The Мечты. Минор для мажора

- Я взяла на себя смелость заказать тебе аперитив.

- Спасибо, - кивнул он и, заметив направляющегося к ним официанта, спросил: - Ужинать будешь?

- А вот буду! Я не обедала. Овощи на гриле и утку.

Усмехнувшись, Богдан сделал заказ, и они снова остались одни.

- У меня есть для тебя подарок, - проговорил он после недолго молчания. Вынул из внутреннего кармана пиджака длинный бархатный футляр темно-синего цвета и положил рядом с Алиной. На белоснежной скатерти он выглядел ярким пятном. – В благодарность за то время, что ты провела со мной.

Она приподняла вверх брови и посмотрела сначала на футляр, а затем на Богдана. После улыбнулась. Внутрь не заглянула, но зато подперла кулачком подбородок и выдала:

- Все-таки балбес ты, Богдан Романович.

- Я бизнесмен. И точно знаю, что за все нужно платить.

- То есть предположить, что мне просто нравилось с тобой, ты не можешь?

- Именно поэтому это, - Богдан кивнул на футляр, - подарок.

- Хорошо. Тогда я могу посмотреть?

- Вряд ли что-то может этому помешать.

Алина немного нервно хихикнула и щелкнула крышкой футляра. Внутри оказался потрясающей работы браслет с изумрудами. Она с любопытством покрутила его в руках, разглядывая, как под электрическим светом играют камни. Потом отложила в сторону и поблагодарила, пытаясь за профессиональной сдержанностью скрыть свою потерянность:

- Спасибо, мне нравится. Даже знаю, с чем буду его носить. Значит, на этом все?

- Я умею дружить, Алин, - спокойно проговорил Богдан, глядя на нее. – Но если тебе хочется послать меня к черту, то пожалуйста…

С полминуты она молча смотрела на него, оценивая, нужно ли о чем-то говорить. Разговор за внешними признаками цивилизованности все-таки изнутри царапал. Терпимо, но неприятно. Вот только оставлять Моджеевскому после себя хоть малейший повод считать ее брошенной и страдающей Алине совершенно не виделось уместным.

Да, ей не повезло.

Но не настолько, чтобы позволить себе лишние эмоции.

Потому она улыбнулась ему и даже подмигнула.

- Нет. Не хочется, - заявила Акаева. – Мне хочется попасть в проект Лукина на «Центральном». Он запускает интеллектуально-развлекательное шоу, там сейчас ищут соведущую. Я подала резюме, но знаю, что точно потяну. Это мой уровень. А твой отец, насколько мне известно, с ним знаком, - выдав эту в высшей степени деловую речь, она откинулась на спинку стула, ожидая ответа. Больше, конечно, для виду, но было интересно, что он скажет.

На сей раз тишины не последовало. Лишь секунду Моджеевский осознавал сказанное.

- Хорошая попытка, - от души рассмеялся Богдан. А совладав со смехом, задумчиво спросил: - Алин, ты вообще понимаешь, что подразумевает дружба?

- Да. Но на шоу я тоже хочу, раз уж с тобой не сложилось.

- Тогда я дам тебе совет. Если ты действительно хочешь попасть к Лукину, не вздумай ни к кому обращаться, чтобы за тебя попросили. Это только навредит, потому что он этого не приемлет.

Алина кривовато усмехнулась и потянулась за вином. Сделала глоток. Его ответ ее в целом устроил. Не сказать, что стало легче, но когда никто ничего и никому не должен – это даже хорошо. Впрочем, было еще кое-что, что ему непременно следовало знать, чтобы за ней уж точно должков не оставалось.

- Ладно, убедил, - сказала она, глядя ему в глаза: - Тогда позволь и я тебе совет дам. По-дружески.

- Ну давай.

Акаева отставила бокал обратно на стол. Голос, как и весь ее вид, был довольно сдержанным. Будто бы проговариваемое не имело к ней отношения. Да что там, уже и не имело, но нужно было проговорить.

- Я не знаю, какие у тебя там в прошлом отношения с матерью и в чем проблема, но постарайся отнестись с вниманием к тому, что я скажу. Перед нашей поездкой на Барбадос она настойчиво рекомендовала мне воспользоваться отпуском с пользой и забеременеть от тебя, если я хочу, чтобы у нас вышло что-то серьезное. Я не рассказывала раньше, чтобы не быть косвенной причиной возможных конфликтов, но как видишь, я вела себя честно по отношению к тебе. А она нет. Я хочу, чтобы ты знал, что она... имеет на тебя свои виды, которые вряд ли совпадают с тем, что нужно тебе.

- Я понял, - невозмутимо сказал Богдан, внимательно выслушав Алину. Он и раньше не стремился посвящать ее в тонкости своих отношений с родителями, теперь это и вовсе не имело смысла. – Я… учту на будущее.

- Хорошо. И еще что касается будущего, - Алина набрала побольше воздуха и выпалила: - На трассе Юля очень за тебя испугалась. Следом съезжал Ярославцев, он, скорее всего, навернулся бы еще сильнее тебя, если бы ты не успел откатиться в сторону, а она не за него, а за тебя испугалась. Звала тебя у бортика. Бодькой. Я никогда не видела, чтобы так пугались, Богдан.

Приложив усилие, Моджеевский заставил себя сохранить спокойствие, в то время как в голове мелькнуло напряженное «Кому она могла еще об этом рассказать?». Но поразмыслив с минуту, уверился, что вряд ли Алина с кем-то поделилась своим наблюдением. Самое главное – уж точно не с Ярославцевым, судя по их утренней встрече. А к вечеру тот и вовсе свалил. Богдан звонил ему пару часов назад, и застал Диму уже в дороге. Лишь бы Юльке ничего не навредило, остальное не имеет значения. Но Алина была не только умной девочкой, но и хорошей. Не должна была. Если сказала здесь и сейчас, то только потому, что они прощаются.

- Наверное, от испуга она и забрела к алабаям, - усмехнулся Моджеевский.

- Наверное, - ровно ответила Алина. – Но сбежала она тоже сразу после этого. Может быть, мне стоило ее остановить, но я даже не думала, что она настолько... психанет. Я не слепая. И хорошо, что там были только мы вдвоем.

- Я понял, Алин, - кивнул Богдан.

Она ничего не ответила. Оба молчали. Потом принесли ее утку и овощи – и появилась возможность переключиться на еду. Чтобы чем-то занять челюсти и думать о том, как отделять мясо от кости. А когда Алина в следующий раз подняла на него глаза, то уже улыбалась, хотя и далеко не так весело, как в самом начале ужина. Очевидно, выдержка начинала сдавать, пусть она и пыталась держать лицо.

- Можно как-то, чтобы нигде ничего не писали, что ты меня бросил? – осторожно спросила она. – Это осуществимо?

- Хочешь, напишут, что это ты меня бросила, - предложил он.

- Нет. Не надо. Я все равно уеду... постараюсь это ускорить. Тогда будет выглядеть естественно, как думаешь?

- Ничего писать не станут, не беспокойся, - заверил ее Моджеевский.

- Спасибо. А на Барбадосе было весело, скажи?

- Главное, что тебе понравилось.

- Ни за что не поверю, что не понравилось тебе.

- Понравилось, - примирительно кивнул он и позвал официанта. – Кофе будешь? Десерт?

- Нет, от десерта воздержусь. А вот чаю выпью. Мозги немного прочистить.

Между ними снова повисла тишина, пока Алина пила свой чай, а Моджеевский неспешно поглощал кофе. Оба погрузились в свои собственные мысли, но совершенно точно и он, и она были сейчас не здесь.

- Тебя подвезти? – спросил Богдан, расплатившись с официантом.

- Нет, спасибо, - улыбнулась Акаева, уже стоя возле него и наматывая шарф на шею. – Я еще пока недостаточно оклемалась, чтобы прямо сейчас начать дружить. Да и тебе явно не до меня. Но спасибо, что нашел время поговорить. Пока!

С этими словами она легонько коснулась его руки, поймала быстрым поцелуем ответное «пока» и, не дожидаясь Моджеевского, подхватила свое пальто и двинулась в сторону выхода из зала, на ходу накидывая его на плечи.

Следующим утром, выдавшимся солнечным и по-весеннему теплым, пока Богдан ехал к Юле, он до мелочей припоминал ночь, которую они провели в горном домике. Ее кожу под своими ладонями, ее дыхание, ее запах. Больше всего на свете ему хотелось узнавать ее, вспоминать, знать, что она рядом и что она его. Он больше не собирался терять времени, и без того слишком много потеряно, чего-то уже и не наверстаешь. И потому для начала вооружился самым благовидным предлогом – помочь ей утром добраться до детского сада и работы.

Впрочем, он заявился бы к ней и без какого-либо предлога, совершенно готовый к тому, что его ожидает. Она будет доказывать, что все это ничего не значит, и демонстрировать ему свою решительность.

Вдавливая кнопку ее звонка, Моджеевский еще до того, как она открыла ему дверь, точно знал, как она скажет ему:

- Моджеевский, ты совсем уже?!

Да, да. Именно таким тоном, как звучало в его голове.

Она стояла напротив него в майке и шортах, подразумевавших пижаму. Ее бесконечно длинные ноги торчали из этих самых шортов, слишком явственно напоминая о том, что между ними случилось и с чего это началось. И только поврежденная коленка в данный момент была забинтована. Взъерошенной Юльку назвать было сложно – явно уже какое-то время прошло, как она встала, потому что, очевидно, расческа по волосам прошлась. И тем не менее, вид был все еще сонный, что она и подтвердила, добавив к своему возгласу еще один:

- Ты на часы смотрел?

- Смотрел, - искренне заверил ее Богдан.

- И?

- Что «и»?

- И тебе даже в голову не пришло, что это неприлично – являться в такую рань?

- Я беспокоюсь о том, как твоя нога, - сообщил он. – Это прилично в любое время. Но заметь, я дотерпел до утра. Мог ведь и ночью приехать.

Юлька подкатила глаза, но все-таки посторонилась, давая ему пройти, потому как именно из-за раннего времени слышно их было на площадке достаточно хорошо. Дом до черта старый, Диму в нем помнили еще ребенком. Она сама в таком выросла и прекрасно понимала, чем чревато.

- Ясно. Моджеевский проснулся, а его совесть еще дрыхнет, - проворчала она.

- У врача была? – спросил он и, не собираясь будить так кстати спящую совесть, разулся и пристроил на вешалку пальто.

Юлька в ответ хлопнула дверью, повернула замок и обернулась к нему.

- Да, Женя вчера возила. Скажи честно, это тоже ты организовал? Она ни с того, ни с сего налетела.

- Это хорошо, что ты хоть кого-то слушаешься, - снова проигнорировал ее возмущение Богдан. – И что сказал врач? Снимок сделала?

- Сделала. Жить буду. Ты мне лучше ответь, как ты так можешь – общаться с ней и ее же оскорблять?

- Ты сейчас о чем? – озадачился он, застыв на полпути в кухню.

- О Жене! – сердито рявкнула она.

- Ну и чем я ее оскорбил? Попросил, чтобы тобой занялась. Так ты сама бы не стала, вот и пришлось звать ее на подмогу.

- Да позавчера! Черт. О чем я вообще с тобой сейчас разговариваю? И главное – зачем? Диму тоже ты выпроводил? Он с утра про командировку даже не заикнулся, а потом в пару часов собрался.

- Ясно, - усмехнулся Моджеевский и добрался до кухни, в которой мало что изменилось со времен его детства, когда ему доводилось здесь бывать. – С сестрой говори сама. Тут уж точно не мне тебе объяснять. А муж твой умчался в командировку с превеликим удовольствием. Но меня это вполне устроило.

- А ты с превеликим удовольствием примчался сюда, как только он вышел за порог, - констатировала Юлька, плетясь за ним следом.

- Да, - довольно кивнул он. – Именно так. Потому что я соскучился. А ты соскучилась, а?

- Нет. Я собиралась варить кофе, завтракать, кормить Андрея, а потом у меня слишком много дел, чтобы скучать. У тебя, мне кажется, тоже должно быть немало.