое количество энергии — некроэнергии. Да что там слышали, всякий маг способен ощутить эманации смерти, особенно насильственной, если она происходит поблизости. Но никто никогда не говорил нам, что с помощью этой энергии можно творить магические действа.

— И все же... У нас тут мало магов, а которые есть — слабы. Что они умеют — это придавать силу зельям и эликсирам, да еще по мелочи. Образования единого нет, если только кто к старшему магу в ученики попадет. Вот и получается, что самим нам никак не разобраться...

— И? — подбодрил собеседника Тин.

— Мы послали весточку в столицу. Ответа пока не получили, но скорее всего князь пожелает увидеть вас.

— Зачем? — удивился Тин.

— Чтобы выяснить, что именно вы видели. Чтобы просить помощи у Велеинса, если князь сочтет это необходимым.

— Гм... Конечно, я происхожу из влиятельной семьи, но... я ведь не дипломат, у меня нет никаких полномочий выступать от лица королевства.

— В Талвое нет официального представительства Велеинса. Да и вообще, наверно, никого из вашей страны, кроме тебя и твоего друга. Но передать просьбу о помощи — возможно, не сразу, но когда вы сделаете ваши дела и вернетесь, — в этом ведь нет ничего сложного, правда?

— Да, я мог бы... — он не стал уточнять, что мог бы связаться с родней не по возвращении на родину, а прямо из Талвоя.

— Хорошо, — улыбнулся Селех. — Я сам отправлюсь с вами. И в столицу, и после — проведу до приозерного леса. В лес не пойду, уж не обессудьте — у меня обязательства перед своими, я так рисковать не могу. Но... что-то мне подсказывает, что друг твой имеет право пройти к озеру. А значит, и с тобой ничего не случится, если будешь его сопровождать.

— Спасибо, — обрадовался Тин, — даже до леса — это очень здорово. Мы даже и не надеялись.

— Почему? — удивился и вроде бы даже немного обиделся Селех. — Вы такое дело для нас сделали. Нашли бы мы проводника для вас в любом случае.

Никаких причин отказывать сельчанам в просьбе Тин не видел. Вот разве что с Дином надо посоветоваться, но Дин — мальчишка отзывчивый, он точно не откажет.

А еще — мелькнула такая мысль — дед бы одобрил. Пусть у Велеинса с Талвоем нет общих границ и общих интересов, но дружеские отношения между двумя государствами — это может быть полезно.

Впрочем, кое-что общее у них все-таки было — враги. И речь даже не о Фирне, хотя глупо было бы отрицать существовавшее напряжение. Новая магия и те, кто ею пользовался, — вот настоящие враги. Пусть даже они не набрали пока большой силы, но они опасны уже тем, что непредсказуемы. Неизвестно, как будут работать их открытия, до чего они еще могут додуматься и с какими целями использовать. Для Талвоя это уже реально существующий враг, для Велеинса — потенциальный.

Никогда не мечтал Тин заниматься политикой, находил ее скучной, а иногда и грязной, но кажется, пришло время и для него соприкоснуться с этим миром. Что бы Тин себе ни воображал, он все равно оставался внуком советника Аироса, и глупо было бы не считаться с этим.

Тин с удивлением обнаружил, что уже не злится на деда. Причем давно. В какой-то момент легко получилось признать право старого советника на заблуждения и ошибки. Может быть, потому что это дает и Тину право на собственные? И надежду на их исправление.

Дин нашелся в доме Ирды. Вид у мальчишки был задумчивый и хмурый — похоже, одинокая прогулка не принесла облегчения. К предложению сделать крюк и заглянуть в столицу он отнесся с неожиданным энтузиазмом.

— Знаешь, — признался, — у меня уже не первый день пятки чешутся, я просто не решался сказать, хотел дать тебе отдохнуть подольше после всего пережитого. Но если ты сам готов, то я очень даже не против. А крюк — нестрашно, времени у нас в запасе пока достаточно. А ты правда сможешь помочь, если князь попросит?

— Не сам, конечно, но родне написать можно.

— Да, — Дин снова посмурнел, — влиятельная родня — это, наверно, хорошо.

А Тин опять не решился задать другу неудобные вопросы. Да пусть их, его тайны, жаль только, что у младшего друга от них настроение портится.

Впрочем, к тому моменту, когда пришло ответное послание от князя, Дин перестал хмуриться и впадать в задумчивость, а в глазах его светилась лихорадочная готовность сорваться с места в любой момент. Дорога звала его. И дверь в конце этой дороги. Дверь, которая станет между ними двумя, отрежет друг от друга, наполнит душу Тина горечью потери. А какие чувства сам Дин испытывает при мысли о грядущем расставании? — этот вопрос Тин тоже не задал другу. Но очень хотел.