Хроники Мирильдиана. Том I

Второй привал был на Гальвадонском перевале. Там я, всё так же ночью, выполз из повозки и стал притворяться змеёй. Караванщик и его охранники, что остановились тут на ночлег, смотрели на меня и смеялись. Но недолго. Ровно до того момента, как я встал, избил десять человек, отгрыз торговцу ухо и забрал весь их алкоголь.

Потом я заперся в карете с девчонками, потом открыл карету и выставил Аню на улицу и снова закрылся. Дал невесте немного выпить, а затем осушил три кувшина в одно рыло и стал приставать к Камиле. Наши громкие стоны долго не давали никому уснуть, на что дед лишь хмыкнул и приказал рыцарям расплатиться с караваном. На утро мы продолжили путь.

Третий привал был более спокойным — я просто проспал целые сутки. Единственное, что немного создавало дискомфорт — это мой храп и иногда я во сне громко матерился.

Четвёртый привал ещё не наступил, но мне уже стыдно. Это что же за монстр то такой этот ваш самогон? Надо бы найти Гардарских купцов и купить ещё.

— Прости меня, — поцеловал я свою невесту в губы.

— Ничего страшного. На Гальвадонском перевале мне даже понравилось, — улыбнулась она.

— Надеюсь, вечером ты мне напомнишь, как мы провели ту ночь, во всех красках, — улыбнулся я.

— Я согласна, — сказала Мила и поцеловала меня.

Тем вечером у меня был тяжёлый разговор с дедом на счёт того, какой я долбаеб и что теперь придётся заткнуть рот рыцарей под угрозами смертной казни. А потом была самая страстная ночь в моей жизни. В порыве любви я даже выбил из кареты дверь…

Следующие семь дней были ничем не примечательными. Мы просто ехали и болтали ни о чём. Аня немного дулась на меня, а за что — я не помню. Ну и слава Создателю, что не помню! Я милый и пушистый! Нехер на меня дуться. Потом осознание произошедшего стало вгонять меня в депрессию и домой я вернулся в хмуром и задумчивом состоянии.