The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

— Понятно, — пожал он плечами. — Любовник, значит.

— Нет, — запротестовала она. — Не любовник.

— А вот этого я совсем не понимаю, — удивленно произнёс он. — Это как? Год встречаетесь, и что — ни-ни?

— Когда мы поженимся, у нас будет на это достаточно времени, — строго сказала она.

— Простите, одну минуточку, — сказал хлыщ и закрыл лицо ладонями.

Его плечи начали дрожать, словно он плакал. По крайней мере, ей так хотелось думать. Потому что если он сейчас над ней смеётся, то ей полагается немедленно встать и с оскорблённым видом уйти. Он достал из внутреннего кармана батистовый платок и начал утирать слёзы. Всё верно — плачет!

— Ничего смешного, — строго сказала она. — Я хочу быть точно уверена, что ему нужна именно я, а не красивая кукла в постели!

— Ага, ага, — закивал хлыщ, фыркнул, и слёзы с новой силой потекли у него из глаз. — Это так трогательно! Готов поспорить, он вас любит и готов подождать, сколько будет нужно…

— Он меня любит, — упрямо повторила она.

— Ну, ладно, — согласился хлыщ, успокаиваясь. — Вы меня развеселили, а это дорогого стоит… Как я сказал, история эта долгая и начиналась она примерно как ваша. Школа кончилась, началась взрослая жизнь, и меня постигло первое разочарование… Я, как и вы, метался между полётом со скалы без парашюта и уходом в монастырь… Как-то сам собой выбрался третий вариант, и я выпал из жизни на два года…

— Вы мне толком ничего не рассказываете, — покачала она головой. — Что-то где-то когда-то случилось…

— Видать, для деталей время ещё не пришло, — пожал он плечами. — …Год назад я вернулся — чуть раньше, чем рассчитывал… И тоже совершенно случайно встретился…

— Ага! — торжествующе сказала она.

— В смысле? — нахмурился хлыщ, а потом махнул рукой. — …Просто поговорили и разошлись. Потом снова как-то встретились. Я уже после понял, что она меня каким-то образом выслеживала. Но мне-то это всё было неинтересно — может, она где-то и красивая, но совершенно не в моём вкусе. Мне рыжие вообще не очень нравятся… А полгода назад при встрече она бросилась мне на шею, сказала, что любит, жить не может и всё такое… И случилось так, что я поддался, и мы поженились.

— “Случилось так”? — язвительно спросила она. — Вы переспали, и она залетела?

— Нет, — задумался он. — То есть — да, но — нет.

— Очень понятно! — злорадно объявила она. — А главное — членораздельно.

— Этим браком я хотел сделать больно другому человеку, — вздохнул хлыщ. — А когда женился, у нас, естественно, была первая ночь… Или не естественно? — задумался он. — В общем, мы переспали тогда и ещё несколько раз после этого. Через две недели она объявила, что беременна, и заниматься сексом мы перестали…

— Что-то я не вижу, чтобы вас это сильно расстроило, — заметила она.

— Да я вообще обрадовался, — признался он и поморщился: — Меня всегда раздражали эти бессмысленные телодвижения!

Она несколько секунд пристально вглядывалась лицо хлыщу, а потом кивнула, разведя руками:

— Вы это специально делаете? Я опять ваши слова приняла за чистую монету.

— Это, конечно, шутка, — признал он, — но в её случае для меня это обстояло именно таким образом. Я не любил её и не люблю и женился на ней из совершенно неправильных побуждений. В общем, неделю назад она родила…

Она в ужасе закрыла рот ладошкой и круглыми, как у лани, глазами, жалобно посмотрела на него. Родила — через шесть месяцев? С ребёнком что-то случилось, вот он и отправился топить горе в стакане!

— О, нет, — засмеялся он, правильно поняв её ужас. — Я не из-за этого хотел напиться. Ребёнок жив и родился совершенно здоровым. Сорок четыре сантиметра, три сто…

— То есть, вы хотите сказать… — совершенно неприлично вытаращила она глаза.

— Именно, — согласился хлыщ. — Выходит так, что когда она навязалась мне, она уже была на четвёртом месяце. Точнее говоря, сначала она залетела, а потом выскочила за меня замуж, и мы переспали.

— А вы и не заметили? — снисходительно усмехнулась она. — Это же надо быть таким слепым!

— Я приписал небольшой животик её любви к сладкому и генам, — пожал он плечами. — Там есть, в кого… Но это ещё не самый цирк, — тряхнул он головой. — Представляете, я в тревоге провёл ночь в комнате ожидания, и вот вывозят её в кресле-каталке с ребёнком на руках, и она, вся лучась счастьем, протягивает мне его и говорит — “Милый, не хочешь подержать нашего первенца?”. Первенца! Я даже обмер от наглости, и тут на меня нашло. Мне даже самому стало неприятно, как громко я на неё орал. “Ты, что, — кричал я, — совсем с ума сошла? Мало тебе одного, так ты собралась мне полный дом негритят наплодить?”

— Ну и? — недоумённо спросила она.

— Я вам уже сказал, что рыжие — не в моём вкусе, — пояснил хлыщ.

— А-а, — наконец сообразила она. То есть, она тоже белая. — Не смешно.

— Да я вам, в общем-то, не анекдоты рассказываю, — усмехнулся он. — Смешное-то произошло чуть позже, когда я уже сломя голову выбежал из родильного отделения.

— И что же? — поинтересовалась она.

— На выходе я встретил двоих товарищей из бывших, — со вздохом сказал он. — Меня они не узнали — я тоже сильно поменялся. Оба были бледные, с цветами и в костюмах. Недовольно посматривали друг на друга и тянули шеи, когда дверь открывалась.

— Дайте-ка догадаюсь — один из них или они оба негры, — возбуждённо сказала она.

— Нет, — усмехнулся он. — Оба белые.

— Представляю, — зачарованно протянула она. Надо же, как всё запущено!

Хлыща кто-то толкнул в плечо, и он поспешил извиниться. Она распахнула глаза — только в этот момент она обратила внимание, что кафе было полно посетителей.

— Который сейчас час? — в панике спросила она.

— Половина первого, — поднял он брови. — А что?

— А всё! — выпалила она. — Я же безнадёжно опоздала! Всё из-за вас!

Она вскочила, хватая сумочку, и стремглав выбежала вон. Он смотрел через окно, как она машет рукой, пытаясь поймать кэб. Когда она уехала, он выложил на стол несколько купюр в оплату завтрака и тоже вышел.

И исчез из её жизни — на долгих три месяца.