На ближних подступах

15

Глухой ночью в дверь Солодовской школы кто-то постучался. Мария Гавриловна Кораблина испугалась: «За мной. Фашисты!» Стук повторился.

— Кто там? — спросила женщина через дверь.

— От Марии Викентьевны посылка, — негромко отозвался снаружи мужской голос.

Услышав пароль, Мария Гавриловна впустила высокого незнакомого мужчину. Ночной гость огляделся. Убедившись, что в комнате, кроме Кораблиной, нет никого, он выложил из потрепанной продуктовой кошелки бумажный сверток.

— Вот свежие листовки. Распространить надо сегодня же ночью. Подумайте, как лучше сделать.

— Хорошо, — ответила Мария Гавриловна. — Вы когда обратно?

— Сейчас же. Вот только закурю.

Мужчина — это был Самойлов, которому Шумов накануне доставил партизанскую почту, — стал свертывать папиросу. Мария Гавриловна достала из-за обоев сложенный вчетверо тетрадный листок.

— Передайте это в райком партии.

Самойлов, шевеля губами, несколько раз прочитал записку со сведениями о движении вражеских войск на магистрали Осташево — Руза, сжег бумажку на пламени коптилки.

— Все запомнил, передам. Ходить стало трудно: фашисты всех мужчин задерживают, — сказал он. — К вам больше не приду. Такое указание. Сарай около деревни Вишенки знаете?

— Видела.

— Так вот. Каждую пятницу будете ходить туда, шесть-семь километров. В сарае сено. В правом углу, под сеном, будет приготовлен сверток с литературой. Берите, а на его место кладите донесение. Лучше в какой-нибудь коробке, чтоб не потерялось. Запомните?

— Запомню.

Самойлов потушил цигарку о каблук сапога, встал. Мария Гавриловна проводила его, предварительно погасив коптилку.

…Ранним утром в Солодове около колодца женщины наткнулись на листовки. Одна из девушек подняла свежий листок, начала читать:

«Товарищи колхозники, рабочие и служащие Осташевского района! Враг временно занял нашу землю, он отнял у нас свободу, принес нам несчастье… Он хочет превратить нас в рабов немецкого фашизма… Но этому никогда не бывать…»

Проходившая мимо колодца Александра Николаевна Губанова, работавшая до войны председателем сельсовета, быстро подошла к колхозницам, стоявшим плотным кружком.

— Прячьте! — сказала она. — Дома прочтете. Вон немец идет. Листовки с домов срывает. Их кто-то на гитлеровские приказы ночью наклеил.

— Видали, тетя Саша? — наперебой заговорили женщины, обращаясь к Губановой. — Брешут немцы-то. Москву не взяли и Ленинград тоже!

— Листовки райкомом и райсоветом подписаны. По всей форме…

— А вы думали!

— Да… Ить напечатать где-то надо, принесть!

Они восхищались, гордились людьми, которые, рискуя жизнью, несли им большевистское слово правды.