Уход на второй круг

Она! Его, вся, полностью. Не отдаст.

Он резко оборачивался и вглядывался в силуэт, почти сливающийся с забивающей все чернотой. Иногда ему казалось, что и нет там никого. Что он все себе придумал. Это терзало. Лишало опоры под ногами. Потому что, оказывается, тогда и незачем идти дальше. Довольно и больничного коридора с его вечным мраком.

Глазам не верил, верил своим пальцам, сжимающим ее запястье. И шел вперед, пока мерцающий свет не приблизился так, что шаг оставался. Ступишь — и выйдешь. Глубоко потянул носом воздух. Здесь он душный. На свету и дышится легче. Сжал крепче ее руку и шагнул вперед.

Плоскость сменилась. Крыльцо дома. Широкая спина, подрагивающие плечи. Темная куртка с широкими контрастными полосами в грязных разводах от копоти. Спасатель.

«По-твоему, это справедливо?»

«Я устал повторять. Ничего нельзя было…»

«Нет, ты скажи, по-твоему, это справедливо? Что я его жене скажу?»

«Он был женат?..»

«Иди ты знаешь куда…»

«У тебя зажигалка есть? Моя не фурычит…»

Щелк. Теперь мерцает тонкий кончик сигареты. До его края уже не добраться. В ладони пусто. Никого нет.

«На зоне Mackintosh ты себе позволить не сможешь».

«На понт берешь?»

«У меня на понты не осталось сил. Я привез тебе живого человека. Ты его мертвым сделал. Ты».

Ничего нельзя было… Я все для этого… все. Ничего нельзя…

Сигарета задрала горло. Спазм. Глеб хапанул воздуха и проснулся, услышав собственный негромкий вскрик. Дернулся. Сел. Из ночи он так и не вышел. Вокруг было темно.

— Ты чего? — раздался рядом сонный голос Ксении. Скользнула рукой по его плечу и устроилась ближе.

Теплая. Гладкая. Мягкая. Не силуэтом. Осязаемая, настоящая.

Глеб часто задышал и откинулся назад, на подушку.

— Ничего, — прошептал он, — ничего, дурь приснилась… спи.

Пошарил рукой по кровати. Нашел ее ладонь. Сжал. Крепче, чем во сне.

— Спи, Ксенька.

— Угу-у-у… — но, кажется, она уже и без того снова спала.

Повернул голову. Уткнулся носом в ее волосы, пахнувшие каким-то травяным горьковатым шампунем. Закрыл глаза. Он не отдаст ее ночи. Или это она его держит, чтобы он не потерялся во тьме?