Операция "Молодожёны" или Задачка о чёрном квадрате

-10-

10.

Присутствие в доме старика Александра насторожило. Когда тот, поставив на стол плошку с огурцами вышел в сени, Пирогов спросил:

- Кто это?

- Хозяин дома, - ответила Лида, нарезая хлеб.

- Не опасен?

- Безвредный. Нелюбопытный, в наши комнаты не заходит, к тому же почти глухой. Ему нравится, что мы платим довольно и в срок, а больше его ничего и не интересует.

- Старый скряга, - грубо, но без лишней ажиотации, как учил полковник, вставил Ромашов.

В кухню из сеней просунулась голова Иван Иваныча:

- Чай-то нести?

- Неси старый хрен, - негромко, но вполне внятно ответил Пирогов.

Старик состроил жалкую физиономию:

- Ась? Дак я несу?

- Несите, Иван Иванович! - почти что крикнул Ромашов.

Трапезу накрыли царскую, совсем не соответствующую реалиям военного времени: соленые овощи с хозяйского огорода, тарелка с грибами, яблоки, хлеб в достатке, сало. Лида сварила суп из пожалованной Красновым по такому случаю курицы - налитый по мискам, он исходил ароматным парком. Украшала великолепие запотевшая бутылка водки. От водки гость, впрочем, отказался, бутылка так и осталась непочатой.

- Как добрался? - поинтересовался Василий.

- Нормально.

- Без происшествий?

- Без.

Болтать курьер был не расположен. Он сосредоточенно пережевывал пищу и мощно, как голодный волк работал челюстями.

Ели в напряженном молчании, которого старались не замечать.

После ужина ушли в спальню к Лидии. Пирогов вынул из своего мешка батареи для рации, несколько перевязанных пачек денег - две забрал себе («по инструкции» - пояснил), остальные вручил Ромашову (было там около четырехсот тысяч), последним на льняную скатерть лег сверток.

- Тут мастичные печати и бланки документов - для вас и для меня. «Дедушка» сказал, что вы мне выправите по последним требованиям.

- Ты остаешься в городе?

- Нет, уезжаю.

- Когда?

- Чем скорее, тем лучше. Я и так задержался на лишних два дня.

- Почему?

- С транспортом проблемы, трудно добирался. Еле поспел к назначенному часу.

- А говоришь - «без происшествий».

- Это не происшествия, а трудности. Завтра бы по холодку уйти. Документы успеешь сообразить? Чтобы все чин по чину?

- Постараюсь. Вся ночь впереди.

- Вот и хорошо. Где мне можно прислониться? Две ночи не спал, с ног валюсь.

- Можно на печи, - предложила Лида.

Ромашов перебил ее:

- Пусть ложится на моей кровати. Мне-то все одно не спать. Так пусть не на кирпичах спину мнет, а на нормальной перине. Постели, пожалуйста, ему чистое.

Лидия кивнула, достала из шкафа смену белья и вышла в проходную комнату. Пирогов проводил ее фигуру оценивающим взглядом.

- Как вы тут?

- Ничего, ладим.

Курьер сально ухмыльнулся:

- Плохо ладите, раз в разных комнатах спите.

- Сон в разных кроватях делу не помеха, - мягко отрезал Ромашов и принялся развязывать сверток с бланками.

Пирогов спал беззвучно и крепко, уткнувшись в подушку лицом и свесив руку до пола. Лида несколько раз выглядывала из своей комнаты, смотрела на склонившегося под лампой Ромашова, который корпел над подделкой документов, и снова уходила. В два часа и ее сморил сон.

Василий добросовестно трудился. Кошка Матильда устроилась на соседнем стуле, склонила старческую головку на белую грудь и ласково мурлыкала. Иногда, когда человек производил небольшой шум, она открывала большие глаза и осматривалась с тревогой, но через минуту задремывала вновь.

В двух местах, согласно инструкции полковника, Ромашов «вмазал» в текст оговоренные неточности, которые не заметит курьер, но разглядит в ходе органолептической проверки первый же патруль. С него сошло семь потов, прежде чем результат ему понравился - документы он подделывал впервые.

В пятом часу Василий выключил лампу и вышел в сени - подышать. Дверь терраски беззвучно приоткрылась и в проеме мелькнула тень.

Ромашов шепнул:

- Это я, Иван Иваныч.

- Слышу, - просипела тень голосом Краснова, и дверь без единого шороха затворилась.

По двору возле забора, отгораживающего участок от оврага, меланхолично бродил и настороженно порыкивал Гром. Учуяв появившегося на крыльце человека, он остановился, потянул носом воздух, медленно подошел и уселся у подножья лестницы. Собачьи печальные глаза смотрели чуть лениво, но лень эта была обманчива. Стоило Ромашову чуть пошевелиться, как пес начинал рычать. Вскоре Василию сделалось совсем неуютно от такого соседства и он вернулся в дом. Тогда Гром снова подбежал к забору и залаял.

Сидящий неподалеку в кустах терновника продрогший наблюдатель Коротков отхлебнул из баклажки «фронтовые» сто грамм для согрева, закутался поплотнее в плащ и негодующе буркнул себе под нос:

- Вот же ж не заткнется никак, зараза!

Ромашов разбудил Пирогова в половине шестого. Поднялась и Лида. Беспрестанно зевая, она собрала курьеру в дорогу небольшой паек. Все вместе они наскоро позавтракали, Иван Иваныч привязал Грома. На улице попрощались.

Пирогов пожал руку Ромашову, кивнул Лидии, махнул старику, закинул за спину заметно уменьшившийся в объеме мешок и, скачками перемахивая через наезженные колдобины, бодро зашагал в сторону города. Когда он повернул за угол, Ромашов вдруг - сам не заметил как так вышло - перекрестился. Лида схватила его за запястье и обессиленно обмякла, ткнувшись лбом в горячее мужское плечо.

- Люблю, когда люди непьющие в гостях. Добро целее будет, - радостно возвестил старик Краснов, доставая из кармана старенького пиджачка вчерашнюю запечатанную бутылку водки.

Посмеявшись сам с собою, он поспешил в дом, прятать свое богатство - до следующего раза.

На перекрестке дорогу Пирогову преградил одетый в гражданское Коротков, появившийся словно из-под земли. Курьер вздрогнул. Лейтенант подмигнул ему, взял за локоток и повел в ближайшую подворотню. Там он усадил его на заднее сиденье черной «эмки», где сидел полковник и устроился на водительском месте.

- Доброго утра, Александр Борисович! - поздоровался Летунов. - Как ваши успехи?

- Вполне.

- Вас не раскусили?

- Нет.

- Документами они вас снабдили?

- Да. Ромашов всю ночь сидел рисовал.

- Какой старательный... Давайте их сюда.

Пирогов протянул полковнику поддельные бумаги. Летунов очень тщательно изучил их и отдал Короткову. Тот тоже прочел и удовлетворенно хмыкнул:

- Хорошая липа, товарищ полковник!

- Что ж, с вами можно работать, Александр Борисович.

- Вы их арестуете?

- Ромашова и Фролову? Конечно.

- А старика?

- А что старик?

- Подозрительный. Вроде глухой - какой с него спрос? А все ж таки не глупый. На укрывателя тянет.

- Разберемся, Александр Борисович. Свою службу вы сослужили. Поехали, Коротков.

В кабинете, за утренним чаем, Коротков помахал Ромашовскими документами и повторил, только уже с другой интонацией - весело:

- Хорошая липа, товарищ полковник!

Откусил печенье и добавил:

- Пирогова с ней забрали бы при первой же проверке!

- И что ты радуешься, словно орден получил?

- Так я прав оказался! А вы сомневались в Ромашове!

- Сомнение - это признак интеллекта, лейтенант. Никогда ни в чем не сомневается только набитый идиот.

Коротков обиженно засопел в кружку.

- Ладно, это я шучу. Ночью, говоришь, все тихо было?

- Тихо, товарищ полковник. Ромашов только выходил ненадолго. Наверное, свежего воздуха глотнуть. А больше ничего интересного не произошло. Продрог я в этих кустах как цуцик...

- Отогревайся, лейтенант. Благодарю за службу.

- Рад стараться! А что теперь с Пироговым будет?

- А что с ним будет? Ничего не будет. Поедет к месту назначения. Куда немцы послали шпионить, туда и отправим. С рук на руки передадим. Не в том мы положении, чтобы такими сознательными товарищами разбрасываться. Не успел прибыть, сразу дядю Феликса поспешил навестить...

- Дядю Феликса? - хрюкнул чаем Коротков. - Опять шутите, товарищ полковник!

- Шучу-шучу. Пей, не обожгись. Такую удачную аферу провернули, можно и повеселиться самую малость, в конце-то концов.

Через пару дней, улучив момент, Летунов решил поддеть Краснова:

- Ничего странного в недавнем госте не заметили, Иван Иванович?

Старик широко заулыбался:

- Хорошо ты его обучил, молодец. Хваткий пацанчик. Мои ребятки его не раскусили. Впрочем, он их тоже.

- Откуда вы знаете? - не поверил Летунов.

- Думал, ты один такой умный? Забыл, кто тебя всему научил? - Краснов щелкнул себя по кончику носа и расхохотался. - Старую собаку на хромой козе не объедешь!

Полковник только восхищенно покачал на это головой.