Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

2

В полдень 25 апреля Гитлер потребовал от Кребса, чтобы он доложил ему о блокированной группировке в районе Альт-Шадова, в дефиле между реками Даме и Шпрее. Кребс доложил: «Окружены: 5-й армейский корпус, 5-й горно-стрелковый корпус СС и 11-й армейский корпус СС. Они имеют двести тысяч человек, две тысячи орудий и более трехсот танков».

Гитлер выходил из себя. Его красные глаза, которые только что рассеянно блуждали по огромной «оперативке», с ненавистью уставились на Йодля. Со стороны вполне могло показаться, что он видит «главного оператора» ОКВ перед собой впервые. В душном малом конференц-зале «фюрер-бункера», где в последние дни проводились все оперативные совещания, Гитлер вновь требовательно повторил свой «исчерпывающий вопрос»:

– Вы можете сказать мне более определенно, Йодль, что в данный момент, 17 апреля, происходит в группе армий «Б»? Модель, что же, сдал Рурскую область англосаксам или его войска еще продолжают там бороться?

«Главный оператор» ОКВ нашел выход. Он ответил:

– По доклад у Кессельринга, мой фюрер, ситуация в Руре после расчленения группы армий «Б» приблизилась к критической. Блокированные войска испытывают острую нужду в боеприпасах и горючем. Сегодня я не могу доложить вам, как долго смогут продержаться войска Моделя. 9-я и 1-я американские армии подошли к Эльбе вблизи Магдебурга.

– Безвыходных ситуаций, Йодль, не бывает, – назидательно бросил Гитлер. – Неужели 11-я армия никак не может помочь нашим войскам в Руре? Штудент имеет четыре штатных дивизии. Это по нынешним временам немало.

– 11-я армия генерала Штудента, мой фюрер, в полном составе блокирована севернее Нордхаузена, – вставил осторожную реплику фельдмаршал Кейтель.

Фюрер никак не отреагировал на слова «Лакейтеля» и продолжил диалог с «главным оператором вермахта»:

– Каково положение 12-й армии Венка, Йодль?

– Войска Венка показали себя с самой лучшей стороны, мой фюрер, – доложил Йодль. – Его танковые дивизии «Клаузевиц» и «Шлагетер» продолжают наступление в Гарце, южнее Ильцена, чтобы облегчить положение 11-й армии. Недостаток времени не позволил перебросить пока в состав его армии танковую дивизию СС из Баварии. По этой причине Венк не смог наступать через Бернбург на Гарц из Дессау. Попытки англосаксов форсировать Эльбу и захватить плацдармы южнее Магдебурга и в районе Барби отражены.

Гитлер всем корпусом переместился у стола вправо:

– Что скажете вы, Кребс? Есть ли надежда удержать Восточный фронт? Я не допускаю мысли, что там мы уже обречены и Советы вот-вот приступят к штурму Берлина.

– На Восточном фронте продолжаются ожесточенные бои, мой фюрер, – доложил начальник Генштаба ОКХ. – Они не прекращались и ночью. Сегодня на рассвете русские повторили ураганную артиллерийскую подготовку и бросили вперед танки. Бреши у Врицена и у шоссе Кюстрин – Берлин закрыть до сих пор не удалось. Войска Жукова лобовым ударом штурмуют Зееловский рубеж 9-й армии. Генерал Хейнрици принимает меры для восстановления сплошного фронта на стыке 3-й танковой и 9-й армий на Одере. Он просит о подкреплениях, горючем и боеприпасах.

– Наши извечные проблемы: подкрепления, горючее и боеприпасы, – простонал в ответ фюрер.

– Прорыв фронта, – продолжил доклад Кребс, – имеет место на стыке 9-й и 4-й танковой армий на Нейсе. Еще вчера Конев ввел в прорыв сразу две танковых армии, которые прорвались к Шпрее, южнее Котбуса. Все указывает на то, что он предпримет удар на Калау и Барут. Надо подумать о передислокации Генштаба ОКХ и штаба ОКВ. Мы можем…

– Мы можем и должны остановить большевиков на Шпрее, Кребс! – Гитлер бросил испепеляющий взгляд на «генштабиста». – Это задача номер один. Приказываю: немедленно перебросить в состав 9-й армии 11-ю и 23-ю моторизованные дивизии СС «Нордланд» и «Нидерланды» из 3-й танковой армии, а из 4-й танковой армии – 56-й танковый корпус и 214-ю пехотную дивизию. Немедленно передайте этот мой приказ в группы армий «Висла» и «Центр»!

– Этого недостаточно, – возразил Кребс. – По докладу Буссе, за двое суток боев 9-я армия потеряла половину личного состава и почти всю материальную часть. Резервы ей требуются сейчас, немедленно, тогда как передислокация названных вами соединений займет не менее суток.

– Что конкретно вы предлагаете, Кребс? – продолжая рассматривать карту, недовольно буркнул Гитлер.

– Резервы есть в Берлине, мой фюрер. Я предлагаю бросить на встречу русским на Зееловский рубеж танко-истребительные отряды «Гитлерюгенд» и «Дора», десять батальонов фольксштурма, весь состав офицерских школ столицы, – Кребс уверенно перечислил возможные резервы.

– Мой фюрер, это сильно ослабит Берлинский гарнизон, – вставил реплику Геббельс.

Верховный Главнокомандующий не согласился:

– Будет лучше, Геббельс, если Буссе остановит большевиков вдали от Берлина, а не в пределах столицы. Я поручаю вам, Кребс, подготовить приказ о том, что Берлин входит в состав фронта 9-й армии. Поэтому все силы, имеющиеся в районе столицы рейха, в том числе и части фольксштурма, должны быть переброшены в 9-ю армию.

Страшное известие поразило «фюрер-бункер» на исходе 18 апреля. Фельдмаршал Модель, которому Гитлер верил, как самому себе, отдал приказ своим войскам прекратить сопротивление и объявил об их расформировании. После этого командующий группой армий «Б» посчитал свою миссию выполненной и… покончил с собой.

Было от чего прийти в отчаяние фюреру, но времени на переживания не оставлял Восточный фронт. Донесения с Одера и Нейсе становились с каждым часом одно тревожнее другого. Главная Ставка тем только и занималась, что гнала и гнала на вторую и третью полосы обороны 9-й и 4-й танковой армий, обнаруженные в разных местах резервы.

18 апреля на третью полосу обороны были выдвинуты 275-я и 344-я пехотные дивизии, 10-я танковая дивизия СС «Фрунсберг» и танковая дивизия охраны фюрера. Одновременно к Зенфтенбергу прибыла 2-я парашютная мотодивизия «Герман Геринг», а к Котбусу – 214-я пехотная дивизия.

Генерал-полковник Хейнрици предложил отвести 9-ю армию с Одерского рубежа и с помощью резервов восстановить связь с 3-й танковой армией Мантейфеля [3]. В противном случае, доказывал он Кребсу, через день обе армии окажутся в безвыходном положении. На правом фланге требовалось восстановить фронт с группой армий «Центр» Шернера.

Главком ОКХ принял противоположное решение. Он приказал Бус се о статься на Одере, что бы во взаимодействии с 4-й танковой армии Грезера, которым приказывалось предпринять наступление с юга, закрыть пробитую русскими брешь на Шпрее. Но эта задача была для полуразбитых армий уже невыполнима. Восточный фронт рушился на глазах.

Вечером 19 апреля по радио выступил Геббельс с обращением к немецкому народу: «Борьба Германии против Востока достигла своей высшей точки. Если Европа, и вместе с ней весь высокоморальный Запад с его культурой и цивилизацией, еще не окончательно погрузились в пучину темной бездны, то он и обязаны этим одному Гитлеру. Заверяю всех немцев, что наш фюрер находится в расцвете здоровья. Германия принесла себя в жертву для спасения западного мира от угрозы большевизма, и эта борьба исчерпала все ее силы. Если Германия окончательно рухнет, то угроза большевизма нависнет над всем западным миром».

20 апреля – день рождения Гитлера. Двенадцать лет улицы Берлина оглашались в этот день бравурным ревом фанфар. Надрывались репродукторы, передавая поздравления нацистских главарей своему фюреру. Квадраты колонн эсэсовцев, штурмовиков, элитных частей вермахта часами печатали шаг перед взором «великого полководца».

В сорок пятом все получилось по-иному. Берлин опустел. Утром высшие государственные чины, «старые боевые соратники» – Геринг, Гиммлер, Геббельс, Борман, фон Риббентроп – сгрудились у двери приемной в ожидании приглашения к фюреру. Входили по одному и, отдав ритуальную почесть «волку»[4] в последний раз, спешно выбирались на поверхность из затхлого подземелья и покидали столицу под разными предлогами. Затем почетный раут совершило командование трех видов вооруженных сил.

«Соратники» настойчиво предлагали фюреру немедленно покинуть Берлин и переместить Главную Ставку в Верхнюю Баварию. Но Гитлер принял лишь условную альтернативу: на случай если после встречи англосаксов и советских войск Германия будет разделена на две части, то в «северном рейхе» управление делами возьмет на себя гросс-адмирал Дениц. Рейхсмаршал Геринг возглавит «южную часть рейха». На две части разделится штаб ОКВ, одна – Деницу, другая – Кессельрингу.

Руководитель «Гитлерюгенда» группенфюрер СС Аксман бодрым тоном доложил Гитлеру, что его организация преподносит фюреру подарок – отряды молодежи 1929 года рождения. Они находятся в саду Имперской канцелярии и жаждут вступить в ряды СС, чтобы умереть за своего фюрера. На несколько минут Гитлер в последний раз поднялся из подземелья на поверхность, обошел ряды добровольцев Аксмана, благословил их на «почетную смерть».

В канун дневного оперативного совещания в «фюрер-бункере» появился статс-секретарь министерства пропаганды Науман. Утром, по заданию Геббельса, он посетил штаб группы армий «Висла» Хейнрици. Привезенные им вести были неутешительны: «Надежд на удержание Одерского рубежа нет. На днях русские прорвутся к Берлину».

Оперативное совещание проходило традиционно. Начальник штаба Оперативного руководства ОКВ Йодль доложил: «На центральном участке Западного фронта главный удар наносят войска генерала Брэдли. Здесь действуют основные силы американских войск. Их задача: соединиться с русскими и рассечь рейх на две части. Таким образом предполагается ускорить достижение окончательной победы».

Начальник Генштаба ОКХ генерал Кребс доложил, что вслед за 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами утром перешел в наступление 2-й Белорусский фронт Рокоссовского. Его войска форсировали шестикилометровую пойму Одера и заняли большой плацдарм на его западном берегу.

Еще опаснее развивается обстановка на правом фланге 9-й армии: танковые армии Конева прорвались к Баруту. До Цоссена – всего восемнадцать километров. В любой момент танки русских могут напасть на штаб ОКВ и Генштаб ОКХ. Прикрыть Цоссен с юга в состоянии лишь войска Штейнера.

Гитлер впервые услышал о существовании этой группы и сразу предложил новый план: «Войска Штейнера с величайшей энергией и фанатизмом должны наступать на юг, навстречу группировке 9-й и 4-й танковой армиям. Этим ударом будет ликвидирован осуществленный войсками Конева прорыв и создана новая сплошная линия фронта от Балтики до верхнего течения Шпрее, что и спасет Берлин!»

К исходу 20 апреля обстановка на Западном и Восточном фронтах еще более осложнилась. Танки 1-го Украинского фронта обошли Вюнсдорф и устремились к Цоссену. На вечернем оперативном совещании в «фюрер-бункере» прозвучали тревожные выводы: «На фронте советских войск четко вырисовывается направление главного удара на Берлин, в то время как наступление в Саксонии и в районе Штеттина имеет целью сковать крупные немецкие силы, прорвать в нескольких местах оборону и как можно дальше продвинуться на запад. Такие же цели русские преследуют на участке фронта, проходящем в Австрии, Богемии и Моравии. Здесь действуют войска 3-го Украинского фронта, стремящиеся не допустить отхода немецких сил в Альпы».