Книга шороха

– Ты лишь перекладываешь на других ответственность за свою слабость.

Селедка долго пристально смотрела в его лицо, не найдя, что сказать в ответ. Пепел был прав, и от слов его легче не становилось.

– Все так, Ян. – Она пошла вперед. – Ведь кто-то должен быть виноват.

– Ну да, – он угрюмо кивнул, – а виноватой в конце окажешься ты.

Они подходили к высоким выгоревшим на солнце воротам, у которых в сторожке стоял, опираясь на копье, ленивый и замученный солнцем часовой. Черная одежда его истрепалась, кольчуга потеряла былой блеск, да и сам сторож выглядел столь нелепо, словно давно уже умерло прежнее величие Дома шепота.

– Кто? Почто пришли? – рявкнул часовой, сонно потирая щеку.

Пепел достал из сумки сложенную бумагу с печатью Шпиля:

– Господин Брей посылал за книгами в нижнее хранилище.

Часовой задумался. Несколько секунд он смотрел под ноги, сосредоточенно припоминая что-то, морщился и кривил губы.

– Там планы поменялись вроде... Намедни женщина прибыла по ваши души, – покрутил черный ус, – тоже с бумагой. Так вот к ней и идите сперва. У распорядителя она, в самом верху.

Ян укоризненно покачал головой и прошел в черный дверной проем. Как только они оказались в тускло освещенном коридоре, он отправил Селедку в подвальное помещение:

– Книги все равно придется забрать, – хитро улыбнулся, – и чего-нибудь себе прихвати, если какую вещь любопытную найдешь.

Махнул рукой и поспешил по лестнице вверх, оставив Аили одну. Ей не приходилось прежде бывать в хранилище Хаш'Даура, и несколько минут она просто стояла в мрачном длинном коридоре, оглядываясь по сторонам. Узкая винтовая лестница, по которой Пепел поднялся наверх, вела и вниз, в бархатную тьму подвалов. Идея хранить книги под землей казалась ей безумной – там плесень быстро накинется на них и за считанные дни сожрет все написанное, сырость склеит страницы и превратит переплеты в гниль.

"Маран бывал здесь", – Эр как будто шел рядом и скреб когтями по черным грубым камням стен, роняя на ступени крохотные искры.

Отец действительно нередко посещал пустыню, но никто не знал, что он там искал, а Маран всю жизнь искал что-то. Возможно, и эту мысль Аили гнала дальше от себя, он пытался найти способ избавиться от Ветра. Как видно, тщетно.

Лестница вывела ее в едва освещенный подвал с низкими потолками. Пыльные стеллажи книг наваливались друг на друга. В списке, который Ян сунул ей в последний момент, было указано шесть книг, но ни названий, ни имен Шелестов, кому книги принадлежали, Лето не написал.

Она пожала плечами, словно говоря: "Ну и наплевать", и потянулась к ближайшей полке. Ладонь обожгло. Несколько лет назад в Доме шепота ей попадались книги мертвых Шелестов, но в них почти не оставалось духа, здесь же все кричало. Скрипели и стонали переплеты и корешки, скрежетали буквы на желтых страницах. Они умоляли взять их и забрать с собой, вынести на солнечный свет, просушить и прочесть с должным вниманием, вдумываясь в каждое слово, чтобы ничто не ушло из виду.

– Это тюрьмы, – Эр стоял напротив.

Аили готова была поклясться, что слышала его голос, звенящий в холоде подвала. Она почти могла разглядеть его силуэт – фигуру мощного невысокого человека, видела горящие во мраке глаза. Таким настоящим Ветер еще ни разу не показывался ей.

– В этих книгах живут Шелесты, – он приблизился к ней на шаг, – эти книги дышат и думают.

– Невозможно, – Селедка насмешливо вскинула голову, – люди, писавшие их, давно уже умерли.

– Они записали себя в них. Им покорилась вечность.

– Ну-ну, – Аили все же взяла с полки горячую книгу, – и сейчас они смотрят на меня из своих снов и упрашивают выпустить.

Книга задымилась, и она бросила ее в походный мешок, как никчемный хлам.

Черный ветер молчал, выжидающе наблюдая, как она наобум вытаскивает с полок другие книги и кидает в сумку.

– Книга шороха есть реальность, – он навис над ней угрожающей тенью, – я дал ее, чтобы ты всегда могла попасть в эту свою серую пустыню, где хранишь сны. Ты вынесла ее из сна. Все, что написано в Книге, появится в мире разума. И наоборот. – Эр схватил ее за плечи, до крови впившись истлевшими пальцами в кожу. – Это и сон и явь. Не отражение мира, а сам мир.

От его грозного рыка Аили на миг оторопела. Вдумываясь в слова Ветра, она начинала понимать, что, вероятно, между Книгой и Шелестом связь куда крепче, чем говорил Сердце.

– Тогда, если можно вписать себя... – Селедка выпуталась из его рук. – Что будет, если вписать себя?

Эр опустил сгнившее лицо:

– Наймаран не успел. Это не так просто. Нужно писать согласно сну и тогда мир разума станет единственной реальностью для тебя. Пока кто-то не прочтет Книгу и не осознает ее, как ты. Пока кто-то не проживет ее, как ты прожила жизнь.

Она возмущенно всплеснула руками:

– Невозможно это!

– Как знать? Однажды это может пригодиться. Миром твоего отца была паутина, растянутая над пропастью. Он по ней ходил и плел ее, и потому в Книге написал себя пауком. Но не успел закончить. – Эр вдруг укутался в тень и исчез. – Свалился в пропасть.

– Гарон... – выдохнула она.

– Да, Гарон.

Завязав шнурок походного мешка, Аили направилась к выходу, но вдруг остановилась.

– А что, – с трусливым сомнением начала она, – что, если такую Книгу никто не прочтет?

– Тогда Шелест навсегда останется в тюрьме.

Больше Ветер не сказал ни слова, но пока Селедка поднималась по лестнице, мысли об их разговоре не покидали ее. Что-то не давало ей покоя, какая-то маленькая упущенная деталь, накрепко связанная с самим Ветром, засела в голове и ела-ела-ела, пока Аили не поднялась на самый верх башни и не уловила краем глаза женщину, заходящую в помещение с разноцветными стеклами в дверях. Вэлари Огонек, одинаковая и неизменная, как всегда насмешливо улыбалась.

Любопытство взяло верх, и Селедка бесшумно приблизилась к приоткрытым створам. Сквозь синее стекло она увидела расплывчатый силуэт Яна – упираясь ногой в столешницу, он раскачивался на стуле, запрокинув назад голову. Вэл села на край стола и стянула с огненно-рыжих волос коричневую узорчатую тряпку. Огонька было видно отлично.

– Думала, так и не явишься, – она театрально провела ладонью по лбу, утирая пот, – собиралась тут со скуки подохнуть. Сам знаешь, местные мужики – все на одну рожу, – сплошь волосатые коротышки, и редко бывает, чтоб нормальный нашелся.

– Не ценитель. – Ян кашлянул в кулак. – Ты не закрыла дверь.

В этот момент Аили вжалась спиной в угол, лишь бы Вэл не заметила ее, но Огонек не двинулась с места, а только весело отмахнулась:

– Да кому оно надо – слушать нас? Книги сами не оживут, а охрана и половины слов таких не знает, какие я произнесу. Всё деревенщины одни.

Пепел помолчал какое-то время. Аили не видела, что он делал, но слышала, как зашелестели бумаги и грохнули об пол ножки стула.

– Зачем ты здесь?

– В Старом царстве такие холодные ночи... – Вэлари резко развернулась и подалась к нему, однако Пепел отстранился.

– Давай без шуток. Почто заявилась?

Вэл разочарованно развела руками:

– Лето отправил. К нему с Аренора господин большой пожаловал – целый министр Военных дел! Там нынче переворот готовят.

– Это как же? Сперва осаждали, а теперь помощи просят?

– Говорит, что де с подачи Короля осаждали. А нынче его сместить хотят.

– Снова. Не живется им спокойно. – Он поднялся и перегородил падающий из окон свет.

– И, знаешь, настойчиво так Шелеста требовал. А Лето подумал-подумал, да и решил Селедку твою отправить. Дескать, к черту пустыню, подождет все.

Ян недовольно фыркнул:

– Будто в Шпиле никого другого не нашлось.

– Сказал, мол, полезно ей будет дома побывать. – Вэл хихикнула. – Они же, бунтари эти, где-то под Городом Эр засели, в каком-то брошенном поместье, вроде, в доме Ферса как раз.

– Экая случайность.

– И Лето так сказал, да и решил на случайностях сыграть. Всучил мне ейную Книгу, да отправил черти куда. – Огонек слезла со стола и передала Яну небольшой предмет в белой холстине. – А мне вот, охота больно у безвольной на побегушках быть.

После недолгого молчания Пепел глухо произнес:

– Она не безвольная.

Вэл отмахнулась:

– То-то ты поводырь у ней. Ну, нет, Ян, я с ней пообщалась. Нет у нее воли. Ни воли, ни желаний, ничего вообще. Пустая она.

– Не думаю...

– Да и думать о ней нечего. – Огонек начала тараторить. – Как помрет, снова будешь в лачуге своей прохлаждаться – ни тебе Черных ветров, ни Шелестов, ни проблем вообще. Как сгниет заживо, так и скинут ее в ров к остальным.

– Довольно.

– Да что ты! Они ж и не люди уже. Так, вещи.

– Замолчи.

Он сделал шаг вперед, и Аили смогла разглядеть его. Ян стоял вплотную к Вэл и грозно глядел на нее с высоты своего роста. В комнате повисла тишина. Огонек загадочно улыбалась.

– А ты что же, – она игриво склонила голову на бок, – защищаешь ее? И с чего бы?

Вмиг Пепел ссутулился и попятился от нее.

– Уж не воспылал ли? – Вэл звонко рассмеялась. – Быстро-быстро. Грудь колесом, "молчи", "довольно". Аки зазнобу защищаешь.

Он не ответил.

"И правда что", – Эр гаденько ухмыльнулся.

Аили мысленно отправила Ветра ко всем чертям и постучала. Вошла. От задора Вэлари не осталось и следа. Ян мрачно перевел взгляд на Селедку и сунул ей в руки предмет, завернутый в тряпку. Книгу шороха.

– Я выполнил обещание. Теперь твой черед. Теперь – Серебряная ведьма.