Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

***

Они замерли вдвоём посреди заснеженной пустыни. Куда ни глянь – белым бело. Острые камни, стучащая галька, пронизывающий ветер. Ни души на многие-многие мили, словно в мире остались только они вдвоём. Всё остальное далеко и не имеет значения.

Сова стоял спиной, укутанный в толстый меховой плащ и шапку. От них обоих несло кровью. Отравленной, родной. Только меч Безликого был ещё чистым, а клинок Совы напитался ею сполна.

Безумная затея. Без благодати Безликий намного слабее, почти человек. А Сову напитывали антрацитовые щупальца Мрака. Как он мог их не заметить? Почему пропустил момент, когда Сова поддался горечи и ступил на неверную дорожку?

– Всё-таки пришёл. Я уже и не ждал, – сказал Сова, медленно оборачиваясь. – Думал, ты нас забыл, променяв на смертную падаль.

– Прекрати! Злословие тебе никогда не шло, – осадил его Безликий. – Зачем ты убил братьев? Хочешь власти? Хочешь занять отцовский престол? Он и так твой, бери. Только отринь Мрак и действуй во благо.

– Ты никогда меня не понимал, братишка. Власть для меня всего лишь средство. Чего я в самом деле хотел, так это твоего внимания, раз уж внимания отца я не удостоился.

– Он отражает нашествие Мрака на небесные сферы. Нашествие, которое устроил ты, – Безликий обречённо смежил веки. – Чего ты хочешь?

– Партию в шахматы. А может, две или три. Всю вечность вместе, вдвоём – только ты и я, м? Мрак позволяет мне управлять Червоточиной. По ней мы уйдём в новый мир и займём его целиком. Здесь все останутся живы, просто мы их больше не увидим.

– Мрак тоже уйдёт?

– Нет. Я не могу отобрать у него то, что он честно отвоевал. Но он не собирается уничтожать мир или людей. Просто подчинит их и будет питаться от подношений.

– Он не сможет поддерживать здесь порядок, и это приведёт к уничтожению.

– Какая разница? Мы уже будем далеко, – держа одну руку на эфесе заляпанного кровью меча, Сова протянул ему вторую – чистую. – Идём. Поклянись, что станешь моим рабом и будешь беспрекословно меня слушаться. Забудешь свою смертную девку и подаришь мне то, что тебе дороже всего – свою свободу.

Даже его глаза изменились – стали разноцветными, один голубой, другой зелёный – и смотрели со злым безумием. Видимо, это влияние Мрака. А может, Сова всегда был таким. Они не замечали его маленькой трагедии, которая переросла в катастрофу, пока они были заняты собой.

– Даже если отец объединится с остальными стихиями и оттеснит Мрак к Червоточине, твоё безумие убьёт нас. Уже убило. Мы мертвы с тех пор, как ты вонзил клинок в Ворона.

– С тех пор, как тебя не оказалось рядом, чтобы защитить любимого старшего братика. Ты ушёл, ты разорвал нашу связь. Из-за тебя я поддался Мраку. Вся кровь только на твоих руках, а я лишь слепое оружие. Оружие, которое ты хочешь выбросить, – Сова убрал руку, поняв, что Безликий её не пожмёт. – Ты вернулся, чтобы успокоить свою совесть? Только зря погибнешь. Уходи.

Он обнажил напитавшийся Мраком меч «Турисаз».

– Им ты наносил нашим братьям незаживающие раны? – Безликий потянул из ножен голубое лезвие «Исаз». – Ты прекрасно знал, что я не останусь в стороне, даже если наша схватка сулит мне гибель.

– Глупый! Уходи. Предлагаю в последний раз.

– Зачем? Ты и дальше будешь пытаться склонить меня на свою сторону и подавить мою волю. Да и не смогу я жить… после смерти братьев. Давай покончим со всем здесь и сейчас. Если победишь, станешь Небесным повелителем.

– Зачем мне мир, если в нём не будет тебя? – горько усмехнулся Сова и пошёл в атаку.

Клинки схлестнулись. Отбиваться сил хватало, хотя многое было растрачено на перемещения между сферами мироздания и поиски. Он почти человек. Это «почти» отделяло его каменной стеной от тех, кого он хотел назвать своей новой семьёй. Притворство – вот что забрало большую часть его мощи. Человеком Безликий никогда не был и стать им не мог. Но это была весёлая игра. Жаль, что конец наступил так скоро.

Ветрощит вокруг тела трещал и вспыхивал каждый раз, когда Безликий пропускал удары и старался достать противника. Стиль Совы стал куда более изощрённым и искусным. Раньше он постоянно жаловался, что не может соревноваться с остальными. Сколько фантазии в выпадах, сколько свободы! Раньше Сова боялся совершить неправильное движение, а сейчас не задумывался об этом, а просто действовал. Мрак словно помог ему сломить оковы, что удерживали его, делали приятным и удобным для семьи.

Оказывается, они не такие уж разные. Если бы Сова не скрывал это ото всех, если бы Безликий потрудился смотреть внимательней, если бы, если бы…

Сейчас не время для сожалений. Надо завершить поединок до того, как Безликий выдохнется. Он заранее придумал план – дерзкий трюк, который не пришёл бы на ум никому, кроме него.

Уже не бог, ещё не человек. Нечто третье, застрявшее посередине. Именно эта инаковость остановит безумие.

Безликий делал щиты всё менее плотными, а выпады вялыми, подавляя бдительность врага. Сова не спешил заканчивать поединок, играя с ним как кошка с мышкой.

Он исполнил знакомый финт триумфатора. Безликий растворил последний щит и подался вперёд, насаживая себя низом живота на лезвие противника. Для него, лишённого благодати – обычное оружие, не отравленное, но всё же смертоносное для человека.

Глаза Совы округлились:

– Зачем? Я так хотел, чтобы ты жил.

Он сам харкнул кровью. Клинок Безликого вошёл ему в грудь, в обвившего сердце антрацитового спрута. Его рука ослабела, и Безликий отшатнулся вместе с клинком своём боку. Вынул его, превозмогая боль, и отбросил.

Крови много, от кровопотери он и умрёт, но не сейчас. Нехитрый трюк дал достаточно времени, чтобы всё исправить.

Сова стоял, затыкая ладонями рану на груди, и хлопал пушистыми ресницами с детским недоумением. Мол, как ты мог меня обидеть! Мы же братья!

– Я шёл сюда, чтобы умереть, – ответил Безликий и выставил вперёд ладонь, напрягая пальцы.

Он помнил, как отец очищал своих подданных от Мрака. Безликий делал это сам тайком, мечтая не о власти, а о доблестных подвигах. Знал, что у него всё получится даже на пороге смерти.

От визга заложило уши. Сквозь пальцы Совы потёк Мрак. Из ноздрей, ушей, рта и глаз. Чернота извергалась в бледное небо полугодового дня и падала на лёд маслянистым дождём. Лужи стекались вместе и превращались в прожорливую трясину. Как же много Мрака!

Из раны Безликого ручьём хлынула кровь. Перед глазами разрастались тёмные круги. Голова кружилась, стылый туман смерти проникал под кожу.

Ещё одно усилие, и поток Мрака иссяк. Сова осел на колени и распластался на льду.

– Значит, вот как… умирать, – прошептали бескровные губы.

Глаза остекленели. Тень души плавно отделялась от тела, чтобы проследовать Тэйкуоли, где Мельница черпала души из Сумеречной реки, чтобы возродить их в Дольном мире.

На это надеялся Сова? Ну, уж нет!

– Мы будем вместе, но по моим правилам. В смерти. Навсегда, – объявил Безликий.

В небе появилась пульсирующая лестница: ступень красная, за ней – зелёная, синяя. Червоточина распахивала для небесных мальчишек врата. Издалека доносился грохот уже выигранной войны, войны Богов и Мрака.