Жемчужный узел

21

Сказать было проще, чем сделать: деревенские не доверяли ни Лизавете, ни тем более Ярославу. Она была для них странной чужачкой — появилась из ниоткуда, прижилась на другом берегу озера, о котором старики говаривали разное, а теперь ещё и привела к ним нового незнакомца, да какого! Весь с иголочки, статный, волей-неволей глядящий на местных жителей свысока Ярослав вызывал у них лишь одно желание — плюнуть под ноги да фыркнуть, что в здешних краях и безо всяких господ тяжко.

— Тут на постоялом дворе последнюю пару месяцев жил мужчина, Неждан, видели такого? — Лизавета остановилась у забора, за которым женщина развешивала сушиться бельё.

С виду она была одного возраста с Лизаветиным отцом, ещё не старуха, но давно не юная дева. Тяжёлый труд заставил её кожу огрубеть и покрыться морщинами раньше срока, а взгляд — посмурнеть. Лизавете было страшновато подходить к ней, но выбора не осталось: сама предложила Ярославу разделиться, чтобы он опрашивал мужчин, а она — женщин. Было бы глупо отступать назад.

— Так что же? — когда молчание затянулось, Лизавета повторила вопрос, шагнула поближе к забору, почти сунула нос промеж досок.

— Ну, может, и видела, — нехотя откликнулась женщина. — Плутоватый такой.

— Да! — Лизавета радостно закивала: описание было самым что ни на есть подходящим. — А вам не приходилось с ним заговаривать?

— Нет, зачем?

— Может, видели его с кем-то из здешних? — пропустив вопрос женщины мимо ушей, Лизавета надавила сильнее. — Я ищу кого-нибудь, кто хорошо его знал. Он уехал, а мне жизненно необходимо его найти.

— Прям-таки жизненно? — женщина хмыкнула. — Да не знаю я, с кем он якшался. Вроде бы и ни с кем, кому ж он тут сдался.

— Ладно, — Лизавета вздохнула, не в силах скрыть разочарование. — Спасибо и на том.

Руки уже опускались. По ощущениям, они успели опросить большую часть деревни, и все отвечали одно и то же. Кто-то отмахивался, кто-то пожимал плечами — мол, не знаю ничего и знать не хочу. Даже Добрыня с Любавой не смогли помочь, хотя и были не против.

Лизавета беспомощно огляделась по сторонам, сама не уверенная в том, кого ищет. Часть её хотела увидеть Ярослава, его неудачу, почувствовать себя не одинокой в своих ошибках. Другая часть жаждала найти человека, который всё же мог что-нибудь знать.

Взгляд Лизаветы наткнулся на женщину, сидевшую на скамье у одного из домов. На первый взгляд она казалась слишком старой, чтобы что-нибудь подмечать, — сгорбленная фигура на пороге Нави. Но Лизавета заметила, как живо бегали туда-сюда её маленькие глаза, приглядываясь к каждому прохожему. Такая наверняка подметила незнакомца в деревне.

— Извините… — Лизавета подошла к ней робко, потупившись.

Опыт подсказывал, что старухи любят покорных и кротких.

— Чего тебе, барышня? — прежде чем ответить, женщина окинула Лизавету изучающим взором.

— Я ищу одного человека…

— Слышала, знаю. Что, никто с тобой не разговаривает?

Лизавета покачала головой.

— Знаешь, почему? Потому что ты городская. Кто знает, для чего ты на самом деле выпытываешь! От людей, задающих странные вопросы, всегда жди беды.

— Это от Неждана следует ждать беды, бабушка, — повинуясь порыву, Лизавета присела рядом с ней. — Вы не знаете, но на днях на том берегу озера произошла беда. Мы думаем, что этот человек, Неждан, что-то знает.

— Так вы ж с ним давеча разговаривали. Что, не сказал он вам правду?

— Сказал, бабушка, да не всю.

Женщина молчала, словно ожидала, что Лизавета продолжит. Та быстро взвесила «за» и «против»: что случится, если она расскажет чуть больше правды. Показалось, ничего страшного.

— Мы думали, он сам виноват в той беде. Но он сказал, что ничего не сделал, однако кое-что слышал — два голоса, оба женских. Обладательница одного из них сейчас мертва, а обладательница второго может быть тому виной. Если он не соврал, конечно.

Женщина ещё немного помолчала, но уже не выжидающе, а задумчиво.

— Где, говоришь, и когда это было? — спросила вдруг.

— На другом берегу, бабушка. В лесу. Утром, дня три назад.

— А леший чего говорит?

Глаза Лизаветы широко распахнулись. Ей потребовалось усилие, чтобы голос звучал спокойно, будто она не поняла, к чему женщина клонит.

— Какой леший, бабушка?

— Ты у меня не юли. Думаешь, если народ молчит, то ничего не подозревает? Молодёжь догадывается, а мы, старики, всё равно что знаем, кто на том берегу живёт. И ты знаешь, раз у водяного за пазухой столько времени прячешься, и до сих пор не сбежала, сверкая пятками, да в водяницу не превратилась.

У Лизаветы перехватило дыхание. Она не была готова к такому повороту разговора. Стоило ли всё отрицать? А может, признать — и будь, что будет?

— Если леший ничего не видел, у рыбаков спроси. Они поутру на промысел выходят, всё вокруг видят. Если кто-то со стороны деревни в лес ходил, скажут.

— Да мы, почитай, со всей деревней поговорили. Не знают они, бабушка.

— Знают-знают, — та почему-то не сомневалась. — Я же говорила: не нравитесь вы им, вот ничего и не рассказывают. Ты иди к Кузьме, он сейчас как раз на озере. Вы же с ним ещё не разговаривали?

— Не разговаривали.

— Вот и славно. Иди, значит, к нему, но лучше не одна — этого своего возьми. И скажи, что Прасковья Никитична вас отправила. А если кочевряжиться будет, напомни, что я про него столько знаю, сколько жена родная не ведает.

Женщина ухмыльнулась так, что Лизавета поняла: в случае чего она многое может жене Кузьмы рассказать. Кто бы мог подумать, что такая старуха могла держать в страхе здорового мужика!

— Бабушка… — Лизавета поднялась со скамьи, но напоследок обернулась. — Прасковья Никитична, а вы-то почему мне помогаете?

— Так я тоже неместная когда-то была. Такие, как мы, должны быть заодно.

Лизавета так и не узнала, правду ли сказала Прасковья Никитична. Спрашивать было не к месту, медлить — тоже, так что она лишь благодарно кивнула и отправилась к Ярославу. Он как раз вывернул на дорогу, и весь вид его говорил, что все попытки выяснить подробности того страшного утра обернулись провалом.

Теперь, когда ей сказали о рыбаках, Лизавета вдруг поняла — это было очевидное решение. Она покосилась на Ярослава, шагающего рядом. Он выглядел таким умным, таким уверенным, что у неё и мысли не возникало спросить…

— Подобного рода убийства… они ведь редки в Нави?

Ярослав отстранённо кивнул.

— Значит, вам нечасто приходилось вести расследования?

— Что? — поглощённый собственными мыслями, тот не сразу понял, к чему Лизавета клонит. — Нет. Если подумать, это первый раз за пару столетий. Да и тогда всё было проще: люди знали о существовании духов, и можно было говорить открыто.

— Тогда виновен был человек?

— Да. Это было в те времена, когда наши миры только начали разделяться. Если прежде нас считали всё равно, что богами, то теперь всё чаще почитали за демонов. Некоторые даже решали, что от нас лучше избавиться.

— Человек убил духа… из страха?

Княжич остановился, сухая трава жалобно захрустела у него под каблуком. Когда он посмотрел на Лизавету, она поняла чувства своих предков: то, как Ярослав возвышался над ней — выше по росту, положению, опыту — вызывало желание потупить взгляд. Но она сдержалась.

— Из ненависти, — хлёстко произнёс он. — То была мавка. Человек решил, что она затянула под воду его младшего брата, но это было не так. Мы пытались объяснить, даже его собственный род пытался…

Голова Ярослава дёрнулась, челюсти сжались.

— Он решил, что она убила его младшего брата по собственной прихоти, и из мести сделал то же самое с ней. Как будто не знал…

— Чего? — Лизавета заглянула ему в лицо, поймала взгляд.

— Мавками становятся не от хорошей жизни, равно как русалками или водяными. Поэтому убивать нас — вдвойне жестоко.

И снова Лизавета чувствовала, что он уходит от ответа — Лад, Ольга, Инга, все они делали так же. Подходили к самому порогу, но не отваживались переступить и рассказать, каким именно образом стали тем, кем являлись. Лизавета была уверена: в их прошлом скрывалась далеко не простая смерть.

Этот разговор, впрочем, смог дать ей пищу для размышлений. Сам того не зная, Ярослав подтвердил её догадки о догадки о том, что с каждым духом в прошлом случилась трагедия. А кроме того, ненароком признался, что был не самым опытным дознавателем. Вот почему он так легко поверил в идею Лизаветы о вине Неждана, вот почему не опросил рыбаков прежде. Даже причина его нелюбви к людям крылась в собственном прошлом, в первом деле, в котором ему доверили разобраться — и которое ранило его больше, чем сам Ярослав, возможно, осознавал.

— Мы найдём его, — они уже двинулись дальше, когда эти три слова неосторожно сорвались с губ Лизаветы. — Убийцу. Мы найдём его, Ваше Высочество.

Он посмотрел на неё краем глаза.

— Ярослав.

— А? — она поняла, но не поверила в то, что он имел в виду.

— Зови меня Ярослав. Похоже, ты уже знаешь для этого достаточно.

— О, — Лизавета отвернулась, уставилась под ноги. — Ладно. Но тогда и вы зовите меня по имени.

— Ты.

— Ты, — согласилась она.

Ярослав кивнул, и они двинулись дальше. Вскоре показался берег озера, его идущие мелкой рябью воды и несколько размеренно покачивающихся лодок. Клёв шёл хорошо — Лизавета не сомневалась, что рыбаки уважили водяного. Их бочки были набиты почти до отказа, так что ждать, пока они направятся к земле, пришлось недолго.

— А вы… ты разговаривал с лешим? — не отрывая взгляда от лодок, проговорила Лизавета.

— О чём?

— О Славе. Её ведь нашли возле реки, а значит, в его лесу. Он мог бы что-нибудь рассказать.

— Он ничего не знает.

— Но ты не спрашивал, — теперь Лизавета почти не сомневалась.

— В этом нет нужды: будь ему что-то известно, Лесьяр бы вышел сам.

— Инга говорила, он недолюбливает чужаков, даже духов.

— Это не имеет значения. Мы не друзья с ним, но если бы берегиню из его леса убили на берегу моего моря, я бы тут же пришёл к нему с именем убийцы.

Слова Ярослава не успокоили Лизаветиных сомнений, но дали понять: переубедить его будет непросто и долго. А тут как раз лодки причалили к берегу.

— Здравы будете, — рыбак, первым спрыгнувший в воду, взмахнул им с Ярославом рукой. — Нас ждёте или так, видами любуетесь?

По хитрому прищуру было ясно: он знает ответ, но хочет испытать чужаков.

— Ждём, — Ярослав не стал лгать. — Вы Кузьма? Нас Прасковья Никитична к вам послала.

— И зачем это?

— Ответите на пару вопросов?

— Поможете перетаскать бочки?

Ярослав пожал плечами, соглашаясь. Во взгляде Кузьмы появилось что-то, похожее на уважение.

— Тогда спрашивайте, чего хотели, — он наспех прибил крышку к первой попавшейся бочке и, взвалив её на плечо, поплёлся к телеге.

Ярослав поспешил повторить за ним. Лизавета не могла не заметить, что те же действия давались ему словно бы легче: гвозди запросто вошли по самые шляпки, тяжесть бочки не заставила вздыбиться мышцы. Неужели духи были настолько сильнее людей?..

Времени задаваться подобными вопросами не было. Подхватив юбки, Лизавета поспешила за Ярославом и Кузьмой, не желая упустить и одного слова.