The Мечты. Минор для мажора

- Да ладно! Всегда можно найти способ сбросить парочку печенюшек.

- Нахрен, пусть сама печенюшки ест, ей нарастить пару килограммов не лишнее. Экстра черный шоколад полезнее, - расхохотался Ярославцев. – Кофе будешь?

- Ну давай кофе, если печенюшек у тебя нету, - в тон ему отозвался Богдан, наблюдая за Димой и подмечая настороженность, которую тот старательно прикрывал веселостью.

Кофе был подан ровно через три минуты все той же Лидой. За это время хозяин кабинета успел отправить в рот пару кусков омлета. Предложить Моджеевскому присоединиться и разделить пищу по-братски. И наконец выдать:

- А ты так? Проведать? Или по какому делу?

- Да как посмотреть, - сказал Моджеевский, отпив кофе. – Пришел узнать, что вчера произошло.

- А что произошло? - непонимающе поинтересовался Димон, а потом хлопнул себя по лбу: - Черт! Алинка, да?

Богдан молча смотрел на Ярославцева. Тот проглотил еще кусок своего омлета и старательно вытер рот салфеткой. Затем кивнул и сообщил:

- Ну ты же в курсе, что у баб воображение развито мощнее здравого смысла, да? И еще от настроения много зависит. Моя вот тоже с утра пантерой рычала на ровном месте, а потом ничего, ластилась.

- Для тебя было бы лучше, - вкрадчиво проговорил Моджеевский, - если бы причина, по которой на тебя рычала твоя жена, не совпала с той, из-за которой на тебя обиделась Алина.

- Та не, у нас с Юляном только бытовуха, - хмыкнул Димон, после чего потянулся за своей чашкой. – А Алина... ну я переставил ее во вчерашний вечерний выпуск новостей. Самолично, в обход всех. Она у тебя девка что надо: и внешность у нее – смотреть приятно, и говорит хорошо. И мозги работают – выкрутится в случае чего-то непредвиденного. Конечно, есть чему поучиться еще, но без практики не будет результата. В общем, она отработала, а вечером я к ней сунулся. Ну там поздравить. Комплимент сделать. Моджеевский, я же не знал, что в ней прекрасно все, кроме чувства юмора!

- То есть это была просто шутка?

- Ну а ты всерьез думаешь, что я бы ее клеил? Твою бабу? Нахрена?

- Вот и мне интересно – нахрена.

- Женщина друга – святое. И я жену люблю, Моджеевский.

- Очень на это надеюсь, - без тени улыбки сказал Богдан и поднялся. – Хорошего дня!

- Богдан! – окликнул его Ярославцев.

Тот обернулся.

- Я сегодня перед ней извинюсь.

- Хорошо, - сказал Богдан, подводя итог первому пункту собственной программы.

Спустя полчаса он воплощал в жизнь пункт второй.

- Узнаешь мне все про Ярославцеву Юлию Андреевну, жену директора нашего телеканала, - давал он поручение начальнику службы безопасности. Этого коренастого, всегда сдержанного и молчаливого человека посоветовал Богдану Коваль. Моджеевскому-младшему он нравился своей работоспособностью, умением анализировать и цепко вычленять важное в любой проблеме. – Все, Савелий! Даже то, что тебе покажется несущественным.

- Сроки? – коротко спросил тот.

- Еще вчера.

Савелий кивнул и вышел из кабинета начальства. А Богдан, глядя на закрывшуюся за ним дверь, неожиданно расхохотался, откинувшись на спинку кресла. Печенье в качестве доказательной базы несчастливого брака – это, безусловно, сильно! Но чем бы все это ни закончилось – пора поставить точку. Окончательную. Жирную. Навсегда. Потому что слишком подзатянулось. Прожить – и идти наконец дальше.

С тем и перешел к третьему пункту – снова наведался в магазин. Но ему не повезло. Юли там не оказалось, а у витрин хозяйничала другая девушка. Она же торчала там и на следующий день, взглянув на Моджеевского уже с некоторым подозрением. Пришлось прикинуться искателем винтажных запонок, которые та радостно пообещала поискать.

«Разбежалась», - хмыкнула внутри его существа Юлька.

«А вот посмотрим!» - мысленно спорил с ней Богдан. Словно в его голове разыгрывался сейчас спектакль десятилетней давности.

Но сам он спустя несколько дней внимательно смотрел в отчет, который составил для него Савелий.

И уже на заголовке завис. Потому что ее фамилией, как и десять лет назад, значилось Малич. Малич Юлия Андреевна. А Савелий, глядя на него, сосредоточенно и монотонно пояснял:

- В самом начале немного застопорились, потому что очень быстро выяснилось, что никакой Ярославцевой в природе не существует. Она не сменила фамилию при регистрации брака, осталась на девичьей. Когда узнали девичью, пошло на лад.

Богдан задумчиво потер лоб, а глаза его побежали дальше по строчкам.

- Если кратко, - продолжал Савелий, - то родилась в Солнечногорске в 199* году. В двухлетнем возрасте потеряла мать. Тамара Малич скончалась в результате онкологического заболевания. И до семнадцати лет девочка жила с отцом и сестрой. Ну про сестру говорить не буду, полагаю, о ней вы и сами знаете немало. Далее. Окончила солнечногорский лицей номер шестнадцать с золотой медалью. Вела довольно активный образ жизни, посещала несколько секций, список прилагается. Участвовала в олимпиадах по разным предметам, включая региональные, часто бывала призером. После окончания школы уехала в столицу, где поступила в Национальный архитектурный университет имени Флориана Юрьева, на экономический факультет по специальности «Учет и аудит». Тогда же проходила стажировку в аудиторской компании «Делойт». И пришла туда работать впоследствии. Ей прочили успешную карьеру, несмотря на ее молодость. В личном деле указано, что имеет хорошие способности к учебе и феноменальную работоспособность. Несколько раз бывала в заграничных командировках, связанных с аудитом деятельности строительных компаний, специализировалась, в частности, на крупных государственных проектах. Собственно, у нее и дипломная работа посвящена этой тематике. Четыре года назад вышла замуж за Ярославцева Дмитрия Эдуардовича. А в июле следующего года у них родился сын, Андрей Дмитриевич Ярославцев. Работу в компании она оставила, в смысле не в декрет ушла, а почти сразу уволилась. Одновременно с аудиторской деятельностью занялась изучением антиквариата. На сегодняшний день считается экспертом в области винтажных ювелирных изделий. Сегмент рынка очень небольшой, но за последнее время она уверенно выбилась в лидеры. Ее страница в Инстаграме насчитывает четыре тысячи подписчиков. В Солнечногорске совместно с двумя школьными подругами владеет небольшим магазином на Набережной, 27. Имена подруг указаны в отчете. Дает консультации и экспертную оценку украшениям по запросам клиентов. В магазине работает два-три дня в неделю. График также прилагается. Водит Хьюндай Гетс стального цвета. Машина находится в собственности Дмитрия Ярославцева. С прошлого месяца записана в секцию верховой езды. Конная ферма за городом, бывает там по субботам. Контакты – номер телефона, ссылка страницы блога в Инстаграме, текущий адрес проживания – все это есть.

Отпустив Савелия, Моджеевский перечитал отчет еще раз, понимая, что не находит среди скупых канцелярских фраз своей Юльки. И то же время упрямо веря, что не сходится. Нифига у него не сходится. Вот только понять бы – не хватает у него элементов мозаики или лишние мешаются под рукой.

В необходимости отвлечься Богдан заставил себя сосредоточиться на работе. К вечеру активизировалась Алина с предложением провести пятничный вечер весело, которое он проигнорировал, как она ни настаивала. Неплохо изучив Акаеву, истинную дочь своего отца – военного комиссара города, он точно знал, какой тактический план она намерена осуществить. Их встреча неминуемо приведет к совместно проведенным выходным, в то время как сам Моджеевский поставил перед собой иную цель, которая заключалась в посещении загородной конной фермы.

Спасибо дотошности Савелия – Богдан обладал сокровищем. Ему было известно расписание занятий Малич Ю.А. в секции.

Моджеевскому повезло. День выдался теплым и солнечным, располагавшим к прогулкам на свежем воздухе. Дорога на ферму заняла около часа. И теперь, устроившись на бревенчатом заборе, ограждавшем загон для выезда, Богдан задумчиво жевал травинку и, несмотря на темные очки, щурился от яркого света. Картина ему представлялась самая идиллическая.

Юлька. В короткой куртке и в узких спортивных брюках. В вязаной шапочке, закрывавшей уши, из-под которой выглядывала коса, а в косе – снова затерялось солнце. В сапогах с высокими голенищами, отчего и сама казалась еще выше, чем была. Вышагивала, держа под уздцы гнедую кобылку, такую же высокую и ладную, как она сама. Что-то говорила той на ходу. И совершенно не заметила его, поглощенная общением с великолепным животным. Ну как великолепным. Может, лошадь была самая обычная, но сегодня великолепным казалось все. Наверное, потому что тепло и много воздуха.

По счастью, Юлька была одна, без инструктора, но Богдан понятия не имел, как обычно организованы занятия. Нет, он прислушивался и вглядывался в одинокую фигурку у выхода из конюшни. Видел, как шевелятся ее губы. Слышал голос. А потом она остановилась, поставила ногу в стремя и довольно легко оказалась в седле. Собственно, вопрос, почему она без инструктора сейчас, отпал сам собой. Посадка у нее отменная. Видимо, ей разрешают.

- Ну пошли, Первая, - теперь уже услышал он достаточно четко.

Юлька тронула ногами круп животного, и то лениво засеменило прямо к нему. Шаг, другой, третий. И она тоже увидела Богдана. В куртке, джинсах, с растрепанными от ветра волосами.

Моджеевский улыбнулся, легко спрыгнул с забора и так же неторопливо двинулся ей навстречу.

- Привет! – сказал он, оказавшись рядом.

Вместо ответа она прикрыла на минуту глаза. Потом раскрыла и, не останавливая лошадь, все так же медленно двигавшуюся вдоль выгона, ответила, не поздоровавшись:

- Теперь ты за мной следишь?

- С чего ты это взяла? – искренне полюбопытствовал Моджеевский.

- Ну не кататься же ты приехал.

- Надеюсь, ты не думаешь, что только ты умеешь ездить верхом.

- Не думаю. Но мне начинает казаться, что в этом городе мне уже никуда не деться от тебя. Будешь выпрыгивать из самых неожиданных мест, лишь бы выбить меня из равновесия.

Богдан шагал рядом, сунув руки в карманы, и по-прежнему щурился на солнце. И делая глубокие вдохи, наполнялся умиротворенностью, исходившей от этого места и от одной мысли, что Юля сейчас рядом и они могут пререкаться как когда-то давно – упрямо, но беззлобно. Кажется, только она так умела.

- На самом деле есть несколько причин, по которым я мог бы сюда приехать, – проговорил Богдан. – Я могу быть тоже записан в клуб. Между прочим, в университете я играл в поло в команде колледжа. Да… Еще я могу любить дышать горным воздухом. Ты же не станешь отрицать, что погода сегодня… м-м-м… располагает?

- Не стану, - царственно кивнула головой эта зараза, - в кои-то веки нормальная. Еще какие варианты будут, чтоб я для себя уяснила, зачем ты явился?

- Еще? – он остановился и взялся за повод, останавливая и животное. Поднял голову к всаднице и с улыбкой сказал: - Еще есть вариант, что я соскучился. Выбирай тот, который тебе больше нравится.

- Хорошо, спишем на погоду, - проворчала она, точно так же глядя на него, исключительно из упрямства, и это было заметно, потому что вышло немного растерянно. Но, отгоняя прочь растерянность, она тряхнула головой и велела: - Раз уж ты тут, то, будь любезен, вон там выгон открой, а то я забыла. Прокатимся к речке.