The Мечты. Минор для мажора

- Люблю Диму, - буркнула себе под нос Юля и дернулась к плите – молоко как раз начало закипать. Ну да, он бывает редким придурком, как вчера. И чурбаном бесчувственным. И временами вообще ничего не замечает. Но он, в конце концов, ее муж. Она не на пустом месте за него замуж вышла. И с Андреем он пусть не носится, но точно очень любит. Когда им выпадали редкие совместные выходные, Димка умел делать их незабываемыми для ребенка. Просто он устает. И у него очень мало времени на них. Но это же не значит, что он не старается.

- Чую, кофе пахнет! – раздался голос Ярославцева от прохода. – Где утренняя ария Флории Тоски?

- Сегодня у меня другой репертуар, - улыбнулась ему Юля, вытаскивая один наушник. – У тебя два варианта. Свежая овсяная каша или вчерашняя картофельная запеканка. Могу разогреть.

- Негусто! Кашу давай, - лениво протянул он, почесал живот и уселся на стул. Она, как это делала каждое утро, взъерошила его волосы и поцеловала затылок.

Ничего не ёкнуло.

Он уже уткнулся в свой телефон.

Юля отвернулась к плите. И еще через минуту перед Димой стояла тарелка с кашей, стакан сока, чашка кофе, хлебцы и сыр с маслом. При виде своего завтрака Ярославцев только поморщился и пробурчал:

- Ну вот и зачем ты в овсянку банан положила?

- Андрей только так соглашается ее есть.

- Но я так не ем! Могла бы приготовить и отдельно! Чем ты еще таким важным занята?

В ответ Юлька вздрогнула. Глянула на Димку и мрачно ответила:

- Я забыла, что ты не любишь бананы. Но даже это не значит, что я обязана готовить тебе отдельно.

- Да у тебя вообще с обязанностями не огонь, дорогая, - пробурчал Ярославцев. – Занимаешься какой-то ерундой, ничем не обременена и даже не в состоянии запомнить элементарных вещей.

- Зато ты в состоянии...

Она произнесла это тихим, не своим голосом. И это же венчало границу ее спокойствия. В следующую секунду она забрала у Ярославцева из-под носа тарелку и выплеснула ее содержимое в раковину. После чего решительно вышла из кухни, оставив офигевшего мужа в одиночестве. Еще через мгновение хлопнула дверь в детскую.

- Вот психическая! – искренно изумился Димон и потянулся за соком. День не задался прямо с самого утра, и это отнюдь не радовало. И ссориться с Юлькой он вовсе не собирался, оно само у него как-то вырвалось, но она никогда в жизни так остро не реагировала на его замечания. Может, критические дни на подходе?

В любом случае портить отношения с женой ему было не с руки. Тем более, по такой ерунде. И особенно сейчас, когда лоханулся с Акаевой. Но кто ж знал, что эта девчонка-зажигалка, такая горячая с виду, окажется в итоге такой дурой. Да еще и станет сыпать угрозами рассказать Моджеевскому. А вот это точно совершенно лишнее. Может, Богдану и плевать, но если вдруг окажется, что нет, вчерашний инцидент еще выйдет боком. И это в планы Ярославцева совсем не входило. Потому как получался двойной риск. Во-первых, он посягнул на его бабу, а во-вторых, изменяет их родственнице, пусть та и седьмая вода на киселе.

Глупо. Недальновидно. Реально протупил.

А ведь надеялся на приятный вечер с красивой телкой.

Моногамией Ярославцев никогда не страдал. Он и с Богданом-то в свое время дружил, потому что тот был «первый парень на деревне», в смысле самый популярный в школе. И вокруг него вечно девчонки косяками кружили. Что-то и Димону перепадало. Потому как он тоже был очень даже. Только если Богдану и делать ничего не надо было, чтобы нравиться, то Ярославцев из кожи вон лез, чтобы запомниться. Впоследствии ему это сослужило неплохую службу, когда решил связать свою жизнь с журналистикой, а затем и с телевидением. На него и правда переключали каналы по пятничным вечерам, ведь «Политические вертикали» шли в прайм-тайм.

И баб вокруг теперь хватало, чтобы разнообразить личную жизнь.

Нет, Юльку он, конечно же, любил! А как же! Неглупая, веселая, хозяйственная. Удобная.

Вон какого сына ему родила!

Но часто с тоской вспоминал первый год их знакомства, когда в сексе они оба были одинаково активны. А медовый месяц после свадьбы получился и впрямь медовым – из кровати не вылезали. И еще он оказался у нее первым, и это здорово его тешило. Она была только его! И до него никто и ни разу! Сам-то Димон, так уж вышло, достояние общественное, но тогда даже практически не смотрел на других, так ему было в кайф с Юлькой.

А потом она зачем-то забеременела через полгода после регистрации брака, и к этому Ярославцев морально даже не готовился. Как и ко всему, что творилось во время беременности и после родов. Поначалу, когда она сказала, поныл ей недельку, мол, давай не спешить, давай поживем пока сами, но разве ж ее убедишь, когда она что-то уже решила? Пришлось рукой махнуть, хотя о детях даже не задумывался.

Так у них появился Андрюха. И так у них надолго, очень надолго исчез секс.

А он живой человек все-таки.

Сейчас этот живой человек, неспешно отхлебывая из чашки кофе, думал, что делать. Бежать мириться было как-то несколько ниже его достоинства, но, похоже, выхода не оставалось. Еще не хватало, чтобы она сестре нажаловалась. Та скажет Роману Романовичу. И фиг его, какая цепочка может выстроиться, что дойдет до Богдана, а его реакции давно уже для Ярославцева непредсказуемы. Собственно, пути их разошлись еще в одиннадцатом классе, когда Богдан пропал – кадрил девчонку из другой школы.

Путем простых арифметических расчетов Димон сопоставил периоды и сообразил, что, скорее всего, кадрил Моджеевский Юльку. Других предположений быть не могло. Да она и сама косвенно подтвердила. И от мысли, что теперь живет с бабой, за которой когда-то бегал мальчишкой его лучший друг, трахает ее и может пожурить за дерьмовую кашу, испытывал некоторое удовлетворение. Причем неслабое. Стало быть, первый парень на деревне так Юлю и не дожал. А ему удалось. Самому себе признаться можно – Бодино первенство во всем в свое время спровоцировало выработку немалого количества желчи в его организме.

А нынче о своем организме Ярославцев заботился с чрезвычайной тщательностью. Ведь любые проблемы в нем в конечном счете на роже отразятся, а рожа – это тоже его рабочий инструмент.

Потому, закончив пить так неудачно начатый кофе, Дима пошел собираться на работу. А потом, уже одетым, сунулся в детскую, где Юля щекотала мелкому пяточки, пытаясь его разбудить. Она сидела на краю кроватки, улыбалась и что-то ласково приговаривала, а он думал, что все же, наверное, зря наорал на нее спозаранку. Что-то в ней было... такое... Воспитание, манеры, поворот головы... глазища... показывать ее в обществе не стыдно, выглядела она дорого, когда старалась, хотя нравились ему бабы посочнее и потемпераментнее. Но что-то в ней все-таки было.

- И в кого он такая сова? – как ни в чем не бывало, выдал Димон, подойдя к ним.

- Не в нас, - пожала Юля плечами и подняла голову. Улыбка с губ не стерлась, но сделалась застывшей. Ну да. Воспитание. Не позволит себе демонстрировать при сыне свои обидки. Но и Ярославцева в данном случае более чем устраивала такая ее линия поведения. Не так взрывоопасно.

- Поехали на выходных в аквапарк в Береговое? – предложил он.

- В субботу у меня верховая езда.

- А в воскресенье я не смогу, надо сгонять в столицу по работе, решить кое-какие кадровые вопросы. Меня и в понедельник не будет. Но во вторник вернусь.

- Вот и договорились...

- Ага. Ты же не злишься?

- Конечно, не злюсь. Сама виновата. Ты на работу опоздаешь.

И совсем было непонятно по ее тону, то ли она его выпроваживает, то ли это просто дежурная реплика.

Она подняла лицо и посмотрела на мужа. Муж же удовлетворенно кивнул. И посчитал свою миссию по установлению мира и порядка в семье выполненной на все сто процентов. Потому он наклонился, смачно поцеловал Юльку в губы, взлохматил голову все еще сонному Андрюшке и со словами: «До вечера, чемпион!» - свалил сначала из комнаты. А потом и из дома. Чтобы еще до начала рабочего дня ввалиться в приемную, потом в свой кабинет и засесть за работу.

Работы было валом. Валом было работы. Потому как никакой уверенности в завтрашнем дне он по-прежнему не испытывал. Нужно закрепиться. Удержаться. Сделаться незаменимым. Говорят, незаменимых нет, и, возможно, в этом есть резон. В конце концов, Богдан успешно заместил отца в его кресле. Но Ярославцеву кровь из носа надо было остаться на этом стуле, потому что он понимал – сейчас к нему только присматриваются. Моджеевский и присматривается. И ждет результата. А значит, надо дать ему этот результат в самые краткие сроки. Показать на что способен. Заставить относиться к себе, как к равному, а не как работодатель к подчиненному. А если повезет, то и былую дружбу возродить. Именно дружбу. Чтобы всегда иметь возможность прикрываться его именем, и чтобы никакие Алинки, которые успели залезть Моджеевскому в трусы, были не страшны.

Ярославцев готов был и ночевать на работе – было бы с кем ночевать. Команду еще следовало сколотить. Этим и занимался.

- Лида, позвони в «Соль Мёньер» и закажи мне завтрак, - рявкнул Димон вместо «здравствуйте», едва его помощница показалась в приемной. – Белковый омлет с пак-чой и авокадо и скрамбл с брокколи.

- Кофе сейчас, Дмитрий Эдуардович?

- Нет, когда привезут еду, черный и без сахара. И отправь кого-нибудь за шоколадом. Но ты помнишь, 85-90 процентов.

- Сейчас все оформим, Дмитрий Эдуардович.

И с этими словами Лидок зашуршала. К слову ей было сильно за сорок, она досталась Димону в наследство от предыдущего директора, и ее он держал при себе – оказалась толковой. Даже должность переименовал с секретаря на помощника руководителя и накинул зарплаты, когда стало ясно, что приличную часть работы она способна выполнять самостоятельно. И это касалось не только завтраков, но и, например, сведения самых разнообразных таблиц, аналитических данных и отчетности отделов в единое целое. Но вот Лидией Петровной называть так и не научился, впрочем, она, вроде бы, и не обижалась.

Завтрак привезли к десяти. К этому времени они с Лидой успели переделать несколько неотложных дел. На обед была назначена еще одна встреча – единственная на сегодня. Но полагать, что день не принесет сюрпризов, было ошибочно и самонадеянно. Потому что стоило Дмитрию Эдуардовичу отправить в рот кусок омлета, как дверь его кабинета распахнулась, и на пороге вырос не кто-нибудь, а сам Моджеевский Богдан Романович.

Он прошел через кабинет, расстегнул пальто и, удобно расположившись напротив Ярославцева, поприветствовал его:

- Приятного аппетита!

- Богдан? – несколько наигранно удивился Дима. – Ты как тут?

- А сам как думаешь? – усмехнулся Моджеевский. – На машине приехал. Я же не Гарри Поттер, чтобы на метле рассекать.

Ярославцев откинулся на спинку стула и рассмеялся. Громко и весело. Наверное, даже искренно. Потом развел руками над своей трапезой и проговорил:

- А у меня поздний завтрак. Ни черта не успеваю.

- Что так?

- Ну так хозяйство хлопотное. И рабочий день ненормированный.

- Ну да, - согласился Богдан и кивнул на еду. – И домашним Юлька не балует.

- Полезное предпочитаю домашнему, - отмахнулся Димон. – От домашнего щеки растут, а для моей профессии рожа имеет значение. Но у Юльки сейчас весь мир вокруг Андрюхи вертится, ей не до того, чтобы на меня отдельно куховарить.