The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

— Я же только что вам на чистейшем английском сказал, — пожурил он её за невнимательность.

— Отлично, — обрадовалась она, а потом поникла: — А я завтра не могу…

— Вот, видите, — нравоучительным тоном сказал Майкл. — Как до доказательств доходит, так вы сразу в кусты!

— Нет-нет, не подумайте, — поспешила она оправдаться. — У меня просто работа… Съёмки допоздна, — она на него посмотрела умоляющим взглядом.

— Что? — не понял он. — Мне и это за вас нужно делать? И оказаться назойливым фанатом?

— Ну уж — фанатом, — смутилась она. — А хоть бы и так!

— Хорошо, — кивнул он. — Где мне вас встретить?

— Да здесь недалеко, — обрадовалась Элизабет. — Уайт Сити в Шепердз Буш. В десять вечера.

— Недалеко, — покачал он головой. — Два лаптя по карте.

— Вы больше не дерётесь? — спросила она его, и он заметил озорные искорки в глазах.

— Когда это я дрался? — поинтересовался он, изо всех сил стараясь удержать на лице выражение недовольства.

— Ну, тогда… — пояснила она. — С тем владельцем пивной…

— Я же вам сказал, — нравоучительным тоном ответил Майкл. — С Биллом мы друзья и даже в каком-то отношении земляки…

— Земляки? — не поверила она.

— Ну да, — удивлённо согласился он. — Мы же оба британцы! Ну так вот, друзья — а особенно такие друзья, которые дарят друг другу фамильные стопки для виски — не могут драться. Мы просто занимались спортом на свежем воздухе.

— Спортом? — решила уточнить Элизабет.

— Ну да, спортом, — подтвердил он. — Да будет вам известно, что бокс — практически древнейший спорт из современных!

— Древнейший из современных? — ахнула она.

— Именно! — кивнул он.

— Я хотела спросить, — сказала она, пытаясь осторожно подбирать слова. — Почему вы больше не появлялись там, — она мотнула головой в направлении кафе, где они встретились в первый раз.

Майкл встретил её взгляд и широко улыбнулся.

— Дамы вперёд, — сказал он.

— Ну, хорошо, — кивнула она, печально разглядывая тротуар перед собой. — Я понимаю…

Было уже довольно поздно, и улицы опустели — это было первой причиной, по которой он не предложил ей засесть в каком-нибудь ресторанчике. Второй было то, что и ему, и ей, похоже, на сегодня ресторанов хватило. Элизабет вручила цветок ему, а сама медленно вышагивала, держа сумочку за спиной и словно танцуя на каждом шаге. Он обычно ходил быстрее, и ему было трудно подстроиться под её скользящую походку, но он терпеливо ждал.

— Вы помните, я вам рассказывала… — начала она, и Майкл сразу кивнул:

— Помню, конечно, — просто сказал он. — Может, перейдём на “ты”?

— Замечательно! — обрадовалась она, а потом снова поникла: — Тот человек, с которым я встречалась… Я думала, что он меня любит…

— Он тебя бросил? — участливо спросил Майкл.

— Да… — кивнула она и помотала головой: — Нет…

— Да или нет? — переспросил он.

— Всё гораздо хуже, — с досадой сказала Элизабет, тряхнув головой. — Он мне сказал, что помолвлен.

— Ха, — выдохнул Майкл.

— Что значит — ха? — подозрительно спросила она.

— Ты хочешь, чтобы я тебя утешал? — спросил он, искоса на неё глядя.

— Нет, наверное, — пожала она плечами.

— Понимаешь, Лиззи… — начал он.

— Лиззи?! — возмущённо воскликнула она, открыв рот.

— Конечно, Лиззи, — невозмутимо отозвался он. — Элизабет Беннет все звали Лиззи. Мистер Дарси её иногда называл “дражайшая, дражайшая Элизабет”, — передразнил он актёра из фильма. — Ты же не хочешь, чтобы я тебя называл “дражайшая, дражайшая Элизабет”?

— А как же называли мистера Дарси? — сузила она глаза.

— О, мистера Дарси все называли “мистер Дарси”, — поведал он. — Очень уважаемый человек был. Гордый, но уважаемый.

— Хорошо, тогда буду тебя называть “гордый, но уважаемый мистер Дарси”, — заявила она.

— Можно просто Майкл, — вздохнул он.

— Ладно, — смилостивилась она. — Пусть будет Майкл.

Он снова тепло ей улыбнулся, радуясь, что может просто идти рядом с такой понимающей девушкой и говорить с ней безо всякой подоплёки, не подбирая тщательно слова.

— Скажи мне, как долго ты ему морочила голову? — спросил он.

— Кому? — не поняла она.

— Мистеру Дарси, конечно, — невозмутимо откликнулся он. — Я спрашивал про твоего… Возлюбленного?

— Любовниками мы точно не были, я же тебе уже говорила, — раздражённо сказала она. — И вообще, что значит — морочила голову?

— Ты сама только что дала ответ на свой вопрос, — заметил он.

— Какой? — удивилась она и сразу разозлилась, когда до неё дошло: — То есть, если девушка хочет таинства любви на брачном ложе, то это значит — морочить голову?

— Погоди, — остановил он её, закрывая лицо рукой и судорожно оглядываясь по сторонам. Заметив в двадцати метрах телефонную будку, он рванул к ней, бросив на ходу: — Я сейчас!

— Майкл! — только успела она крикнуть вдогонку, но он уже влетел в кабинку и захлопнул за собой дверь.

Там он, наконец, смог дать волю душившему ему смеху и начал ржать, сгибаясь пополам и колотясь головой о стенку будки. Вдоволь отсмеявшись, он вытер слёзы с лица, привёл себя в порядок и вышел из будки, где встретился с разозлённой Элизабет.

— Я всё слышала! — заявила она сходу. — Я не сказала ничего смешного!

— Ну, ладно, — вздохнул он, поднимая руки в знак примирения. — Сколько лет этому твоему…

— Он больше не мой, — огрызнулась она. — Он чей-то ещё!

— Пускай чей-то ещё, — согласился он. — Сколько ему лет?

— Двадцать один, — ответила она.

— Двадцать один, — хмыкнул Майкл. — Парню двадцать один год, у него гормоны бурлят в крови, а ты его кормишь обеща… — она зажала рот обеими руками и прыснула, а он подозрительно спросил: — Это ты только что хрюкнула?

— М-м, — помотала она головой, плотно прикрыв рот, и снова хрюкнула.

— А-а, — догадался он. — Про гормоны ты, значит, не подумала… Ну так вот, у него это самое, а ты его кормишь обещаниями таинства любви на брачном ложе.

Элизабет не выдержала и рассмеялась.

— Ну, что ты смеёшься? — снова спросил он.

— Тебя послушать, так все парни только этим местом думают, — хихикнула она.

— Это не шутки, Лиззи, — покачал он головой. — Именно этим местом они и думают, и тебе стоит это наконец понять!

— Не собираюсь, — надулась она. — Я хочу, чтобы человек любил меня, а не то, что отличает меня от мужчины.

Он снова зажал рот рукой и выпучил глаза, оглядываясь в поисках ещё одной будки.

— Ну, ладно уж, смейся здесь, — грустно сказала она, зажимая ладонями уши.

После того, как Майкл отсмеялся и успокоился, они прошли ещё квартал молча.

— Он мне сказал про помолвку, — наконец подала она голос, — про то, что конечно же нам больше не стоит встречаться, а потом оставил меня одну в ресторане. Не заплатив, конечно. Там я сидела одна за пустым столиком, и официант, поняв моё состояние, принёс мне крем-брюле за счёт заведения. Я зло давилась им, не разбирая вкуса, пока не увидела, как ты проходишь мимо… — она с упрёком посмотрела на него: — Равнодушно мазнул по мне взглядом и пошёл дальше!

— Ты была совсем на себя не похожа, — покачал он головой. — Я подумал, что обознался.

— Я сразу вышла, но тебя уже и след простыл, — продолжила Элизабет. — Домой мне не хотелось — я бы точно начала себя жалеть и плакать, а у меня съёмки каждый день… Ты знаешь, как сложно закрасить круги под глазами? — требовательно спросила она.

— Чур меня, чур, — испуганно отозвался он. — Я же тебе говорил — я совсем не такой!

— Да ну тебя! — махнула она рукой. — Я зашла в кино, а там как раз фильм, к котором я появляюсь в кадре на целых двадцать секунд… Не то, чтобы я его раньше не видела, но не “Шрека” же смотреть, в самом деле?

— Именно, — поддакнул Майкл.

— Захожу в зал — и кого я там вижу? — сказала она.

— Меня? — предположил он.

— Именно, — подтвердила она. — Слушай, я и вправду подумала, что ты ко мне целоваться лезешь, — виновато закончила она.

— Я думаю, что на этот раз ты просто отделаешься предупреждением за своё безобразное поведение, — важно заявил он. — Но всё-таки нарушение общественного порядка — это нарушение общественного порядка!

Элизабет звонко рассмеялась. Он шёл дальше, а она вдруг остановилась, сложив руки с сумочкой впереди и сведя каблуки вместе.

— Ты что? — удивился он, развернувшись к ней.

— Я пришла, — сказала она, показывая глазами на крыльцо, возле которого остановилась.

Он со вздохом окинул глазом таунхауз конца девятнадцатого века.

— Может, обойдём ещё раз-другой вокруг квартала? — с надеждой предложил он.

— Я пришла и я устала, — печально сказала она. — Весь день на каблуках…

— Я могу тебя понести на руках, — не сдавался он.

— Руки отвалятся, — вздохнула она. — Я сейчас очень тяжёлая. Меня переполняет горечь и злоба.

Майкл подошёл к ней и встал почти вплотную.

— Значит, ты сегодня заснёшь без сказки на ночь, — мягко пожурил он её.

— Ты мог бы зайти… — предложила она, глядя на него из-под опущенных ресниц.

Он вздрогнул от её предложения.

— Я не такой, — возразил он.

— Не какой? — поинтересовалась Элизабет.

Он отвёл глаза в сторону и посмотрел на небо.

— У нас так хорошо всё начинается, — тихо сказал он. — Так… спокойно. Без драмы.

— А я ничего такого и не предлагаю, — так же тихо ответила она. — Мне просто нужен друг, Майкл. Пойдём, — качнула она головой в сторону крыльца и пошла сама. — Заодно и цветок на подоконник поставишь…

Он догнал её и успел распахнуть перед ней дверь, когда она повернула ключ в замке. В прихожей она с наслаждением простонала, сняв туфли, а он тем временем с любопытством оглядывался по сторонам. Дом был старый, и внизу обстановка была соответствующей — панели красного дерева, дубовый паркет, переделанные под электричество старые газовые светильники и даже пара витражных окон… Он попытался прикинуть, сколько будет стоить месячная рента.

— Вот, полюбуйся, моя скромная лачуга. На первом этаже кухня и гостиная, — прокомментировала она, стягивая бесцветные следочки. — На втором — гостевые спальни, а на третьем — моя.

— Про твою спальню мне знать вовсе необязательно, — усмехнулся Майкл.

— Это точно, — кивнула она. — Просто к слову пришлось. Не разувайся!

С предупреждением она опоздала — он быстро скинул свои летние туфли и остался в одних носках.

— Да ладно, — сказал он. — Я сам не люблю, когда у меня гости в обуви ходят…

— Слушай, я ненадолго отлучусь, а ты тем временем чувствуй себя как дома, хорошо? — Элизабет дотронулась до его предплечья и выразительно посмотрела ему в глаза.

— Не волнуйся, — сказал он. — Я не сбегу. Когда ты вернёшься, я всё ещё буду здесь.

— Смотри мне, — пригрозила она и убежала наверх, топоча по дубовым ступенькам, покрытым ковровой дорожкой.

Майкл поглядел ей вслед и начал оглядываться, бережно держа под мышкой горшок с цветком. В гостиной в первую очередь бросался в глаза камин — по-маггловски маленький, даже ребёнок бы не влез. Он уже давно перестал возмущаться маггловской непредусмотрительностью — их средства транспортировки, хоть и были значительно более медленными, но работали надёжно и зачастую не требовали многих лет обучения. Сел в автобус — и поехал! Остальная обстановка вполне соответствовала колониальной эпохе, и большой глобус в деревянной рамке лишь усиливал впечатление, а вот плазменный телевизор — наоборот, совершенно не был заметен.