Откуда взялся этот Клемент?

8

Я хватаю телефон — это Карл. Со всем своим накопившимся гневом после стольких проигнорированных звонков и сообщений я толком даже и не знаю, что сейчас буду ему говорить.

И потому просто разражаюсь потоком брани:

— Ты, мразь! Жалкий кусок дерьма! Лжец! Ты, ты…

Мое вдохновение внезапно иссякает.

— Прости, Бет, — голос Карла звучит спокойно, хотя и подавленно.

Мне требуется пара мгновений, чтобы взять себя в руки.

— Даже не знаю, с чего начать, потому у тебя тридцать секунд на объяснения, что за фигня происходит. Только правду, Карл! Никаких недомолвок!

— Бет, я по уши в дерьме.

— Да что ты говоришь! — взвизгиваю я. — Это я и сама сообразила. Вот только шины изрезали мне и порнографию подсунули с почтой тоже мне. Где ты, черт побери?

Какое-то время он молчит, я только и слышу, что его тяжелые вздохи.

— Слушай, Карл, мое терпение на исходе. Говори, что за чертовщина тут творится. Немедленно!

— Хорошо-хорошо.

На другом конце снова воцаряется тишина, и до меня доносится звук закрываемой двери.

— Ты одна? — спрашивает он.

— Одна. Давай, выкладывай!

— Полагаю, пытаться подсластить все это смысла нет, но, будь так добра, не ори, пока я не закончу. Ладно?

— Договорились.

И Карл с некоторым исступлением приступает к рассказу:

— Все началось восемнадцать месяцев назад. Я… Хм, у меня возникли некоторые проблемы с тотализатором. Процесс вышел из-под контроля, и не успел я опомниться, как мой долг букмекеру вырос до пяти штук. И он возьми и продай его бандитам-ростовщикам. А у тех сумма за месяц подскочила до восьми. Проценты стремительно накапливались, и я не успевал выплачивать.

— Боже мой, Карл! Ну почему ты не рассказал мне об этом?

— Не знаю. Наверное, стыдно было. В общем, я познакомился в пабе с одним парнем, и он намекнул, что выход из ситуации найти можно. И представил меня Дэвиду Стерлингу.

— А с какой стати Стерлингу тебя вызволять?

— У него строительная компания.

— Это я знаю. Ну так и что?

— Он пообещал полностью погасить мой долг, если я помогу протащить его заявку на строительство.

— Что? Так ты получил взятку?

— Он сказал, мол, это поощрительная премия, а не взятка. Да и все равно никаких подводных камней в заявке не оказалось, и мне даже особо стараться не пришлось, чтобы протолкнуть ее.

— Если ты ему помог, что ж он тогда набросился на меня?

Снова молчание. Я начинаю подозревать, что пока мы лишь слегка копнули пласт правонарушений Карла.

— Через несколько дней после утверждения заявки Стерлинг с компаньонами пригласили меня отметить это дело. Поехали в дорогой ресторан, потом в казино. Стерлинг дал мне тысячу на игру, и я просадил ее за пару часов, а потом мы каким-то образом оказались в гостиничном номере.

— Так. Продолжай.

— Вот тогда дела и приняли скверный оборот, — вздыхает Карл. — Там-то эти фотографии и сделали.

Его стыд прямо-таки сочится из динамика моего смартфона.

— Фотографии тебя и твоей новой подружки? — клокочу я.

— Она не моя подружка, Бет. Она эскортница.

У меня к горлу подступает тошнота.

— Ты платил ей за секс?

— Я понимаю, что меня это нисколько не оправдывает, но я был пьян. И я ничего ей не платил. Это все Стерлинг. Ему нужны были снимки, чтобы на меня давить.

— А, так это совсем другое дело! — снова взрываюсь я. — Раз ты не платил, тогда все более-менее пристойно!

— Бет. Пожалуйста.

Мне требуются определенные усилия, чтобы несколько успокоиться.

— Месяцев десять Стерлинг не давал о себе знать. А потом неожиданно позвонил и сказал, что мне нужно заняться еще одной заявкой.

— И что же он предложил на этот раз? Целый вагон шлют?

— Нет. Десять тысяч.

— Какой же ты идиот! И ты согласился, да?

— Заявка была такой простой, мне практически ничего не пришлось делать. Деньги сами падали мне в руки, и мне трудно было отказаться от такой кучи…

— О нет, Карл! — перебиваю я его. — Пожалуйста, только не говори, что ты потратил их на то, что я думаю!

— Прости, Бет. Не было никакого лотерейного билета.

— Да где же были твои мозги? Ну какой мужик покупает обручальное кольцо своей невесте на взятку?

— Я всего лишь хотел тебя порадовать…

— Порадовать? И затащил меня в свою аферу? О, тогда неудивительно, что ты не хотел, чтобы я обращалась в полицию. Ведь я ношу обручальное кольцо и разъезжаю по городу на новой машине — и то, и другое куплено на твои грязные деньги!

— Знаю, прости, — шепчет он.

Я в очередной раз делаю глубокий вздох.

— Так почему сейчас он трясет с тебя двадцать штук?

— Я согласился на взятку крупнее.

— Что? Зачем?

— Ты же знаешь, как я всегда хотел завести собственное дело…

— Конечно. Ты пытался несколько раз, Карл, но ничего не вышло.

— Спасибо, что напомнила, — огрызается он. — Но на этот раз все было по-другому. Я задумал учредить собственную проектную консалтинговую компанию, и, поверь, у меня бы все получилось. Но для начала мне требовалось сорок штук. И еще я надеялся, что, когда уйду из отдела, Стерлинг сочтет меня бесполезным и оставит в покое.

— Погоди-ка. Если он дал тебе двадцать тысяч, а тебе нужно было сорок, где же ты думал раздобыть остальные?

Однако я уже догадываюсь, каким будет ответ.

— У меня был верняк на скачках. Я и поставил все двадцать штук на победу этой лошади. Ей не хватило совсем чуть-чуть.

— Господи боже! Какой же ты кретин!

И снова молчание. Я не курю уже много лет, но сейчас почему-то очень хочется затянуться.

— Ладно, Карл, черт с ней, с твоей тупостью. Ты так и не объяснил, почему меня преследует Стерлинг и как моя подпись оказалась на договоре, который я и в глаза не видела.

— Его последнюю заявку на строительство в конце концов передали в комитет. Уже одно это было плохо, а на прошлой неделе ее и вовсе отклонили. Я предупредил Стерлинга, что хочу уволиться, потому что сыт по горло. Думал, на этом все и закончится.

— Ясное дело, ты не угадал.

— Ага, он прямо с катушек слетел. Назначил мне срок до девяти утра вторника, чтобы я вернул деньги, в противном случае грозил втянуть и тебя. Хотя предоставил и другую возможность. Нужно было протащить еще одну его заявку. Вот только она оказалась очень сложной, точно мне не по зубам. Оставалось только валить.

Так, картина проясняется.

— Значит, появление Дакоты было предупреждением? И когда ты к нему не прислушался, они изрезали мне шины?

— Да. В понедельник вечером я отправился к нему, чтоб попытаться уговорить, но только зря потратил время.

— В понедельник вечером? Это когда ты якобы встречался в пабе с Тоби?

— Да. Прости.

— А когда ты смылся, Стерлинг отправил мне фотографии?

— Именно.

— А моя подпись?

— Я, хм, скопировал ее с твоего договора на мобильник. Понимаешь, он хотел придать нашей сделке видимость законной. Милая, у меня не было выбора.

— И теперь от меня требуют выплатить твой долг или пенять на себя.

Осознав, что на протяжении всего разговора расхаживала туда-сюда по комнате, я усаживаюсь за стол и пытаюсь разобраться, как привнести хотя бы толику порядка в этот хаос.

— Где ты, Карл?

— Я предпочел бы не говорить.

— Хватит морочить мне голову! Возвращайся, черт возьми, и разберись во всем!

— Я не могу, милая.

— Не смей называть меня милой! Почему ты не можешь вернуться?

— Я боюсь. Стерлинг не тот человек, у которого захочешь ходить в должниках.

— Не будь ребенком. Насколько я поняла, он у нас тут сущий столп общества. Как и у тебя, у него тоже рыльце в пушку, так что вряд ли ему захочется поднимать шум. Сомневаюсь, что он что-то сможет сделать.

— Ты не понимаешь, что это за человек.

— В смысле?

— Он из лондонского Ист-Энда. По слухам, в шестидесятых состоял в организованной преступной группировке, вроде как смотрящим. Еще говорят, он вращался в кругах близнецов Крэй, которые тогда заправляли всем Лондоном. Почти наверняка прикончил несколько десятков человек, вставших у него на пути — как в буквальном, так и в переносном смысле.

— Что за чушь! В чем бы он там ни был замешан, теперь он чертов пенсионер!

— Думаешь, он обзавелся деньгами и влиянием, подписывая чеки на благотворительность?

Вся эта болтовня ни на шаг не приближает меня к разрешению моих проблем.

— Что ж, Карл, буду разбираться сама. Моей вины во всем произошедшем нет, и если ты так боишься дедушки Стерлинга, это твое личное дело. Я же собираюсь обратиться в полицию и все им рассказать.

— Бет, пожалуйста, подумай как следует. Ну что у тебя против Стерлинга? Ты же ничего не докажешь. А если и докажешь, в тюрьму отправится не только он. Я тоже нарушил закон.

— А вот об этом надо было думать раньше, а не когда ты по уши в дерьме!

— Да знаю я, знаю. Но что теперь-то я могу поделать? Если вернусь улаживать со Стерлингом, он просто потребует, чтобы я и дальше проталкивал его заявки. Но это слишком рискованно, и рано или поздно меня поймают — при условии, конечно, что прежде он меня не прикончит. Понимаешь, деньги и договор служат ему рычагом для получения необходимого — наемного лоха в архитектурно-планировочном управлении.

— Ну тогда и работай на него. Если уж тебе суждено стать сучкой Стерлинга, так тому и быть. Отныне это исключительно твоя проблема, а я не желаю иметь с этим ничего общего.

— Но если ты вернешь ему деньги, он лишится рычага. А все свои козыри он уже выложил, показав тебе фотографии из гостиницы.

— Все, с меня довольно! Давай, возвращайся и разбирайся с ним!

— Не могу, Бет. Просто не могу.

— Ах вот, значит, как? Удираешь и оставляешь меня подтирать за тобой?

— Я понимаю, что ты меня ненавидишь, но у тебя есть выбор, а у меня нет.

— Выбор? И какой же у меня выбор?

Его затянувшееся молчание дает мне понять, что сейчас он озвучит заведомо неприемлемое для меня предложение.

— Ты могла бы перезаложить дом.

— Ты издеваешься? И слышать не хочу. Забудь.

— Я все верну тебе, до единого пенни, плюс проценты. Обещаю.

Я с такой силой прижимаю телефон к уху, что в воцарившейся тишине различаю собственный пульс. Мне хочется заорать на Карла. Да вообще убить его своими руками. Медленно и мучительно.

— Даже если бы я и была готова перезаложить свой дом — на что я, естественно, не готова, — кто, черт побери, одолжит такую кучу денег женщине, которая едва сводит концы с концами?

— Не знаю… Но должна найтись какая-нибудь фирма.

— Я не собираюсь перезакладывать дом. Этому не бывать, так что забудь!

— Бет, если бы ты меня любила…

— Гос-по-ди! Не смей, Карл, не смей!

— Ты ведь не любишь меня, да?

— Как, черт возьми, наши отношения связаны с твоим долгом?

— Если бы ты по-настоящему меня любила, помогла бы мне без малейших раздумий.

— А если бы ты по-настоящему меня любил, не трахался бы с этой чертовой проституткой!

— Знаю, прости. Пожалуйста, просто подумай над этим.

— И думать нечего. Я не буду перезакладывать свой дом. Ни для тебя, ни для кого другого!

— Тогда я не вернусь.

Мне приходится закусить губу, чтобы не взорваться. Но болезненная процедура всего лишь отсрочивает неизбежную реакцию на пару секунд.