Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

***

Герда наблюдала за ним, потерянная. Сама не понимала, на что больше злится: на то, что он предпочёл ей дикарок или на то, что сделал это только для того, чтобы она позволила ему рисковать собой в битве с божеством.

Она зябко обняла себя руками. Почему она такая слабая и не может помочь? Она же освободила детей от гипноза Пастуха и поднялась на священную гору туатов без посторонней помощи. А теперь ей приходится отсиживаться в безопасности, пока Николас сражается. И сейчас не время ему перечить.

Ох, как же опостылело послушание и благоразумие!

Герда села на циновку рядом с Олафом.

– Что стряслось? На твоём лице яичницу можно жарить, – отшутился он. – Морти обидел?

– Да! Он невыносимый грубиян. Не проси меня больше с ним танцевать.

– Не хочешь, чтобы он тебя охранял?

– Нет! Он надёжный. И выручал нас уже не раз. Пускай остаётся. Только не заставляй меня общаться с ним близко. Мы не подружимся, но сможем мирно сосуществовать на расстоянии, – изо всех сил оправдывалась она.

Олаф не собирался возражать, хотя и выглядел опечаленным. Николас отплясывал с дикарками всё более непристойно. Казалось, они вот-вот начнут совокупляться.

– Он чем-то похож на них, Морти. Такой же необузданный. Это в нём и привлекает – страсть, риск и даже загадочность. Он наполняет наше сонное царство жизнью, не согласна? Но он же сжигает и себя, и нас в своём безудержном исступлении.

Герда мелко задрожала. Сейчас бы хоть немного жара, чтобы согреться посреди дождя. Жаль, что Олаф не видел Николаса в Урсалии: внимательного и чуткого, вежливого и ответственного. Что же произошло? Когда он притворялся, тогда или сейчас?

– Пойдём спать. Я устала и боюсь заболеть, – сказал Герда.

Олаф отыскал Идоу, уплетающего вторую, а то уже и третью порцию баранины с лепёшкой. Куда столько влезало?

– Мы уходим. Надеюсь, от нас больше ничего не требуется? – поинтересовался Олаф.

– Нет! Шилайю счастливы, что после шести месяцев засухи пошёл дождь.

– Не преувеличивай. Озёра не высохли, да и по количеству еды не скажешь, что был неурожай.

– Они хранили всё для праздника, – лукаво ухмыльнулся Идоу, вытирая жирный рот рукой.

Олаф покривился.

– Ты знаешь, где нас искать. И не придуривайся больше, иначе к своему племени добираться будешь вплавь.

– Как скажете, мой господин! – раболепно склонил он голову, хотя по виду было ясно, что шутил.

Олаф не стал продолжать скандал и направился к Николасу.

Выдернуть его толпы танцовщиц оказалось не так-то просто. Они вились вокруг него, протягивали руки и смотрели с вожделением.

– Идоу сказал, что мы можем уйти, – попытался Олаф перекричать дикарей.

– Идите. Я останусь. Здесь весело.

– Ты пьян? Совсем развезло?

– Нет, я пил не больше тебя. Просто расслабиться захотелось. Опасности нет, защита вам не нужна. Я приду в хижину позже. Можешь считать, что у меня выходной и вычесть плату за него из моего вознаграждения, – отмахнулся Николас.

– Морти! – сделал последнюю попытку уговорить его Олаф, но, глядя, как тот закружил на руках пышногрудую дикарку, вернулся к Герде.

– Пойдём. Просто… аргх! Поговорю с ним завтра, когда он проспится и станет более вменяемым, – с досадой сообщил Олаф и повёл её прочь от шумной толпы.

Хоть бы всё закончилось хорошо! Хоть бы божество не убило Николаса! Как же трудно о нём не переживать!

Нужно измениться! Нужно во что бы то ни стало перестать быть слабой!