Книга шороха

Глава 11 - Желания

Нет вопросов – и так все знаю.

Нету возраста – не жила.

Нету золота – не желаю.

Но в карманах полно серебра.

На ходу заплетая сальные волосы в косу, Аили недовольно тащилась позади Пепла. Беспощадное солнце спалило кожу – её лицо и руки раскраснелись, и каждое дуновение мягкого ветерка до боли раздирало ожоги. Пустыня не знала иного времени года кроме дикой жары.

Огонек о чем-то, не переставая, болтала с Яном, запивая каждую фразу из фляги, а Ян угрюмо кивал, то и дело оборачиваясь к Селедке. Словно постоянно напоминал об их уговоре. Ведьма. Найти Серебряную ведьму не так просто. Говорят, она приходит только туда, где никто не ждет: может, чтобы вселять страх, может, боится проиграть. Аили встречала её прежде и хорошо знала, как следует с ней себя вести. Знала даже, что её зовут Гаал, и что честным путем выиграть у нее не способен ни человек, ни Шелест. Так что верить, будто Серебряная исполнит любое желание – бессмысленно.

По слухам, ни одного она еще не исполнила – ни одного желания ей пока не загадали.

К сумеркам они добрались до портового квартала. Купцы сворачивали лавки, моряки проверяли снаряжение кораблей, готовились к утреннему отплытию, а затем расходились по кабакам. Хаш'Даур был одним из самых больших портовых городов во всем известном мире, и народу тут больше, чем на торговых площадях любой из столиц.

Сквозь гул до Аили донеслись слова Пепла:

– Лето не позаботился о корабле?

Вэл развела руками:

– Ну, он же не всемогущий боженька.

– Тогда, как мы доберемся до Аренора? – Селедка хмуро глянула на нее, на что Огонек скорчила недовольную гримасу.

– С пиратами, – Вэлари гордо подняла голову, – я договорилась обо всем, пока вы были увлечены друг другом.

Аили закатила глаза, а Ян ответил:

– Странно, что, будучи увлеченной Лето, ты все еще бегаешь у него по мелким поручениям, Вэл.

Огонек неискренне рассмеялась, затем, поравнявшись с Аили, прошипела:

– Не вздумай трепать, что ты из Дома шепота, иначе нас быстро вышвырнут.

– Главное, чтобы вышвырнули в нужном направлении. Если до того дойдет.

Вэлари провела их в одну из забегаловок.

Внутри не продохнуть. Люди самых разных сортов, как овцы, сбивались в гурты и галдели, блеяли, ели, громко чавкая, и пили, а, перебрав, тут же опорожняли желудок. Хозяин едва поспевал выдворять слабых животом. Не сложно представить, какой гвалт и какая невыносимая кислая вонь стояла в той тесной, пропахшей дымом и брагой харчевне.

За центральным столом, большим и круглым, моряки играли на деньги, громко ругаясь. Сорвавший куш обычно радостно ударял кружкой по столу и просил долить, проигравшие лезли в драку за правду, обвиняя прочих в нечестной игре, либо молча удалялись.

"Я знаю, Серебряная здесь", – просипел Эр.

Аили подумала, что это слишком уж нарочитое совпадение, но Ветер не замолкал:

"Она везде, где играют. Хочешь держать слово перед долговязым – иди и играй со всеми. Может статься, Гаал придет".

– Я, пожалуй, испытаю удачу, – Селедка остановилась у игрального стола, обращаясь к Пеплу.

– Справишься? – он застыл, недоверчиво покосился на одного из игроков – большого пьяного северянина с серьгой в носу и перевел взгляд на Аили.

– Думаю, да, – она пожала плечами.

– Они же тебя на куски порежут, если ты их без денег оставишь.

– Да, – легко согласилась Селедка. – Но у меня ведь есть поводырь.

Ян понимающе кивнул:

– Тогда удачи.

Аили села за стол, растолкав локтями пьяниц, а Вэл и Пепел направились вглубь корчмы.

– Уж дюже ты с ней цацкаешься, – съехидничала Огонек, – гляди, а то её век короткий. Привяжешься, а ко мне плакаться потом не ходи.

– Все однажды умирают. – Он потер лицо. – Это же не значит, что ото всех надо особняком держаться. Один будешь, так и подохнешь со скуки. И не поплачет никто.

Она хмыкнула:

– Больно-то надо, чтобы плакали.

Улыбнувшись, Ян потрепал её по плечу:

– Ты еще не такая старуха, Вэл, какой хочешь казаться.

Огонек звонко рассмеялась:

– Всяко старше тебя и Селедки твоей.

Они подошли к столу, за которым сидела кучка обросших моряков грозного вида. Пираты. Вэлари махнула им рукой, будто старым знакомым, и они, радушно скалясь, приветствовали её.

Со стороны игорного стола доносилась ругань. В сотню играли деньгами по пятьдесят медных монет от игрока на расчерченном квадратами столе. Выигрывал тот, кто "съедал" медяки соперника и в конце собирал всю сотню. Победителю полагался еще и один серебряный от проигравшего. Наблюдатели делали ставки и так же получали свой выигрыш. У Аили было уже семьдесят три монеты, и никому это не нравилось. Завсегдатаи хорошо знали, что лучше ставить на северянина, а северянин не мог смириться с подкрадывающимся поражением.

В первую игру Аили все же проиграла, хотя и была близка к победе. Она словно нарочно сдалась, но предложила сыграть снова, и в этот раз победа была за ней. Всю игру она молчала и сосредоточенно глядела на поле с монетами, будто слушала внутренний голос, и Ян точно знал, что слушала она советы Ветра.

Играли еще четыре игры, и все четыре раза победа обходила северянина стороной.

– Давай серебряк, – забрав сотую монету, Селедка протянула ладонь.

Она не улыбалась, не хмурилась, а оставалась безразлична, как каменная глыба с пустыми глазами.

Северянин поднялся:

– Денег нет больше, – развел руками, – получше кое-что есть.

Замахнулся и ударил её по лицу что было силы. Аили свалилась со стула и распласталась на грязном липком полу, но после быстро поднялась. В голове звенело, мир никак не вставал на место.

– Я, что ли, бабе еще платить буду? Не туда ты полезла, мразь.

Пепел в один большой шаг оказался перед северянином.

– Моя она, не трогай.

Ян был выше, но в силе явно проигрывал, а посему не снимал руки с килича.

– Значит, ты деньги отдай. Убью же! – Северянин перевел взгляд на оружие. – А-а... В ножички играть удумал. А ты, как мужик дело со мной порешай. Трусишь?

Пепел отступил на шаг:

– Будь по-твоему.

Занес руку. Промахнулся и получил огромным кулаком в живот, еще и еще. Снова и снова получал удары, пока не откатился в сторону. Северянин разбил ему подбородок. Ян нащупал на полу закатившуюся под стол жестяную кружку – лучше, чем ничего. От удара о голову северянина кружка погнулась, а тот даже не моргнул. Заревел и набросился на Пепла с новой силой. Они барахтались в пыли корчмы под грохот топающих ног и улюлюканье толпы пьяниц и моряков. В дело пошли ставки на победителя, и по суммам северян просто обязан был выиграть.

Аили, пошатываясь, подпирала деревянную балку и пыталась прийти в себя, терла ушибленную раздутую щеку.

"Теперь точно красавица!" – Эр издевательски ухмыльнулся, и она ощутила во рту металлический вкус.

"Долговязого жалко. – Ветер скреб по стенкам сознания, и мерзкий скрип его цепей заполнял пустоту внутри. – Ты б сбежала, а то поздно будет. Снова поводок накинет".

– Нет, – прошипела она, не замечая, что говорит вслух.

"Тогда спасай его, – Эр неожиданно затих, но потом вновь поднялся шумной волной в голове и ударил по ушам. – И убей уже наконец. Убей!"

Без тени сомнения, без лишних раздумий и колебаний Аили огляделась, схватила тяжелый дубовый табурет и с размаху громыхнула его о затылок северянина. Еще раз. И еще. Тот пошатнулся, медленно обернулся и, взмахнув руками в воздухе, словно крыльями, рухнул на пол, едва не придавив Пепла огромной тушей. Селедка вложила в каждый удар столько силы, сколько в ней никогда не было, а Ветер самодовольно потирал руки, звеня оковами. Ножка стула, обитая жестью, пробила северянину череп, и теперь по грязному полу медленно расползалось красное пятно.

Ор сменился молчанием. Где-то по углам люди начинали перешептываться – тогда Ян почуял неладное. Кое-кто начал тихонько вынимать из ножен оружие. Пепел быстро поднялся, схватил Аили за руку и выбежал вон под взорвавшую корчму ругань и топот десятков ног.

– Беги! Просто беги и не оглядывайся! – кричал он, утягивая её за собой в грязную тьму кривых закоулков Хаш'Даура.

Преследователи нагоняли, и как только в спину начинали лететь камни, Ян куда-нибудь сворачивал, и приходилось бежать по лестницам вверх, вниз, перелезать через заборы и хлипкие ограды, прыгать по крышам невысоких глиняных домов.

В конце концов, удалось оторваться и перевести дух.

Аили тяжело дышала, согнувшись пополам, и глядела вниз, зажмурившись, стараясь не слушать едкие замечания Эра.

– Ушли, – Ян стоял рядом, прислонившись к стене.

Он переминался с ноги на ногу и опасливо оглядывался по сторонам.

– Я не хотела, – запоздало произнесла Селедка, – не знала, что он умрет. Не ожидала. Он же такой здоровый был…

Горько усмехнувшись, Пепел опустился на холодный камень:

– Ты же не в первый раз убиваешь.

Она отрицательно качнула головой. Удаляющиеся крики толпы совсем стихли, и улица погрузилась в ночную тишину.

– Раньше было не так. Мертвых всегда съедал Ветер, и все происходило в мире разума, но нет, не так. – Аили села рядом.

Словно бешено колотилось в груди сердце, удары отдавались в горле. Может, Рудид и не забирал его...

– Как мы теперь доберемся до Аренора? – и без того слабая надежда хоть ненадолго вернуться домой рассыпалась в ней, как песчаный замок под напором ветра.

Ян пожал плечами:

– Подождем здесь до утра и вернемся в порт. Вэл нас не оставит.

– Ты так сильно веришь в нее.

– А ей некуда идти, пока дело не будет сделано, – он поправил килич, – к тому же, я давно знаю её. Она не оставит.

В полумраке Аили видела, как Пепел утирает рукавом кровь с разбитого лица.

– Спасибо, что вступился.

Небрежно хмыкнув, он ответил:

– Я – твой поводырь. Кому я сдался, если так глупо потеряю Шелеста? Лето быстро от меня избавится.

"Он боится за себя. – Эр больно обжег её сознание. – Никому ты не нужна, кроме меня".

Холодало. К ночи пустыня остывала, и брошенным на улице оставалось жаться друг к другу, в надежде хоть на какое-то тепло. Аили сняла с пояса алую тряпку, и они укрылись ей, словно тонкая драная ткань могла их согреть. Не хотелось проваливаться в сон – там ждал её Ветер и вечный повторяющийся из раза в раз кошмар одиночества, пустой и глухой, как вопрос, оставленный без ответа. Ян словно прочел её мысли, приобнял за плечи и тихонько произнес:

– Не переживай. Завтра – оно всегда лучше, чем вчера.

Завтра они вернутся в порт, и Вэл станет донимать его расспросами и издевками. Они взойдут на корабль и отправятся к берегам Аренора. И, возможно, даже встретят Серебряную ведьму. Если так, Аили обязательно должна отдать Пеплу долг. С каждым днем поиски Гаал приобретали для нее новый смысл – теперь это было чуточку больше, чем просто обещание. Она опустила веки и увидела белый край горизонта. Миг. Упала, и все стало привычно-серым.

С пристани они сошли на серую промерзшую землю. В спину бил сухой ледяной ветер. От его оглушительного воя заложило уши, на морозе стучали зубы, под его напором с хрустом ломались белые скелеты заиндевевших трав. Аили впилась костлявыми пальцами в плечи и, согнувшись, брела вперед, путаясь в ногах. Рядом с ней, словно послеобеденные тени, тянулись, опережая или оставаясь позади, одетые в черное, молчаливые мрачные люди. Десятки. Тридцать, сорок или, может, за пятьдесят человек – Ян никак не мог ухватить их взглядом и сосчитать. Они надвигались на высокие черные ворота, понукаемые жестоким холодом северного края и волей Сердца. Чумной ход возвели границей между миром и Ведьминым логом. Его пересекали, время от времени, лишь некоторые торговцы из Свободной Империи – те, которым доверяли Император и Дом шепота.