Вооруженные силы на Юге России

* * *

Было уже раннее утро. У полотна железной дороги стоял наш бронепоезд и обстреливал артиллерийским огнем деревню Булганак. Около него под железнодорожной насыпью собрались остатки отступивших в разных направлениях из деревни добровольцев. Вид наш, надо сказать, был довольно жалкий. Большинство было полуодето, многие дрожали и от утреннего холода, и от только что пережитой встряски. Там и здесь в степи виднелись отдельные отступающие из деревни пехотинцы и всадники. В деревне раздавались еще редкие одиночные выстрелы, по-видимому, она была занята врагом.

Снаряды из двух орудий бронепоезда летали через наши головы, а гром выстрелов отвратительно оглушал. Я отошел в сторону и лег на траву. Чувство полной физической разбитости, доходящее до полного маразма, овладело мною. И в то же время я чувствовал, что не могу уснуть: так сильно и напряженно бились нервы, не позволяя даже спокойно закрыть глаза. Но не долго продолжался мой отдых.

— Вставай, вставай, — закричали голоса.

Нас построили, развернули в цепь и приказали выбить неприятеля из деревни Булганак.

Я первый раз шел в атаку, в цепи. Усталость, овладевшая мною, была столь велика, что в ней совершенно погасли впечатления новизны и чувство обычного страха. Равнодушно я волочил ноги по мокрой от росы пшенице.

— Не отставай, не отставай, направо равняйся, — кричали нам.

Над головой свистели снаряды бронепоезда, разрывающиеся в деревне и поднявшие там пожары. Так я дотащился до первых садов, из которых можно было ожидать сопротивления противника. Однако деревня спокойно молчала. Она как бы вымерла в это ясное весеннее утро. Жители попрятались, а противник своевременно отступил за холмы, лежащие на севере.

На главной улице около дома, где помещался штаб полка, распластавшись ничком с разбитой и изуродованной головой, лежал труп убитого офицера. Он был в новеньком чистом френче, в синих с галунами бриджах и в статных кавалерийских сапогах.

Костя, сказал кто-то. Костя Каблуков. Мы остановились и стали креститься.