Милость Монтуна

Глава 11

Кенрон разглядывал кучи камней, которые когда-то могли ходить, но точно не были живыми. На невысокой лысой горе все замерло и стихло. Он услышал шум шагов. Преследователи наконец настигли его, или же они были неподалеку уже давно и только сейчас решили показаться.

Веревка пошла в ход. Он связал несколько крабьих лап и куски панциря, затянул узел покрепче и взвалил на плечо свою добычу.

Он встретил двух мужчин в охотничьей униформе. В других обстоятельствах их разница в росте могла показаться смешной — тот, что стоял слева, был вдвое выше того, что был справа. Высокого Кенрон узнал сразу, то был никто иной, как его отец, Дарлид Амелот, силач с рыжей шевелюрой, чье сходство с Кенроном ограничивалось некоторыми чертами лица. Вторым же был Фараман Гоас, отец Элион. Кенрон впервые видел его в охотничий униформе и вынужден был признать, что шла она ему больше, чем городская одежда. Фараман выглядел опытным бойцом, хоть и не вышел ростом. Эти двое решили проследить за совместной охотой Кенрона и Элион, вот только им стоило знать, что она никогда не охотилась на существ в третьей зоне. Впрочем, в их неведении была виновата сама Элион, которая, как ей казалось, весьма ловко всех провела.

— Как все прошло? — спросил Дарлид.

— Ваша дочь не охотилась ни на кого опаснее крысы и паука, — сказал Кенрон, обращаясь к Фараману. Тон он старался держать как можно более нейтральный. — Она не была готова к тому, что здесь произошло.

— Я же говорил, стоило проверить эту историю. Уж больно подозрительно. — Дарлид положил массивную руку на плечо приятеля. — Никогда не интересовалась этими улитками, а тут принесла сразу несколько.

Фараман не обратил внимания на слова спутника. Он подошел к Кенрону вплотную и хриплым голосом произнес:

— Что с ней?

— Кажется, она сделала все, чтобы усложнить эту охоту, — ответил тот.

— Что с моей дочерью? — Фараман схватил Кенрона за плечи и принялся трясти. — Отвечай, где она, что с ней?!

Кенрон указал куда-то позади себя.

— Она там, рядом с кустами.

Фараман тут же бросился бежать вверх по каменной тропинке. Он выбрался на площадку, где недавно произошло сражение, подошел к зарослям кустарника и раздвинул ветви.

Элион сидела на корточках и плакала, глядя на связку крабьих ног и панциря.

Она вскочила и пнула связку так, что та рассыпалась.

— Ненавижу его, видеть его больше не хочу! — воскликнула она. — Выдумал тоже — ходить по лесам! Вот дурак.

Глядя на все это, Фараман молчал какое-то время, а потом произнес:

— Эти куски панциря стоят пять тысяч золотых.

Рыдания и всхлипы Элион тут же прекратились. Она взглянула себе под ноги с искреннем удивлением, а затем бросилась на землю и принялась судорожно собирать куски магического хитина.

Дарлид потер подбородок, на его лице отразилась то ли досада, то ли задумчивость.

— Сдается мне, ты не мастер подбирать слова, — сказал он. — Ты ведь мог и напугать моего старинного приятеля, мало ли что он мог подумать, услышав такое.

— Может быть, — отмахнулся Кенрон. — Я не знаю, что происходит в головах у других людей.

— А еще ты любишь недоговаривать, — добавил Дарлид. — Не вышло ли так, что из-за твоих недомолвок эта девица показала себя не так хорошо, как могла?

Кенрон пожал плечами. Конечно, исход любого похода зависит от незначительных на первый взгляд деталей. В том числе и от того, насколько хорошо участники путешествия понимают друг друга. Наверное, если бы он сказал что-то иначе, Элион повела бы себя по-другому. Вот только все, о чем он умолчал, казалось ему очевидным. Человек с достаточной подготовкой понял бы его и вовсе с полуслова.

— Идем домой, отец, — сказал Кенрон. — Надеюсь, это не вызывает недопонимания.

Он был бы рад сопроводить Элион до города, но та ясно дала понять, что не желает больше иметь с ним никаких дел. Особенно если Кенрон собирался настаивать на том, что потратит все свои деньги на исследование дальних уголков леса. От своей задумки он отказываться не собирался, поэтому сопроводить девушку до города выпало ее отцу, благо он был опытным охотником.

Почти полпути Кенрон и Дарлид прошагали в полной тишине, хотя особых причин для молчания не было. Разве что неоправдавшаяся надежда Кенрона на то, что удастся заполучить надежного партнера для дальних походов.

— Как тебе девушка? — нарушил тишину Дарлид.

— Она же не хочет меня видеть. Какая разница?

— Я знаю, чего ты от нее хотел. Может, согласится в другой день.

Кенрон заметил крупный белый предмет, лежащий в траве, и подобрал его. Это был череп какого-то несчастного кобольда, по неведомой причине зашедшего далеко в лес, населенный магическими тварями. Без магии камуфляжа и быстрых рефлексов зеннатскому существу оставалось только сгинуть, не оставив после себя почти никаких следов.

— И этот тоже забрел туда, куда не следовало, — сказал Кенрон, разглядывая находку. — Кобольды слабее дайгонцев физически, охотники из них так себе, и все равно лезут в лес, где и помирают. Она, как этот кобольд, переоценила свои способности и пошла туда, куда соваться не стоило.

Череп отправился обратно в траву, Кенрон не видел смысла нести его в город — все равно уже не понять, кому он принадлежал.

— Вот уж не думал, что ты сравнишь ее с кобольдами, — сказал Дарлид. — По мне, так она симпатичная девица.

— Я ошибся. — Кенрон понурил голову. — Мне так хотелось заполучить надежного союзника. Я проверил ее в пути, но недостаточно хорошо.

— Ты ведь мог сбежать, — напомнил Дарлид, — когда сражение пошло неудачно.

— Нет, не мог, — сказал Кенрон. — У меня есть правило — я отвечаю за всех, кого повел в лес.

— Хорошее правило.

— Именно поэтому мои союзники не должны быть слабее меня самого, — твердо сказал Кенрон. — Например, ты, отец. Или Лаубер, когда подрастет. Уверен, он будет отличным охотником.

— Я не собираюсь искать с тобой брешь в четвертой зоне, и не проси, — отрезал Дарлид. — Однако мне нравится, что ты решил внимательнее присматриваться к своим спутникам. В любом деле должен быть главный. Тот, кто разбирается лучше других и говорит остальным, что делать. В твоей охоте главный — ты.

— Только в охоте?

— Разумеется, — кивнул Дарлид. — Я глава нашей семьи. И будь добр, слушай меня внимательно. Лаубер не будет участвовать в твоих бессмысленных поисках.

— Он, поди, и сам не захочет. — Кенрон тяжело выдохнул. — Скажи, отец, ты ведь отлично владеешь мечом, почему бы тебе не научить меня паре приемов?

— С чего ты взял, что мне есть чему тебя учить? — спросил Дарлид.

— Да брось, все знают ту историю. Как-то тебе попалась на пути группа охотников, ты с ними поспорил, взял обломок клинка и перерубил им дерево с одного удара. Мивили, кажется. Потом они тебя зауважали.

— Вранье, не было такого. — Дарлид демонстративно принялся разглядывать верхушки деревьев. Кенрон без труда понял, что отец гордится тем случаем и скрывает его через силу.

— К тому же, ты охотился на огненных ящеров, — добавил Кенрон. — Их шкуру очень сложно пробить. Для этого используют копья и пики, а ты рубил их мечом. Для этого мало одной только силы, нужна техника.

— Я буду решать, чему и когда тебя учить, — твердо сказал Дарлид. — Сейчас для этого не время.

— Сегодня меня ранили несколько раз, — напомнил Кенрон. — Время самое подходящее.

— Это серьезная техника. С ней ты сможешь прорубить магический хитин, — сказал Дарлид. — Забудешь про свои иглы, слишком много с ними мороки.

Кенрон остановился, глаза его округлились.

— Быть не может, — прошептал он. — Магию можно побороть только другой магией. А дайгонцы ничего не умеют, кроме как создавать камуфляж.

Дарлид хмыкнул и разгладил пышные рыжие усы, мол, вот поэтому я и главный.

— Как же, по-твоему, твой папаша сумел победить в трех охотничьих турнирах подряд? — спросил Дарлид. — Да, в моей команде каждый знал свое дело, но, не буду скромничать, большую часть монстров одолел именно я. Удар, который мне удалось освоить, остановить невозможно. Никакая броня не спасет от него, пусть даже она будет тверже самого меча.

Отец никогда не хвастался понапрасну, хоть его слова и звучали как нелепая выдумка, многое начинало сходиться. Если Дарлид мог прорубать магический хитин, все его соперники на турнире ничего не могли ему противопоставить. Пока они возились с иглами, рыли ямы, подкидывали отравленное мясо зверю, шкуру которого не могли пробить, Дарлид уже нес добытую магию в город, чтобы показать судьям. Не было никаких сомнений, что и в исследовании леса такой прием был незаменим.

— Научи меня! — воскликнул Кенрон. — Сделаю все, что попросишь, обещаю.

— Хорошо, — сказал Дарлид, после чего выдержал долгую паузу. — Тогда тебе придется жениться.

— Это тут при чем? — удивился Кенрон.

— Обучу я тебя этому удару, и что дальше? — Дарлид развел руками. — Пропадешь где-то в лесу. Потратишь жизнь на поиски прохода в другую страну. Так не пойдет. Сначала женись, детей заведи, потом уж и иди в лес, и можешь там хоть поселиться.

— И тебя устроит, что мы с женой не будем любить друг друга?

— Если ты можешь терпеть ее, а она тебя, большего мне и не нужно, — сказал Дарлид. — Только расскажи ей, что собираешься ее бросить и отправиться в лес на долгие годы. А то и навсегда. Она должна на это согласиться.

— У тебя есть кто-то на примете? — спросил Кенрон. — Элион, не так ли? Все же дочь твоего друга.

— Тебе решать, — ответил Дарлид. — Можешь хоть отыскать свою старинную подругу Нансу.

— Я пробовал, она как сквозь землю… — покачал головой Кенрон. — Я услышал тебя, отец. Свадьба так свадьба.

Остаток пути до Керфена Кенрон и Дарлид прошагали молча. Отец хотел дать сыну время подумать о предстоящей свадьбе, о выборе невесты и о том, как он собирается объяснить ей то, что намерен уйти из семьи, чтобы исследовать лес. Сам же Кенрон считал предстоящую женитьбу лишь частью пути из Дайгона в новые неизведанные страны, где никто из его народа еще не бывал. Причем, часть пути не слишком долгую и совсем несложную. Легко отделался, можно сказать, а ведь отец мог попросить еще двадцать лет не покидать Дайгон или что-то вроде того.

Когда Кенрон увидел высокие каменные стены города, его охватило странное чувство тревоги. Что-то было не так. Возможно, дело было в том, что он не привык возвращаться с охоты не с теми, с кем отправлялся в лес. Впервые в жизни его союзник заявил, что видеть его больше не желает. Впрочем, с Элион все было в порядке и свою долю добычи, которую они оговорили заранее, она получила. Разве что ей пришлось сделать больше, чем она рассчитывала. Пожалуй, эту охоту можно было считать удачной хотя бы отчасти.

От приоткрытых ворот, охраняемых двумя кобольдами с алебардами, к ним бросился бежать незнакомец в городской одежде. Точнее сказать, Кенрон видел этого мужчину несколько раз в торговом доме и встречал на улицах города, но не удосужился спросить, как его зовут, посчитав это ненужным.

Мужчина подбежал к Кенрону и оперся на его плечо, чтобы восстановить дыхание.

— Я искал вас по всему городу, — пробормотал подошедший, жадно хватая ртом воздух. — С вашим сыном стряслась беда.