Хроники Мирильдиана. Том I

Глава 6. Кларгос

Мой энтузиазм в плане обучения папаня одобрил. Даже сделал вид, что не слышал, как я ругался. С этого дня Лаврия будет обучать меня грамоте и наукам всяким местным. И только потом, после часов зубрёжки, меня начнут учить магии. Аркел сразу просёк, что дела скверные и собирался втихую дать по тапкам. Но когда батя подозвал его к себе и сказал, что учиться мы будем вместе, он уже отвертеться не мог. И вот идём мы в кабинет Лаврии словно под конвоем.

— Слушай, Аркел, а куда наш щенок подевался? — потеря подарка от Матеаса меня не на шутку встревожила.

— Аааа, не парься. Его Лиза забрала. Сказала, что он мягкий и пушистый и спит теперь с ним в обнимку.

— А не сожрёт ли он нашу принцессу? Это ж боевой питомец! — забеспокоился я.

Но мои опасения опровергла наша учительница:

— Не жрут варги гандахарцев, кровь древнюю чуят, ещё со времён битвы богов…

Она ещё долго что-то рассказывала, но мне было не до этого. От словосочетания "битва богов" у меня неожиданно заболела голова. Всё опять помутнело и ноги стали словно деревянные. Я покачнулся и упал в темноту.

Проснулся я снова на мягких коленках. Видимо, скоро это станет традицией. За окном стояла глубокая ночь. Слева от меня лежала Камила, на стуле у входа в комнату посапывал Михаил. Кроме нас четверых в комнате никого не было.

— Спасибо, Ань. И прости, что приходится из-за меня так напрягаться, — шёпотом сказал я голубоглазой девчонке.

— Не говорите так, господин. Вы же не виноваты, что заболели, — так же шёпотом сказала она, при этом продолжая поглаживать меня зелёной ладошкой.

— Не трать силы, я уже в порядке. Лучше расскажи, что было пока я спал.

Анатиэль убрала зелёное свечение с ладошки, но гладить меня почему-то не перестала. Хотя, честно говоря, я не против, это довольно приятно.

— Когда вы упали, Михаил отнёс вас сюда. Рыжая женщина разбудила нас с Камилой. Потом она долго колдовала. Шепнула что-то на ушко Камиле, а мне сказала, что как только ворочаться начнёте — использовать магию. Около часа всё спокойно было, вы тихо спали, а мы просто рядом лежали. Потом прибежала ваша сестра. Плакала, кричала, просила вас проснуться. После этого снова случился приступ. Михаил сразу унёс вашу сестру из комнаты, а Камила вскочила и заперла дверь. Я лечить вас начала, а она поближе подобралась, а потом…

Дальше Аня мне ничего рассказывать не стала, молчала. Сказала, что Камила сама всё расскажет. Тогда я попросил побольше рассказать Анатиэль про себя. Всё, что помнит. И она рассказала. Всё. Долго рассказывала, часа полтора. Тяжёлая у неё жизнь была. Мать во время войны в рабство попала, оттуда — в торговый дом. Через какое-то время она родила Аню. До трёх лет её никто не трогал. Мать рассказывала ей про родину, потом про империю, про ненависть к Гандахарцам, говорила не доверять никому и всякое нехорошее про нас. Когда Ане стукнуло три года, пришла какая-то старушка и увела на "дрессировку". Маленькую девочку учили работе по дому, готовили из неё горничную. А когда что-то делала не так — били. Говорили, когда подрастёт — научат ублажать мужчин. Что это такое, она до сих пор не знает, а я вот откуда-то узнал. И есть у меня подозрения, что связано это с моей болезнью.

Потом Аня рассказала, как умерла мать. Сначала её вечерами стали забирать из их комнаты, а возвращалась она по утрам, потрёпанная и избитая. Так продолжалось несколько месяцев, а потом мать слегла. Аня тогда не знала, что лечить умеет, да и не пробовала никогда. И мать молчала.

Однажды она заснула и больше не проснулась. После этого Аню стали дрессировать ещё усерднее. Стали чаще бить. Но за неделю до моего дня рождения пришёл толстый дядька, раздел её, осмотрел и сказал приводить в порядок. Всю неделю её не били, даже помыли перед отъездом и дали платье. А потом посадили в клетку и увезли к нам во дворец.

— Ахуеть у тебя история, Анюта, — это было единственное, что я сказал.

Она сидела, гладила меня и плакала. А я, получается, ещё и заставил её вспомнить всё, через что она прошла. Я резко встал. Голова немного закружилась, но быстро прошла. Потом просто, нагло и без разговоров повалился на Аню, прижал покрепче и стал гладить, так же как до этого она меня. Девчонка поплакала и через какое-то время уснула, а я всё прижимал её и гладил. А потом на ладонь свою посмотрел и впал в ступор.

Мои руки светились ярким зелёным светом. Осознание того, что я сейчас подсознательно использовал магию, пришло быстро. Меня охватило чувство эйфории. Вот оно! Я же говорил, буду великим магом! Дел наворочу. Я аккуратно отпустил Анатиэль и тихонечко, чтобы никого не разбудить, вышел из комнаты. В шкафу гостиной нашёл свою рубаху и штаны, напялил ботинки и покинул свои хоромы. В голове снова появился неприятный зуд. Тихо выйти из дворца у меня не получилось. Это же дом герцога и его семьи и через каждые десять метров по дворцу стояла стража. Тогда я просто попросил одного из рыцарей проводить меня в сад. Сначала этот солдафон сделал вид, что не слышит меня. И тогда я услышал в голове голос:

«Ыыыыывввааав! Ударь эту мразь! Как он смеет нас игнорировать?! Мы — сын герцога! Он наш слуга. Давай, ударь его, а потом мы его сожрём.»

Я сильно перепугался. А потом меня охватила злость. Я выпрямился. И затем максимально грозно на него посмотрел. Настолько максимально, насколько может пятилетний ребёнок.

— Ты чо, солдафон, Ахуел?! Твой господин желает подышать воздухом в саду! Хватит стоять как истукан, веди давай! А то я на тебя Михаила натравлю!

Солдат не знал, что ему делать: плакать или смеяться. С одной стороны — забавный мелкий матершинник, с другой — Михаил, легенды о кровожадности которого ходят до сих пор. И всё же страх победил. Рыцарь только начал идти в сторону сада, как молодой господин его остановил.

— Я что, пешком что ли идти должен? На шею меня посади и неси! Будешь знать, как игнорировать своего господина! — в конец обнаглел я.

Я даже не верил, что это сработает. Но солдат лишь немного потупил, наверняка представляя как с удовольствием пинает меня, а потом поднял мою тушку и посадил на шею. Мы шли в сад под удивлённые взгляды других караульных. Весь путь занял не больше десяти минут, зато сколько я получил позитивных эмоций, ведь на шее у рыцаря я чувствовал себя гигантом. На небольшой аллее, ведущей к фонтану, нас догнал Михаил. При виде злобной рожи моего телохранителя, я, всё ещё сидя на шее у рыцаря, ощущал как дрожит его тело.

— Мой господин, прошу вас больше так не делать, — грозно отчеканил Миша.

— Да ладно тебе, не злись, я просто хотел воздухом подышать. А вас решил не будить, вы и так сильно устали, — простодушно отмахнулся я, при этом даже не собираясь слезать с рыцаря.

Но Михаил был очень зол. Он аккуратно стащил меня и поставил на землю, после чего пообещал рыцарю, цитирую: «адских пиздюлей». Что это такое — я не знаю, но, судя по бледному лицу моей "лошадки", что-то страшное и неприятное. После этого отправил бойца обратно на пост, бросив в догонку нехилый такой пендель. Вроде, чутка успокоился и уставился на меня. По нему было видно, как сильно он хочет отругать меня, но я решил действовать на опережение.

— Ты прогнал мою лошадь…Теперь придётся идти пешком, — грустно сказал я.

— Честно говоря, впервые вижу, чтобы рыцарей дома Эвельхайм использовали в качестве лошади. Ха — ха — ха! — засмеялся мой телохранитель.

Мне удалось разрядить напряжённую обстановку и немного отвлечь Михаила от мыслей о моём наказании. Я подождал, пока вояка закончит ржать. Он отсмеялся, снова уставился на меня и спросил:

— А зачем вы сюда шли?

Вместо ответа я закрыл глаза и сосредоточился. Через несколько секунд из моих ладошек появился яркий зелёный свет.

— Магия исцеления! В пять лет! Но как?! Родовой талант семьи Эвельхайм это магия земли и управление металлами. Как вы это сделали?

На лице гвардейца можно было разглядеть широкий спектр эмоций: восторг, удивление, задумчивость.

— Я сам не знаю. Когда мы разговорились с Анатиэль о её прошлом, она заплакала. Я хотел её успокоить. Обнял, стал гладить по голове, после чего и появился зелёный свет, — спокойно ответил я.

— Очень интересно и… необычно. Пока про это лучше никому не рассказывать. Завтра я поговорю с вашим отцом на этот счёт, — задумчиво сказал Михаил, а потом будто что-то вспомнил. — А зачем вы шли в сад?

— Я сам не знаю. Сначала хотел попрактиковаться магии, а потом появилось желание сходить в сад. И голос. Страшный и голодный голос. А ещё голова заболела. Голос сказал, что обязательно нужно прийти сюда и всё пройдёт, — честно ответил я.

— И как результат? Боль прошла? — на удивление Михаил поверил мне.

— Да. Голова не болит, но появился какой-то зуд. Меня прямо тянет туда, — я указал в сторону парка. — Михаил, я хочу, чтобы ты сопроводил меня.

— Как прикажете, мой господин, — сказал телохранитель и слегка поклонился.

Мы шли через сад в сторону парка. Сам парк представлял из себя длинные аллеи различных деревьев. Между ними проходили каменные дорожки, вдоль которых стояли лавочки, качели и столбы с магическими фонарями. В центре находилась огромная каменная статуя дракона. К ней мы и подошли.

«Мы чувствуем. Да, да, мы близко, он здесь, он не скроется от нас. Мы найдём его и сожрем. Ыхахыха. Нам надо искать проход. Чувствую. Его запах. Его мана. Внизу», — появился противный голос в голове.

— Надо спуститься вниз. Тут где-то тайный ход есть, помоги найти, — обратился я к Михаилу.

— Тайный ход? В статуе? — удивился он, но начал искать.

Мы обыскали всю статую вдоль и поперёк, но наши поиски не увенчались успехом. А потом у меня появилась мысль:

— Скажи, Михаил, наш род специализируется на магии земли, так?

— Да, господин. Эвельхаймы — мастера манипулирования землёй и металлами.

— А из чего сделана статуя дракона? — улыбнулся я.

— Из камня, — ответил Михаил и вдруг понял. — Вы хотите сказать, что проход скрыт статуей при помощи магии земли?

— Видимо, так. Мне нужно научиться родовой магии, чтобы туда попасть, — подытожил я.

— Знаете, господин, порой мне кажется, что для пятилетнего ребёнка вы ведёте себя слишком по-взрослому. Чего только стоил ваш разговор с хозяином торгового дома, — посмотрел на меня вояка.

— Признаться, я сам себя не понимаю. Оно само получается. Мне кажется, это как-то связано с моей болезнью. Не знаю почему, но я в этом уверен. Ладно, пойдём домой, а завтра сходим к отцу и спросим про это место.

Вернувшись в свои хоромы, я застал милую картину. Мои горничные спали в моей же кровати в обнимку. Михаил ушёл в гостиную. Я же аккуратно, чтобы никого не разбудить, улёгся рядом с девчонками и не заметил, как уснул.

Я оказался в пустоте. Вокруг кромешная тьма и ничего не видно. Я даже не видел и не чувствовал своего тела, хотя не уверен, что оно у меня есть. Странный какой-то сон. Мои мысли прервало появление в темноте двух красных глаз.

— Наконеццц — то ты пришёл ко мне. Я ждал. Скучал и ждал. И голодал. Медиенвальд просто издевается над нами. А из-за контракта мы не можем его сожрать, — грустно сказало существо.

Я узнал этот голос. Тот самый, что я слышал в голове. Но на этот раз почему — то мне не было страшно.