Милость Монтуна

Лиара зажала рот рукой.

— Что опять?

— Кажется, я уже наговорила лишнего.

— Не переживай, — приободрил ее Кенрон. — Я уже знал многое из этого. Ты собиралась про себя рассказывать.

— Так вот, я бегала хорошо с первого года обучения. — Лиара засомневалась, что Кенрон поверит ей, ведь она почти не показала хороших результатов на недавней тренировке и все же она добавила. — Лучше всех в нашей группе. Наставник высоко отмечал мои заслуги.

— Венни? — спросил Кенрон. — Он учил тебя? Потому ты так к нему привязана?

— Нет, моего наставника звали Морвин или просто Морв, — сказала Лиара. — Тоже кобольд, хотя, в Ведре жили и люди. Он хорошо относился ко всем нам. На уроках мы почти всегда веселились, играли. Сам Морв покупал медовухи в магазине для учителей, выпивал ее и часто спал посреди уроков. Иногда он давал кому-то из учеников вести занятия. Он собирался поставить нам всем самые высокие баллы на экзамене в конце года. Вот только он не смог.

— Это почему? — поинтересовался Кенрон.

Лиара вспомнила то время, когда обучалась в Землях Знаний, в бывшей долине кобольдов, разрушенной тварями из леса, в не слишком привлекательном здании, похожее на огромное ведро. Она не помнила, как впервые встретилась с Морвом, но несколько его речей отчетливо отпечатались в ее памяти. Когда он того хотел, Морв мог произвести впечатление на своих учеников. Он вставал за небольшой трибуной, облаченный в черную мантию учителя и, принимая весьма умный вид, принимался вести урок. Он постоянно что-то писал на доске и стучал указкой по трибуне так сильно, что ломал деревянную палочку хотя бы дважды в неделю.

Одну из лекций Морв начал с необычной речи. В тот день он напился с самого утра, бутылка медовухи словно стесняясь, выглядывала из кармана его мантии.

— Нам полагается проходить это только в следующем году, но лучше вам узнать это раньше, чем позже, — начал Морв свою речь, он оперся о трибуну и пристально взглянул на кобольдов, собравшихся в классе. — Или же вы хотите подождать еще год, а я пока надежно сохраню для вас эту тайну.

Тут же с места вскочил кобольд по имени Эренг, стул позади него опрокинулся, на что кобольд не обратил ни малейшего внимания.

— Нет уж, извольте рассказать, — воскликнул он. — Учитель вы или кто?

Это чрезмерное рвение вызвало в классе смешки, кто-то по соседству поднял позади Эренга стул, на который тот тут же и уселся.

— Так я и думал, — сказал Морв. — Тогда слушайте, и не забудьте записать. — Морв выдержал паузу. — У нас кобольдов большие задницы. Можно сказать, огромные.

Аудитория взорвалась смехом.

— Да-да, уверен, многие из вас уже заметили, — продолжил Морв. — Это шутка, как вы понимаете. Я хотел сказать, что природой нам даны мощные нижние конечности и даже хвост, чтобы балансировать в самых сложных ситуациях. И это не осталось незамеченными Зеннатом и их союзниками. Позвольте напомнить, мы обучаемся здесь для того, чтобы получить работу в одной из стран, где сейчас нуждаются в наших услугах. Нам заплатят за наш труд, однако, не спешите радоваться. Семь десятых вашего заработка отойдет Зеннату, как оплата их затрат на то, что вас создали в колбах и привели в этот мир. Хотя, глядя на ваши физиономии, не сказал бы, на ваше создание потратили так уж много денег.

Морв рассмеялся, в классе так же раздались смешки. Кобольд по имени Бэлэг, гоготал так, что у Лиары закладывало уши. И это заставило ее улыбнуться.

— Оставшиеся тридцать процентов пойдут на оплату еды, ночлега, лечения, если оно вам будет надобно, — сказал Морв. — Остальные деньги, если они будут, выдадут вам на руки.

— Мы вообще хоть что-то получим? — раздался из аудитории женский голос, чуть позднее Лиара узнала, что любопытную девицу кобольда звали Фалма.

— Отличный вопрос, — сказал Морв. — Это зависит от работы, на которую вы устроитесь и от того, как хорошо выполните ее. Уж не знаю, что вы сейчас себе представили, нам кобольдам редко поручают сложные дела. И почти никогда не ставят на руководящие должности. Вам нужно кое-что знать о людях, они непременно желают всем руководить, можно сказать, это их любимое занятие. Причем, хорошо или нет человек справляется с этой работой, значения не имеет, он в любом случае будет пытаться всеми командовать. Кобольдам остается физическая работа, часто тяжелая. Вот вам еще забавный факт о людях — физическая работа их самое нелюбимое занятие. Часто они будет делать что угодно, лишь бы не напрягать мускулы лишний раз.

И тут являемся мы, господа и дамы, — продолжил Морв. — Мы выполним физическую работу, которую нам поручат и получим за нее полагающуюся нам награду. Я не зря упомянул ножные мышцы, в плане ходьбы и бега кобольды часто превосходят людей. Не всех и не всегда, но часто. Посему кобольду стоит стремиться к работе, где нужно шевелить ногами. Чем больше, тем лучше. Гонец, посыльный, особенно мы пригодимся в тех местах, где не может пройти лошадь, а груз перенести нужно. Мы даже по горам отлично лазать умеем, жаль тут в Ведре нет подходящего муляжа, чтобы самим попробовать. Работа, где нужно стоять на ногах целый день тоже отлично нам подойдет. Повар, строитель, лесоруб. Мы можем работать без перерыва дольше, чем люди и награду получим соответствующую. Зеннат позаботится о том, чтобы наш начальник платил, как положено, ведь семь десятых отойдет сами знаете, кому.

К чему я это все? — задался вопросом Морв. — К тому, что не стоит думать, что уроки, кроме часов физических упражнений будут иметь в вашей дальнейшей жизни большое значение. Выкладывайтесь на полную, когда бегаете, прыгаете, лазаете по стенам или чем вы там занимаетесь в часы физических нагрузок. Покажите лучшее, что можете. Пусть силу ваших ног оценят высоко, никогда не жалейте сил и не относитесь к этому предмету, как к игре или забаве. Там подготовка к вашей дальнейшей жизни, а не здесь. Чем лучше вы бегаете, тем выше Зеннат вас ценит.

Морв извлек бутыль из кармана мантии и отпил медовухи, затем вернул бутыль на прежнее место с такой скоростью и точностью, что мало кто из аудитории заметил это движение. После чего Морв продолжил урок.

— Недаром, — сказал он, — зеннатцы сами проводят занятия по физическому труду, физической стойкости, ходьбе и беге. Они выделили самые крупные помещения под эти занятия и всегда сами оценивают, кто из кобольдов на что горазд. Остальные же предметы их волнуют куда меньше, поэтому вы и наблюдаете сейчас хвостатого преподавателя, а не бесхвостого.

Пока в аудитории раздавались смешки, Морв снова приложился к бутылке.

— На что вам эти логические задачи? — вопросил он. — Вы о них позабудете, как только попадете в другую страну. Чистописание на зеннатском? Оно вам не понадобится, во многих странах другие языки, вам придется учить их на месте или же через шар знаний. Почти все, что я преподаю, вам без надобности, так что давайте приятно проведем время и разойдёмся. Есть желающие выпить?

— Как же экзамены? — спросила Фалма, Лиара, находясь в другом конце классной комнате одобрительно кивнула. — Может, нам и не пригодятся ваши предметы. Но мы же должны сдать экзамены, чтобы перейти на следующий год обучения.

— Отличный вопрос, мой друг, думающий о будущем, — заявил Морв и ударил бутылкой по трибуне. — Вам действительно нужно получить хорошие оценки по моим предметам. Иначе из этого стального ведра вас никогда не выпустят. Однако, для вас это никакого труда не составит. Если вы еще не забыли — я решаю, какие оценки вы получите по моим предметам. И мне для вас, дорогие мои, никаких оценок не жалко. Приходите ко мне и на экзамене я поставлю вам, что сами попросите. Только не стоит наглеть уж слишком сильно, мы же не хотим, чтобы нас в чем-то заподозрили?

Морв захихикал, прикрывая рот рукой, затем ловко подбросил бутылку с медовухой в воздух и без труда поймал ее. Кто-то в зале зааплодировал.

Кобольдам в аудитории идея понравилась, у каждого нашлось чем заняться. Влак и Холку принесли игральные карты, которые смастерили сами по наставлению Морва. Игра оказалась крайне популярной, вокруг их стола постоянно собиралась крупная компания. Кто-то спал, а кто-то выпивал вместе с Морвом и слушал его увлекательные истории о прошлых выпусках и его бытности в Ведре, богатой на приключения. Возможно эти истории Морв выдумал, а возможно и нет, его слушателей школяров кобольдов это мало интересовало, как и пропущенное ими обучение.

— Похоже, вы неплохо проводили время, — заключил Кенрон, выслушав рассказ Лиары. — Куда лучше, чем я на тренировках с отцом.

— На уроках Морва мы и вправду веселились, — согласилась Лиара. — У меня появилось время познакомиться с одноклассниками. Во время физической подготовки, когда все испытания проводили люди, у нас и минутки не оставалось слова друг другу сказать.

— И все же Морв не сдержал слова, не выставил вам высоких оценок.

Лиара кивнула.

— Это случилось в конце первого года нашего обучения. Неожиданно ввели правило, по которому экзамен должен принимать не тот, кто учит, а другой кобольд. Может, как раз для того, чтобы учитель не завышал оценок своему классу. Чтобы не делал вид, что учил лучше, чем на самом деле. Нам преподавали такие предметы, как логика, этика, риторика, домоводство, сохранение тайн, один из самых важных не физических предметов, как говорили зеннатцы.

— Вас попросили показать, чему вы научились у Морвина, — сказал Кенрон. — Вот только знаниями вы не блистали, не так ли?

— Наш класс полностью провалился на экзаменах, — опустив глаза, проговорила Лиара. — Мы ничего не знали из того, что следовало выучить, кое-кто пытался обмануть экзаменатора, из этого ничего не вышло.

— Вам показали оценки?

— Шутишь? — Лиара усмехнулась такой наивности. — Наших оценок нам знать не полагалось. Это же зеннатская тайна.

— Как же ты поняла, что экзамены провалены?

Лиара припомнила, что когда людей в Ведре не устраивала, как они ее называли, результативность кобольдов, последние узнавали об этом незамедлительно. Она отлично помнила тот горестный день после экзаменов, когда по привычке подошла к двери ее классной комнаты, ухватилась за ручку и потянула дверь на себя.

Сейчас сидя рядом с Кенроном она так же как в тот раз вытянула руку вперед и ухватила за воображаемую рукоять. В тот день несколько лет назад она потянула за рукоять двери и, не подозревая ни о чем скверном, вошла в класс. Сейчас же, сидя на камне посреди поляны, она не могла открыть воображаемую дверь, рука ее задрожала, когти впились в кожу. Она сидела с вытянутой вперед рукой, сжатой в кулак, и пыталась найти в себе смелость, чтобы продолжить историю, чтобы открыть воображаемую дверь в классную комнату.