На ближних подступах

34

После очередного задания разведчик Володя Колядов вернулся в отряд не один, с ним пришел молодой колхозник Петр Евтихович.

Командир Назаров строго взглянул на Колядова, снял и опять надел очки. Внимательно оглядел незнакомого парня. Без разрешения командира или комиссара приводить в отряд посторонних людей было запрещено.

— Ну? — спросил Назаров.

Колядов толкнул в бок нового дружка:

— Валяй сам!

Парень шагнул вперед и четко доложил:

— Петр Евтихович, из деревни Боровино, прибыл в ваше распоряжение.

Назаров снял очки, прищурился.

— Это по чьему же приказу вы прибыли, молодой человек?

Евтихович не смутился. Он вынул из кармана складной ножичек, осторожно подпорол подкладку шапки, достал маленькую книжицу. Протянул ее Назарову:

— Вот мой комсомольский билет. Членские взносы до последнего дня уплачены.

Назаров улыбнулся. Для порядка с минуту разглядывал билет. Потом спросил, обращаясь к обоим:

— Что нового?

Колядов вздохнул с облегчением (грозу пронесло!), доложил:

— В Боровине, товарищ командир, два тяжелых танка. Фашисты ремонтируют их. Понимаете, гитлеровцев всего десять, а гарнизон их стоит в Сумарокове…

— Спешить надо, — подхватил Евтихович, — потому что один танк вчера вечером уже заводился.

— Так значит, спешить? — спросил командир. — Ну что ж, поспешим, подумав… А ты-то как, временно к нам или насовсем?

— Насовсем. Прошу зачислить.

Назаров помолчал. Взглянул на Евтиховича, который, достав из шапки иглу с ниткой, аккуратно подшивал подкладку.

— Люди нам нужны, — сказал командир, — но предупреждаю: после дела с танками тебе придется опять вернуться в Боровино. Свои люди поближе к вражескому гарнизону в Сумарокове нам еще нужнее.

— Я на все согласен, товарищ командир, — сказал твердо Евтихович.

…Декабрьская ночь. Мороз жмет к тридцати градусам. По глубокому снегу, местами проваливаясь выше колен, идут партизаны вместе с Назаровым. Боровино уже недалеко. Вот и опушка. Впереди в морозном безмолвии крайние дворы деревни. Ни звука, ни огонька — глухомань.

Назаров послал Колядова и Евтиховича узнать обстановку. Вскоре они вернулись.

— Один танк ушел, — с сожалением доложил Колядов. — У другого — часовой.

Это осложняло дело. Евтихович уверял, что гитлеровские танкисты охраны не выставляли. Словно угадав мысли Назарова, парень сказал в оправдание:

— Испугались, видно, дьяволы, что одни остались…

— Часового поручаю вам, — сказал Назаров.

Партизаны подобрались к самому дому, где ночевали танкисты, залегли так, чтобы видны были окна и дверь. Прошло несколько минут. Разведчиков не было. Напряженная тишина. Вдруг неподалеку полоснула короткая автоматная очередь. Сразу же взрыв гранаты. Тусклый свет, пробившийся сквозь маскировку одного из окон окруженного дома, мгновенно погас.

К дому без опаски, во весь рост подошли Колядов и Евтихович. Виновато доложили Назарову:

— Заметил, гад… Чуть не прошил обоих. Пришлось гранатой.

— Хозяева тоже в доме? — спросил Назаров.

— Нет, — ответил Евтихович. — Бабку Марью танкисты выгнали. У соседей ночует.

— Гранатами в окна! — предложил Аксенов.

— Нельзя. Всю деревню спалим, — не разрешил командир.

Партизаны подналегли на запертую изнутри дверь, и она распахнулась. Назаров, Синцов и Колядов вошли в сени. Прислушались. Ни шороха, ни звука.

Выставив вперед наган, Назаров распахнул дверь. Пахнуло теплом. Клубами повалил пар.

Синцов чиркнул спичку. На столе в кухне — лампа. Стекло еще теплое. Догорающую спичку Синцов поднес к фитилю.

Партизаны направили наганы на дверь в соседнюю комнату:

— Эргепт ойх! Сдавайтесь! — крикнул Назаров.

Ни звука.

Синцов дулом нагана нажал на дверь. Скрипнув, она легко открылась. Тишина давила. У всех троих из-под шапок катились капли пота.

Володя Колядов с поднятой вверх гранатой вскочил в горницу, крикнул:

— Хэнде хох!

Тишина.

— Вот черт, — выругался Синцов, входя в горницу с лампой. — Как сквозь землю провалились!

В горнице еще жарче. На полу лежали какие-то детали от танка, в углу стоял верстак с тисками, под верстаком — пустые бутылки из-под шнапса. На стене бесстрастно тикали ходики.

Назаров сел на лавку, стал переобуваться. Нагнувшись, он заметил кольцо, ввинченное в широкую половицу.

— Вот! — Назаров указал на кольцо.

Синцов приподнял половицу, оттуда грохнули выстрелы. Пули впились в потолок. Володя швырнул гранату в подвал. Глухой взрыв потряс избу…

На свою базу партизаны возвращались с трофеями. Василий Иванович Шорников и Павел Васильевич Жуков несли пулемет, снятый с танка. Другие партизаны захватили коробки с пулеметными лентами, четыре автомата и ящик патронов к ним.

Путь к лесу долго освещал ярко, как факел, горевший тяжелый танк. Было тихо, и пламя свечкой поднималось вверх.