Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

– Я надеялся пригласить тебя гвардейцем во дворец. Ордену не хватает честных людей без способностей. Это куда более почётное занятие, чем участвовать в подставных боях.

– О, нет. Во дворце служат породистые псы. Дворнягам, вроде меня, там не место.

Олаф едва сдержал смех, чтобы не перебудить остальных.

– Лорда Веломри в молодости называли дворнягой. А сейчас он самый могущественный человек в Мунгарде. Не знаю, кто были твои родители, но выглядишь ты и ведёшь себя так, будто порода у тебя куда более знатная, чем у всех, кого я знал.

Николас неуютно повёл плечами. Как же так? Он ведь старался. Старался изо всех сил. И всё равно прокололся. Хотя никогда, даже в Золотом Дюарле он не чувствовал себя аристократом. Что люди в нём видят, чего не замечает он сам?

– Ты мне льстишь. Я многого не понимаю из ваших с Гердой разговоров и ничего дельного на твои вопросы ответить не могу. Но проблема даже не в этом, а в том, что исполнять приказы я не могу. Пытался, ты же помнишь. Служил в армии, а потом сбежал. Не потому что испугался, а потому что подчиняться не смог.

– Подчиняются простые люди, которые привыкли, что за них другие думают. Так что не прибедняйся, ты не из простых, – не поверил ему Олаф.

Николас отчаялся его разубеждать и предпочёл лежать молча.

– Тебе не кажется, что мы занимаемся глупостями? – Олаф не хотел заканчивать разговор. – Ничего важного не узнали, с серьёзными трудностями не сталкивались, и сильнее я себя не чувствую.

– Пф-ф-ф! – фыркнул Николас. – Хотя я мысли не читаю, но уверен, что после сегодняшнего Герда тебе скажет, что ты стал намного твёрже и даже ей не стесняешься возражать.

– Это всё из-за Идоу. Не думал, что кто-то сможет так вывести меня из себя. Он же издевается и ищет, как от работы отлынить.

– Рабство портит людей. Хотя мне кажется, Идоу уже родился плутом. Но он хорошо разбавляет наше чинное общество.

– Ой ли! Я себя здесь чувствую не рыцарем грозного ордена Лучезарных на важном задании, а мальчишкой на увеселительной прогулке. Танцую с полуголыми дикарками, охочусь на слонов, дерусь подушками и фехтую ради забавы.

Николас с трудом сдержал хохот.

– Успокаивай себя тем, что в эти глупости тебя впутываю я. Я, который только и делает, что развлекает толпу и развлекается сам.

– Это ещё хуже. Получается, что я иду у тебя на поводу.

– А ты не иди. Осаживай меня, говори нет, как ты говоришь Герде.

– И ты меня послушаешь?

– По крайней мере, ты попытаешься, – снисходительно улыбнулся Николас. – А вообще здесь здорово.

Он снова уставился в южное звёздное небо, совсем другое, чем на севере. Названий многих рисунков он не знал, хотя в детстве Риана заставляла заучивать наизусть легенды, которые были с ними связаны. Идоу прав, только вдали от дома понимаешь, насколько огромен мир и сколького ты, повидавший и изучивший многое, не знаешь и даже не предполагаешь. Есть в этой таинственной непредсказуемости своеобразная прелесть. Она делает жизнь хоть немного сносной.

– Здесь я впервые почувствовал себя, как дома. А на Авалоре, даже когда навещал могилу отца, всё казалось мне чужим и неправильным.

Удивительно, но с врагом делиться переживаниями получалось лучше, чем даже с друзьями. Вот только главного Олаф не знал.

– Я понимаю, о чём ты. Не думаю, что мне было бы уютно, вернись я в родной Вижборг или даже в Констани. Но сейчас я чувствую так же, как ты. Не место тому причиной, а люди, которые меня окружают. За четверть века в ордене я не встретил никого роднее и ближе вас.

Николас развернулся к нему всем телом. Они долго смотрели друг другу в глаза, словно в них отражалась общая тоска.

«Ты и я – мы одно. Всегда были, есть и будем. Сколько ни бежать от этого, сколько ни отрицать, это не изменится. Если что и нужно признать, прямо сейчас, незамедлительно, то наше родство. Пускай даже не по крови, а по духу».

Они одновременно протянули друг к другу руки. Пальцы почти соприкасались, между ними пробегали искры. Ауры входили в резонанс. Николас осознавал опасность, но отнять руку не получалось, настолько притягательна была эта сила. Будто захлёстывало волной, и он поднимался в небо на огромных крыльях. Невероятно лёгкий и беззаботный, он летел туда, куда звали холодные звёзды.

«Давай останемся так навсегда. И пусть весь мир катится в бездну!»

– Господа, если вы так заняты беседой, то я готов уступить вам своё дежурство, – прервал их Идоу.

Они оба вздрогнули, отгоняя пленительный морок, и опустили руки.

– Ну, уж нет! Дежурь, а мы будем спать. И не проси Морти занять твоё место, – рыкнул Олаф и улёгся на землю, плотно завернувшись в плащ.