Милость Монтуна

— Вы хотите отрезать мне руку? — с искренним удивлением спросил Лаубер.

— Конечно хочу, — сразу отозвался Фаугер.

— Просто откройте этот куб. Я не чувствую никакой боли.

— Этот предмет настоящий магический артефакт, его не открыть. — Фаугер помахал пилой, словно отгоняя муху. — Если ты еще не заметил, он неподвижно висит в воздухе.

Лаубер был порядком удивлен, когда впервые увидел пролетающий над городом зеннатский грузовой корабль, однако, видя эти суда почти ежедневно вот уже несколько лет, он привык к ним. Как и к мысли, что Зеннат может держать в воздухе различные предметы при помощи магии. Парящий посреди комнаты куб, конечно, был удивителен, но не настолько, чтобы перестать пытаться улизнуть от странного кобольда, к которому он попал, после того как лишился сознания.

— И что моя рука в нем делает? — спросил Лаубер. — Как ее вытащить?

— Абсолютно ничего и абсолютно никак, — сказал Фаугер. — В этом и смысл. Время внутри этого куба остановлено. Твоя рука в нем находится точно в том же состоянии, что и четыре часа назад.

Лаубер молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Наконец срывающимся голосом он произнес:

— Яд все еще в ней?

— Именно, — кивнул Фаугер. — Из всего организма нам удалось его вывести, но в кисти руки яда столько, что его хватит, чтобы убить сотню дайгонцев.

Лаубер почувствовал, как на лице появляется холодная испарина.

— Значит, та ящерица все же была страшно ядовитой, — сказал он. — И зачем я только к ней полез?

— Так мне пилить? — напомнил о себе Фаугер.

— А вылечить вы не можете?

— Я же не волшебник, — рассмеялся Фаугер. — Я обычный кобольд с медицинским дипломом.

— Тогда остается только отрезать кисть, — сказал Лаубер. — Ладно, раз вылечить не можете, пилите. Не валяться же мне тут всю жизнь. Только у вас есть что-нибудь, чтоб не болело?

— Конечно! — с энтузиазмом ответил Фаугер.

Кобольд вновь подошел к шкафу с вещами, нашарил что-то за одной из дверок и кинул на кровать Лауберу. Предмет оказался незамысловатым деревянным бруском с глубокими следами зубов.

— Это в рот, — сказал Фаугер. — Не бойся, я ополаскивал.

Сердце Лаубера колотилось все сильнее, но он решил, что не станет отговаривать доктора, что бы ни случилось и как бы больно ни было. Лежа здесь, он только будет бояться все больше и в конце концов начнет умолять, чтобы его оставили здесь навсегда, пристегнутым к белому кубу. По крайней мере, такое будущее представил себе Лаубер, и допускать подобного унижения он не собирался.

Подготовка к операции шла полным ходом. Фаугер принес стальной таз и поставил на пол, рядом с кроватью. Позаботился он и о кожаных ремнях, марлях и ведре с горячей водой.

Лаубер открыл рот, чтобы прикусить деревяшку. В этот момент входная дверь распахнулась, в палату ввалился грузный мужчина в белом костюме, с лицом как у младенца. Лаубер так и застыл с открытым ртом. Он никогда не видел Барглиса, но готов был поставить на кон здоровую руку, что именно зеннатский регент собственной персоной решил навестить его в этот крайне скверный момент.

— Мы как раз собирались заканчивать, господин регент, — сказал Фаугер. — Перетяну артерии, и перевезем его ко мне в госпиталь.

— Вижу, — кивнул Барглис. — Обождите с этим минутку.

Слова доктора подтвердили догадку Лаубера о том, что он оказался не в городской больнице. Он знал, что попытается использовать разговор с регентом, чтобы отсрочить операцию, но ничего не мог с собой поделать.

— Мы в регентстве? — спросил он. — В том здоровом доме на краю города?

— Видишь ли, я не имею права выносить куб за стены этого здания, — сказал Барглис. — Он не для дайгонцев, его мне выдали, как средство защиты. Использую его на себе, если мне будет грозить опасность.

— Вы в него не поместитесь, — усмехнулся Лаубер.

— Это господин Барглис, зеннатский регент, нет человека его важнее… — начал Фаугер, но регент тут же его перебил.

— Тебе не нужно знать, как именно работает куб, — сказал он. — Я пошел на крайние меры и нарушил инструкции, чтобы помочь тебе, малыш.

— Спасибо, наверное, но руку все равно отрежут, — сказал Лаубер.

— Не всю, только кисть, — поправил Фаугер.

Ни Барглис, ни Лаубер даже не взглянули на него.

— Да будет тебе известно, сын Дарлида, брат Кенрона, у меня есть способ тебя спасти, — сказал регент.

— Вам понадобится много разных противоядий, — предположил Лаубер.

— В таких случаях у нас в Зеннате действуют проще, — сказал Барглис. — Конечно, если речь идет о ком-то важном.

Он вытащил из нагрудного кармана часы на цепочке в круглом серебряном корпусе и показал их Лауберу. У того лишь бровь поднялась от недоумения.

— Это еще один ценный магический артефакт, — пояснил Барглис. — Он позволяет вернуть предмет или часть тела к состоянию, в каком оно было несколько часов назад. В случае с твоей рукой и пяти часов хватит. Тогда ты не был отравлен, значит весь яд из твоей руки исчезнет.

— Мне нужно что-то сделать взамен? — спросил Лаубер.

— Только лишь попросить.

— Господин регент…

— Не меня, своего брата и отца, — отрезал Барглис. — Видишь ли, мне нужна услуга двух лучших охотников Керфена. Убеди их оказать мне ее, и выйдешь отсюда с теми частями тела, с которыми вошел.

Лаубер сощурился и закивал головой. Наконец-то ему стало понятно, почему он здесь оказался.

— Вот, значит, в чем дело. — Он подался вперед, чтобы лучше разглядеть глаза регента. — Нет уж. Я ни о чем их просить не буду. Вы наверняка приготовили для них какое-то опасное задание. Я сглупил с этой ящерицей, мне и отвечать. Тогда уж поручайте задание мне.

— У меня нет времени и желания ждать, когда ты вырастешь, — сказал Барглис. — К тому же неизвестно, станешь ли ты таким же искусным охотником, как они.

— Тогда пусть ваш доктор отрезает руку, как и собирался. — Лаубер рухнул на подушку и закрыл глаза. Для него разговор был окончен.

Фаугер поднял пилу и улыбнулся, показывая, как много у кобольдов длинных острых зубов.

— Нет, мы будем ждать его родню, — остановил его Барглис. — Впрочем, если они окажутся столь же упрямыми, сделай все так, чтобы кровать не заляпать.