Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

Глава 41. За голубыми парусами

1572 г. от заселения Мунгарда, штаб Компании «Норн», Дюарль, Норикия

Окна из комнаты Ноэля выходили на почтовую башню. Он сам так пожелал ещё будучи подростком. Потребовалось много усилий, прежде чем дед согласился отпустить его от себя и позволить жить в обычной комнате для членов Компании, а не в роскошных покоях рядом со спальней вождя. Но здесь Ноэль чувствовал себя свободным и счастливым. Хотя дед всё равно имел ключи от его комнаты и мог зайти в любое время, чтобы проверить все его вещи. Если бы дед был мыслечтецом, то наверняка копался бы и в его голове в нарушение всех клятв, так ему хотелось управлять жизнью внука.

Робкие бунты приводили лишь к маленьким послаблениям. Ноэль надеялся, что с возрастом дед ослабит хватку. Но если ходил он всё хуже, то бразды правления и поводок внука всё равно крепко держал в длинных паучьих пальцах. С каждым днём он душил всё больше.

Ноэль уже потерял интерес и к строевой подготовке новобранцев, и к изучению тактики ближнего боя, и к поиску более совершенного вооружения. Откуда пришла мысль, что он нужен одарённым? Ах, ну да, дед внушал её Ноэлю с самого детства. В конце концов он и сам поверил, что сможет что-то изменить, прошибить чугунной головой стену. Ничего не вышло. Пустое всё. Что теперь делать? Хоть в петлю лезь. Всё, что привязывало к земле, погибло. Нечего больше ждать, не к чему стремиться.

Сколько же он потерял, не сбежав из штаба вместе с Николасом и Бианкой. Перечитывал её письма, написанные неровным почерком, ведь тогда она только-только научилась грамоте. Всего десять, по одному в месяц. А потом они перестали приходить.

Ноэль узнал, что Бианка вышла замуж. Он почувствовал облегчение от того, что больше не делал её несчастной, и предпочёл забыть. А сейчас затосковал и начал жалеть, ревновать даже, представляя её, трепетную и нежную, в объятиях другого. Но разум подсказывал, что напоминать о себе спустя годы не лучший выход.

Если и уезжать, то одному. Далеко-далеко. Сменить имя, бросить игру в солдатики и найти более плодотворное занятие. Начать с чистого листа в месте, где он никому ничего не должен, где он обычный человек, имеющий право на простые человеческие радости. Жить тихой жизнью отшельника, потерявшего друга и возлюбленную.

– Кар-р-р! – упрекнул его Мунин, залетев в открытое окно.

Осенью вечером становилось прохладно. Ноэль кутался в тёплый плащ, пил подогретое вино, но окно всё равно не закрывал в ожидании верного друга. Единственного оставшегося.

– Кар-р-р! – ещё раз позвал его ворон.

Ноэль выглянул в окно. В закатных сумерках показалась тень птицы, направлявшейся к почтовой башне. Срочно донесение? Похоже, издалека. Нужно проверить. Мунин не стал бы поднимать тревогу из-за пустяка.

Ноэль выбежал во двор и взлетел по винтовой лестнице на крышу башни. Главный смотритель уже снимал с лапки крупного сизаря кожаный футляр с посланием.

– Что-то срочное? Отдайте мне, я отнесу вождю. У меня сейчас назначена с ним встреча, – предложил Ноэль.

Смотритель вынул из футляра послание и взглянул на имя получателя. Ноэль успел заметить знакомый символ в виде птичьей лапки на обороте. Сердце пропустило удар. Он едва сдержал возбуждение, чтобы себя не выдать.

– Нет. Вождь велел все послания передавать ему лично. Даже те, что адресованы другим членам Компании. Военное положение, сами знаете, шпионы повсюду, – смотритель сжал письмо в кулак, не позволяя Ноэлю больше ничего рассмотреть.

– Я не шпион! – недовольно сузил он глаза.

Полгода назад старый смотритель отправился на покой. Ноэль предлагал на его должность несколько достойных доверия кандидатов, но дед назначил своего. Молодого, несговорчивого и преданного ему одному.

– Конечно. Я ни на что не намекаю. Но приказ один для всех. Я должен доставить послание лично вождю. Если оно адресовано вам, то вы его получите в своё время.

Ну уж нет! Дед вряд ли поймёт его содержание, но это не помешает ему сжечь послание в камине. А потом он устроит нерадивому внуку очередную выволочку.

– Считаете, раз мы с вождём повздорили, значит, я потерял власть и можно вести себя со мной, как простым неодарённым? – Ноэль угрожающе надвинулся на смотрителя.

– Нет. Вы такой же член Компании, как и все остальные, – сдержанно ответил тот. – А я должен передавать письма лично в руки вождю.

День, когда Ноэль впал в немилость, стал навязчивым кошмаром. Было позднее летнее утро, солнце уже начало припекать. Ноэль уже заканчивали гонять новобранцев по плацу у армейских корпусов, как из распахнутых окон штаба донёсся крик:

– Ноэль!

Все, кто находился во дворе, мигом замерли. Ноэль уже предчувствовал бурю. Велел новобранцам расходиться, а сам поспешил в кабинет деда.

Тот взбешённо сверкал глазами в окружении пары лазутчиков и Финиста. Последний ведь не сообщал дату приезда, от него вообще не приходило вестей. Но это Финиста будто не заботило, на Ноэля он смотрел с наглым любопытством, а его лицо не выражало ни стыда, ни злорадства.

– Вы звали? – поинтересовался Ноэль после короткой паузы.

– Ты знал, что твой дружок поднял восстание на Авалоре? – спросил дед сквозь стиснутые зубы.

– Конечно. Об этом шепчется весь Дюарль, – ответил Ноэль, стараясь держать себя в руках.

– Я не это спрашивал. Я спросил, знал ли ты о его планах поднять восстание? – дед стремительно терял терпение.

Зачем отчитывать внука при свидетелях?

– Нет. Если бы я знал, то притащил бы его сюда за шкирку и посадил в застенок.

– Ты знал о его поездке на Авалор? Он не писал тебе об этом?

Ноэль снова бросил взгляд на Финиста. Может, прав был Николас, называя его предателем и доносчиком.

– Нет. Вы же сами читаете все его отчёты.

– Кроме шифрованных, которые ты сжигаешь в камине, – уличил его дед.

– Он просил только пару недель отдыха. Я не предполагал, что он бросится в самое пекло! – прибавил себе эмоций Ноэль, чтобы звучать более убедительно.

– Угу. Ещё скажи, что не знал, что он нашёл внучку Белого Палача. Скажи, что это не ты посоветовал ему сыграть с ней традиционную свадьбу. Скажи, что не догадывался, что сделать это в обход нас ему удастся только на Авалоре.

Вот же двуличная скотина! Ноэль перевёл взгляд на шрам на своём запястье. Неужели он принял Финиста в ближний круг, только чтобы получить удар в спину?

Свистнул воздух, и в ухо впечаталась ладонь деда. Перстни на пальцах расцарапали кожу, и на щёку полилась кровь. Ноэль задержал дыхание, пытаясь подавить гнев и стыд. Свидетели не проронили ни звука, делая вид, что ничего не произошло.

– Испугался, что я сделаю внучку Палача третьей Норной и оракул снова заговорит? Утаивать настолько важные сведения ради собственных прихотей – это предательство! Посмотри, ты что ты наделал! Втравил нас в авантюру на грани объявления войны с Лучезарными. Ты же знаешь, что к открытому противостоянию мы не готовы! Ты подвёл не только меня, но и всех Сумеречников. Любого другого я отправил бы за это на эшафот, – зашипел на него дед. – Но ты только лишаешься всех званий и привилегий. Армейский корпус перейдёт под командование Жюльбера. Ты будешь расхлёбывать то, что заварил вместе со своим дружком-дезертиром. Готовься к наплыву беженцев. После того, как этих идиотов с Авалора разобьют, они примчатся сюда. Надо будет где-то их разместить. Жду твоих предложений не позднее, чем завтра утром. А теперь можешь быть свободен. Больше я тебя ни до чего не допускаю! Все слышали? Объявлю об этом за завтраком.

Ноэль внутренне похолодел.

– Слушаюсь, мой вождь, – он почтительно склонил голову и вышел за дверь.

Первым делом он написал гневное письмо Николасу, хотя и не представлял, как его доставить, ведь тот не связывался с Голубиными станциями, приняв сторону бунтовщиков.

За завтраком Ноэлю пришлось вынести ещё один позор, когда дед объявил о его провинности, хотя никто не злорадствовал. Даже оборотень Жюльбер, вечный противник Ноэля, скорбно отводил взгляд. Это уязвляло ещё больше.

С помощью донесений лазутчиков Ноэль примерно рассчитал, сколько прибудет беженцев. Распорядился разбить палаточный лагерь и взяться за строительство новых жилых корпусов. В старых места на всех не хватит.

Чтобы достать дешёвые материалы и нанять расторопных строителей, пришлось попотеть. Он едва успел отдать последние распоряжения, как пришло известие, что Лучезарные на голову разбили бунтовщиков. В порт Дюарля потянулись первые переполненные корабли с Авалора. За ними следующие и следующие. Беженцев оказалась даже больше, чем рассчитывал Ноэль.

О Николасе ходили смутные слухи: то ли он готовил новое наступление, то ли укрылся на севере Авалора, то ли погиб в битве с Белым Палачом у стен Ловонида. Хотя вроде бы лорда Веломри на острове не видели.

Нет, Николас жив. Но вряд ли вернётся, прекрасно понимая, как к нему отнесётся вождь. Пускай у него всё сложится. Дорогой, пускай и неверный, ветренный, друг. Единственный, кто его понимал и принимал. Кроме Мунина, естественно. За это Ноэль был готов всё ему простить.

Авалорцы выглядели подавленными и угнетёнными, дичились остальных. Даже на него смотрели с недоверием, хотя Ноэль изо всех сил старался создать для них хорошие условия и не давить с присягой. Видимо, его наказание состояло в том, чтобы на своей шкуре прочувствовать презрение и недоверие тех, кто якобы просил о помощи.

Ноэль стойко держался, делал своё дело и старался забыться в нём. Никто не замечал его отчаяния. Поговорить с ним решилась только печальная рыжеволосая целительница Риана, прибывшая на последнем корабле. Ноэль выхлопотал для неё отдельную каморку в женских корпусах. Пускай и маленькая, зато тёплая и никто не мешает.

Через день после заселения Ноэль пришёл проведать Риану. Даже при ярком дневном свете её лицо отливало восковой бледностью, а под потускневшими зелёными глазами красовались чёрные тени. Понуро ссутулив плечи, она сидела у окна и перебирала на подоконнике колоски лекарственных трав, хотя к работе её не привлекали. Видимо, тоже пыталась отвлечься привычным делом.

– Заходи, Бескрылый Ворон, – сказала Риана бесцветным голосом. – А ты в точности такой, как он рассказывал.

– Кто? – не поверил своим ушам Ноэль.

– Николас. Он говорил, что остаётся в Компании только ради тебя. Верил, что под твоим руководствам вам удастся выстоять.

Он сдержанно улыбнулся, не желая отвечать, что всё пошло прахом. Его дед готов был выбрать себе нового приемника, пускай даже не связанного кровью ни с ним, ни с потомком Безликого, последним Архимагистром Сумеречников, Ойсином Фейном.

– Что с ним? – спросил Ноэль.

Риана печально повела плечами и отвернулась. Длинные волосы скрыли её лицо.

– Никто не знает. У него была… – она тяжело вздохнула и принялась сбивчиво рассказывать: – Болезнь дара. Вылечить её можно только операцией, которая лишила бы его способностей. После битвы под Ловонидом мы слишком давили на него. И… он ветропрыгнул.

Риана прервалась, чтобы подавить всхлип, но Ноэль всё равно заметил.