Жемчужный узел

Сердце Лизаветы упало в пятки.

— Пора?

— Пора, — вместо Ольги ответил Лад.

Он встал рядом, протянул руку, словно кавалер на балу. Мысли об этом заставили Лизавету вспомнить их танец у озера.

— Не бойся, — по-своему истолковав её промедление, проговорил Лад. Голос его звучал мягко, успокаивающе. — То, что я рассказывал тебе… Я пытался тебя напугать.

— Только не говори, что тонуть — самый приятный опыт на свете.

— Нет, — он коротко засмеялся, но в смехе том не было веселья. — Но всё быстро пройдёт.

Скрепя сердце, Лизавета вложила свои пальцы в предложенную ладонь и последовала за водяным к его озеру. Она думала, они снова пойдут по воде, но нет — холодная, та сначала коснулась носков её туфель, затем лизнула щиколотки, заставила ткань юбки прилипнуть к голеням. Мурашки побежали по коже снизу вверх, от спины к затылку. Волосы на загривке зашевелились.

Когда вода оказалась у самых ключиц, Лизавета судорожно вдохнула. Лад, ощутивший её волнение, остановился и обернулся. На губах его застыла улыбка, обещавшая приятную прогулку, лишённую всяких опасностей, — самая лживая улыбка на свете.

— Не бойся, — повторил он, словно это могло помочь, и опустил руки на её плечи.

Лизавета не успела моргнуть, как оказалась в крепких объятиях. Будь это любой другой день, любое другое место, она оттолкнула бы Лада и возмутилась, но сейчас она нуждалась в тепле этих рук. Рук, утянувших её прямо под воду.

Всё было именно так, как пугал Лад. Пускай она думала, что привыкла к холодной воде, но это оказалось неправдой — стоило нырнуть, и мороз ужалил всё тело иголками. Жидкость хлынула всюду, веки непроизвольно сомкнулись, пальцы сжались сильнее. Горло и грудь сдавило — воздуха отчаянно не хватало, но она держалась, сцепив зубы и помня о том, что стоит открыть рот, и…

Она всё же вдохнула и с удивлением обнаружила, что под водой можно расплакаться. Нужно только испытать достаточно боли и страха.

А Лизавета боялась. Она вдруг поняла, что всё взаправду, что она и впрямь почти умирает, что ещё чуть-чуть — и воздух в её груди весь обратится водой, и тело неотвратимо пойдёт ко дну. Мысли этой хватило, чтобы затрепыхаться, попытаться вырваться, выплыть…

Лад держал крепко. Озеро не собиралось её отпускать.

Сама же Лизавета слабела. Руки уже перестали слушаться, повисли безвольными плавниками. Голова опустилась к Ладу на грудь, глаза слегка приоткрылись. Сквозь мутную воду она увидела вьющиеся тени водорослей и отсветы солнца, казавшиеся тут чем-то мистическим, невозможным. Но потом и они, и всё остальное обратилось во тьму.