Операция "Молодожёны" или Задачка о чёрном квадрате

-20-

20.

Прощались сдержанно.

- Береги себя, Васюта, - сдавленным голосом попросила мужа Лида и провела белой ладошкой по его щеке. - Пожалуйста, береги себя.

- Я люблю тебя, Лида, - напомнил ей Ромашов и взял в охапку, обнял. Вложил ей в кулачок свое обручальное кольцо, которое и успел-то поносить всего неделю.

- Ну, бывай, Василий, - Краснов пожал жильцу руку и сделал наставление: - Возвращайся героем, чтобы не в чем было упрекнуть. За Лидией я присмотрю, не беспокойся.

- Спасибо, Иван Иваныч.

Старик кивнул и отошел, присел на завалинку возле собачьей будки, потирая ноющую ногу. Из кармана брюк он достал кисет, оторвал от старой газеты небольшой клочок и, насыпав на него пахучего табака, принялся сооружать папироску. Гром подобострастно завертелся перед ним, подлаживаясь мордой ему на колени.

- А ну цыц! - рыкнул на него Краснов, но отгонять не стал, почесал по мохнатому загривку и вздохнул расчувствованно: - Эх-хе-хех...

Ромашов сел в машину, бросил набитый вещмешок себе под ноги и приник к окну. Он не отрывал взгляда от Лидиной фигурки, одиноко стоящей возле изгороди и держащейся за столбик калитки, до тех пор, пока «эмка» не свернула за угол и дом Краснова не скрылся из виду.

- Соберитесь, Василий Федорович, - полковник выглядел серьезно и сосредоточенно. - Время сантиментов закончилось. Сейчас дело и только дело.

На аэродроме, перед посадкой в самолет Василий, волнуясь, спросил Летунова:

- С Лидой все будет хорошо?

- В каком смысле?

- Вы можете пообещать, что с ней все будет хорошо, если... - Ромашов запнулся, но все-таки произнес: - … если я не вернусь, например?

- Я мог бы вам соврать. Но не буду этого делать. Обещать вам я ничего не буду. Благополучие Лидии Николаевны и вашего с ней ребенка во многом — не во всем — но во многом зависит от вас. И вы должны помнить об этом каждую минуту воего пребывания в немецком тылу.

Полковник смотрел на Ромашова прямо и говорил таким тоном, словно зачитывал школьный учебник. Не пугал, а втолковывал. Василий это оценил, но одна мысль точила его и не давала спокойно окончить этот разговор.

- Ну а если я все-таки случится провал, если я не справлюсь, то — что?

- Лучше бы вам справиться, - после продолжительного молчания предупредил его полковник и, чтобы как-то смягчить суровый посыл, доверительно и с приятцей в голосе напутствовал:

- Вы прекрасно подготовлены, Василий Федорович. Мы с вами постарались выучить все, на чем вас могут подловить, попытались учесть все мелочи... Вы, простите, даже все газеты за последний год просмотрели, поэтому находитесь в курсе всех городских новостей. Всем необходимым мы вас снабдили, а вы этим вооружились. Не знаю, смогла ли бы так хорошо подготовится Лидия Николаевна, будь она на вашем месте. Ваша удивительная память действительно была большим подспорьем в нашей работе с вами. Вы большой молодец. Я говорю это безо всяких задних мыслей, потому что это чистая правда. А я думаю, что людям, когда они в чем-то удивительно хороши, нужно говорить об этом, а то они начинают забывать и не верят в себя. А этого нельзя. Нужно верить в себя, с этого начинается любой успех. Понимаете, Василий Федорович? Вы молодец, и это говорю вам я, человек, который всегда говорил вам правду в лицо. Вы должны справиться. И не потому что вам есть что терять, а потому что вы действительно можете это сделать. Теперь ваш выход. Единоличный. Безо всяких страховок. Это страшно, но не критично. Докажите, что вы все-таки не трус и не предатель. И вот еще что. Ведите себя у немцев как обычно, будьте самим собой, не играйте, не притворяйтесь кем-то другим, не рисуйтесь, вы все равно этого не умеете. Будьте Алешей Карамазовым, которым вас посчитал ваш Отто фон Бонке, и у вас все получится. Удачи вам.

Пораженный и польщенный обилием похвалы, льющейся из уст Летунова, Василий невольно заслушался, а потом с удивлением увидел, как полковник протянул ему руку — впервые за все время их знакомства. С некоторой опаской — казалось, что это рукопожатие либо шутка, либо какая-то странная ловушка - он вложил в нее свою пятерню. Ладонь чекиста оказалась горячей и твердой как камень.

- Спасибо, товарищ полковник...

- До встречи, Василий Федорович. Постарайтесь на этот раз не обмануть Родины.

Проводив взглядом транспортник, уносящий к линии фронта в свом брюхе Ромашова и Короткова, Летунов покивал сам себе, будто соглашаясь с чем-то, о чем думал в эту минуту, привычно дернул шеей и направился к автомобилю.

В темном, освещенном лишь светом керосиновой лампы кабинете, над свежей картой боевых действий склонились две головы. Одна, коротко стриженная — Короткова, вторая, уже изрядно обросшая желтым, выгоревшим волосом, - представителя контрразведки фронта Печёнкина, полноватого, но очень подвижного и энергичного майора с умным, живым лицом. Они гадали в каком месте Ромашову перейти к немцам.

Ромашов сидел здесь же, на скамье возле стены, скучающе рассматривал скудную меблировку и в разговор не вмешивался.

- Решено, - слегка окая сказал Пшёнкин и ткнул острием карандаша в карту. - Пойдет ваш молодец вот здесь, через рощицу. Вчера там шел бой, а сегодня наши позиции сдвинулись к югу. Вот тут, по всполью проходит рокадная автодорога, по ней идут колонные с вооружением и личным составом. С воздуха фриц бьет регулярно. Если не считать этого, то место относительно спокойное. Все не через колючку и минные поля лезть. Хотя пусть под ноги все равно посматривает. Эти немцы такие затейники по части всяких минных ловушек...

Коротков обернулся к Ромашову и поинтересовался:

- Слышите, Василий Федорович? Идите осторожно.

- Да, я понял.

- Про виды мин и способы их визуального обнаружения мы вам рассказывали.

- Я помню.

- Хорошо. Подойдите сюда. Сейчас объясню как вы пойдете.

Ромашов встал и приблизился к столу.

- А вы разве не пойдете со мной до линии фронта?

- Пойду. И именно что с вами, а не вы со мной. Улавливаете разницу?

- Не совсем.

Коротков пояснил:

- Идти будете вы, я за вами. Вы меня поведете, не я вас. Решения будете принимать сами. Я помогу вам только в критической ситуации, если таковая произойдет.

- Понял.

- Хорошо. Теперь смотрите. Вот тут вы перейдете линию фронта. Рощица, рядом дорога.

Пшёнкин подхватил:

- Вот здесь, в пяти километрах к юго-западу деревня Малый Рог, это уже территория немцев, - майор замолчал и добавил уверенно: - Пока что немцев.

Коротков заключил:

- Выдвигаемся как стемнеет. Приготовьтесь, Василий Федорович, через пару часов нам предстоит довольно опасный вояж.

Вопреки ожиданиям майора Печёнкина, пугавшего их авиналетами, ночь в месте перехода выдалась спокойной. Безо всяких приключений и не привлекая к себе внимания, Ромашов и Коротков добрались сначала до дороги, пересекли ее, уловив момент, когда вблизи не наблюдалось транспорта, а, соответственно, и свидетелей, и углубились в рощу.

Темень стояла непроглядная. Сначала шли почти наощупь, ориентируясь лишь по звездам, высыпавшим на небе ровным мерцающих ковром. Потом, в удалении от дороги, Ромашов достал фонарик и стал светить себе под ноги. Коротков, удовлетворенный его поведением, сделал то же самое. Тут и там попадались им следы прошедшего боя: хрустели под сапогами продолговатые гильзы автоматов, покрывавщие землю пышным ягодным урожаем, пряталась за деревьями одинокие минометы, прислонялись к березкам раскрытые ранцы и сиротливые ящики с патронами. Немцы убегали и побросали, а наши гнали и не успели пока подобрать добро. Пару раз натыкались и на уже начавшие пованивать трупы в немецком пехотном обмундировании.

Шли они минут тридцать, пока, наконец, роща не закончилась, уступив место полю, и Коротков не сказал:

- Всё, дальше мне нельзя.

Ромашов заметно нервничал, но держался бодро, панике старался не поддаваться. Короткову это понравилось и он решил его чуть поддержать:

- Идите по краю поля, поближе к деревьям. Так легче в случае чего прятаться. Справа через километра полтора начнется лес. Им и выйдете к деревне. В случае встречи с патрулем, действуйте по обстановке. Документы у вас хорошие, «легенду» помните. Ведите себя естественно. Все будет хорошо.

- Понял, - привычно коротко ответил Ромашов. - Спасибо.

Коротков в последний раз придирчиво окинул взглядом неприметный крестьянский наряд Ромашова — вроде бы зацепиться не за что. Мужик мужиком, каковых сотни да тысячи.

- Проверьте карманы, чтобы лишнего ничего.

Василий вывернул карманы. В брючном нашелся лишь коробок спичек, остальные были пусты.

- Ну ни пуха вам, ни пера!

- С Богом!

Они расстались. Еще какое-то время лейтенант наблюдал за прихрамывающими перемещениями темного силуэта, потом потерял его из виду — тот растворился в ночи. Часы показывали пять минут первого. Коротков мысленно отметил себе эти цифры для отчета и повернул обратно.

***

ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО.

«В течение 18 мая на фронте существенных изменений не произошло.

17 мая частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 30 немецких автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 10 артиллерийских и минометных батарей, взорвано 2 склада противника с боеприпасами.

В районе Севска группа разведчиков под командованием старшего сержанта Петракова скрытно пробралась в тыл противника и вступила в бой с отрядом немцев. Наши бойцы уничтожили немецкий отряд и, захватив важные документы, без потерь вернулась в свою часть.

Каждый день выявляются все новые и новые злодения, совершенные гитлеровскими мерзавцами в районах Воронежской области, подвергшихся немецкой оккупации. На днях конюх колхоза имени Будённого обнаружил в Поповом Логу торчащую из земли человеческую руку. В присутствии специальной комиссии из представителей местных организаций яма была вскрыта. Из нее извлечено 47 мужских трупов, 20 женских трупов и 10 трупов детей в возасте от полутора до 12 лет. Расследованием установлено, что осенью прошлого года гитлеровцы арестовали большую группу мирных жителей и на грузовых автомашинах увезли их в Попов Лог. Здесь фашистские убийцы учинили кровавую расправу над арестованными. Многие трупы изуродованы до неузнаваемости. Среди убитых опознаны жители города Воронежа: зубной врач Мария Жарковская, рабочий завода им. Дзержинского Александр Сигаев, портниха Софья Козловская и другие».