Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

1

Ввод в сражение 1-й и 2-й гвардейских танковых армий 16 апреля не позволил с ходу прорвать вторую полосу вражеской обороны. Поэтому командующий 1-м Белорусским фронтом Жуков указал Катукову и Богданову, что при дальнейшем развитии наступления войска их соединений не должны втягиваться в затяжные бои за опорные пункты на Зеловском рубеже, а обходить их, передавая задачу уничтожения засевших там гарнизонов соединениям вторых и третьих эшелонов общевойсковых армий. С утра 17 апреля танки должны действовать в боевых порядках стрелковых соединений в качестве их непосредственной поддержки.

Медленное продвижение войск 1-го Белорусского фронта ставило под угрозу выполнение ее замысла на окружение Берлинской группировки противника. Утром 17 апреля она потребовала от Жукова обеспечить более энергичное наступление главных сил. Одновременно Ставка дала директивы командующим 1-м Украинским и 2-м Белорусским фронтам и всемерно содействовать наступлению войск 1-го Белорусского фронта. Рокоссовский, кроме того, получил задачу не позднее 22 апреля развивать наступление главными силами на юго-запад, нанося удар в обход Берлина с северо-запада с тем, чтобы во взаимодействии с войска ми Конева завершить окружение Берлинской группировки противника.

Проведенная в ночь на 17 апреля перегруппировка артиллерии в полосе главного удара позволила утром повторить тридцати минутную артиллерийскую подготовку и приступить к прорыву второй полосы обороны 9-й армии. Для выполнения этой задачи Жуков потребовал подтянуть всю артиллерию к первому эшелону пехоты и держать ее в ходе наступления не далее трех километров от передовой. Для улучшения управления войсками всем командующим армиями находиться на наблюдательных пунктах командиров корпусов, ведущих бой на главном направлении.

В середине дня 17 апреля командующий 1-м Украинским фронтом Конев поспешил к Шпрее, куда уже пробились 3-я и 4-я гвардейские танковые армии Рыбалко и Лелюшенко. От успешного форсирования этой преграды зависело многое: стремительность их дальнейшего наступления и сопротивление врага, которому нельзя было позволить закрепиться на этом важном рубеже. Поэтому танковые бригады форсировали Шпрее вброд и выходили на оперативный простор.

Вернувшись на передовой КП, Конев заслушал доклады командармов 3-й и 5-й гвардейских, а также 13-й армии Гордова, Жадова и Пухова об обстановке в полосе их наступления и тут же позвонил в Ставку.

– Как идут у вас дела, товарищ Конев? – поставил привычный вопрос Верховный Главнокомандующий.

– Сегодня темп наступления ударной группировки фронта возрос, товарищ Сталин, – доложил командующий 1-м Украинским фронтом. – Соединения 3-й и 4-й гвардейских танковых армий, не дожидаясь наводки мостов через Шпрее, форсировал и эту водную преграду на участке Брезинхен – Шпревитц, южнее Котбуса, и развивают наступление в северо-западном направлении, на Калау, Барут. Практически оборона 4-й танковой армии противника прорвана на всю глубину. Войска генералов Рыбалко и Лелюшенко вышли на оперативный простор и имеют полную возможность перерезать тыловые коммуникации врага. Я считаю, что в сложившейся обстановке гвардейские танковые армии должны уйти в отрыв и полностью дезорганизовать оборону противника на направлении главного удара.

– А на каком удалении от Шпрее находятся общевойсковые армии фронта, товарищ Конев?

– Войска 3-й и 5-й гвардейских армий ведут ожесточенные бои с контратакующим противником на своих участках прорыва, а 13-я армия Пухова тоже пробилась к Шпрее и вслед за танкистами форсирует ее на широком фронте.

– Но у вас увеличиваться разрыв со вторым эшелоном фронта, товарищ Конев. Вы не считаете нужным повысить темпы продвижения вперед 28-й армии Лучинского, чтобы не осложнить ее ввод в сражение в будущем?

– Я распорядился, товарищ Сталин, чтобы 28-я армия с утра 18 апреля начала выдвижение в район Гросс – Бадемейзеля, на Нейсе. Так что этот момент учтен командованием фронта.

– А вот на 1-м Белорусском фронте дела складываются туго. Войска Жукова не овладели Зееловским рубежом и после ввода в бой 1-й и 2-й гвардейских танковых армий, – сказал Верховный и тут же предложил: – А нельзя ли, товарищ Конев, танковые армии 1-го Белорусского фронта пустить на Берлин через брешь на участке вашего фронта?

– Такой маневр займет много времении внесет замешательство в войска, товарищ Сталин, – не согласился Конев. – Обстановка в полосе фронта развивается благоприятно, собственных сил у меня достаточно. Я считаю целесообразным направить в обход Берлина наши гвардейские танковые армии. По достижении рубежа Люббен – Финстервальде они нанесут фланговый удар на Барут и Цоссен.

– Вы знаете, товарищ Конев, что в Цоссене находится гитлеровский Генштаб сухопутных войск?

– Да, знаю, товарищ Сталин.

– Хорошо. Поверните 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии на Берлин, товарищ Конев. Директиву Ставки получите ночью, – закончил разговор Верховный.

Это решение явилось поворотным пунктом в развитии Берлинской операции. Конев тут же позвонил Рыбалко и Лелюшенко, отдал срочные устные приказы.

Командарму 3-й гвардейской танковой: в течение ночи с 17 на 18 апреля форсировать Шпрее и развивать наступление в направлении на Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов. Задача – в ночь с 20 на 21 апреля ворваться в Берлин с юга.

Командарму 4-й гвардейской танковой: в течение ночи с 17 на 18 апреля форсировать Шпрее севернее Штремберга и развивать наступление в направлении на Дрепкау, Калау, Дане, Лукенвальде. Задача – к исходу 20 апреля овладеть районом Беелитц, Трейенбрицен, Лукенвальде. 21 апреля – овладеть Потсдамом и юго-западной частью Берлина.

К утру 18 апреля войска 8-й гвардейской армии Чуйкова, поддержанные 1-й гвардейской танковой армией Катукова, прорвали вторую полосу обороны 9-й армии Буссе на Зееловском рубеже и устремились в направлении Требнитца, Дамсдорфа и Петерсхагена, к внешнему Берлинскому оборонительному обводу.

Поскольку наибольший успех был достигнут на правом фланге ударной группировки, Жуков изменил ее последующие задачи. Войскам 47-й армии и 9-го гвардейского танкового корпуса было приказано охватывать Берлин с северо-запада; войскам 3-й и 5-й ударных и 2-й гвардейской танковой армий – пробиться к северо-восточной окраине Берлина.

18 апреля перешел в наступление 2-й Белорусский фронт Рокоссовского. Под прикрытием артиллерийского огня и дымовых завес ударные группы 65-й, 70-й и 49-й армий, на подручных переправочных средствах, форсировали Ост-Одер, южнее Штеттина, преодолели вражескую оборону в междуречье и пробились на восточный берег Вест-Одера.

Поставленные 3-й и 4-й гвардейским танковым армиям задачи оказались для них чрезмерными. Чтобы к исходу 19 апреля пробиться в район Барута, войскам Рыбалко предстояло за день совершить бросок в восемьдесят километров! Фактически они преодолели лишь тридцать пять. Маршал Конев направил командарму 3-й гвардейской танковой «крутую радиограмму»: «Тов. Рыбалко! Опять двигаетесь кишкой. Одна бригада дерется, вся армия стоит. Приказываю: рубеж Барут – Лукенвальде переходить через болото по нескольким маршрутам развернутым боевым порядком».

Войска 1-го Белорусского фронта продолжали наступление по всей линии соприкосновения. Упорное сражение развернулось 19 апреля на подступах к Мюнхебергу. Этот крупный узел обороны 9-й армии Буссе прикрывал прямой путь к Берлину. В полдень войска 8-й гвардейской армии, поддержанные 11-м танковым корпусом, после тридцатиминутной артиллерийской подготовки нанесли неотразимый удар.

К исходу 19 апреля войска 1-го Белорусского фронта выполнили задачу двух первых дней операции, завершив прорыв трех полос Одерского оборонительного рубежа на широком участке от устья Одера до Кунерсдорфа. За четыре дня боев они продвинулись в направлении Берлина на тридцать километров, ликвидировали опасный плацдарм 9-й армии на правом берегу Одера, восточнее Франкфурта.

Донесение Жукова за 20 апреля впервые со дня начала Берлинской операции по настоящему порадовало Верховного. Он остановился посреди кабинета, сделал характерный жест рукой, обратился к начальнику Генштаба:

– Повторите, товарищ Антонов, сообщение об обстреле Берлина нашей артиллерией. Это – знаменательный акт.

Начальник Генштаба генерал армии Антонов повторил:

– После овладения Бернау 1-й дивизион гвардии майора Зюкина из состава 30-й гвардейской пушечной бригады 47-й армии в одиннадцать часов нанес первый залп по Берлину. Спустя три часа два залпа по столице рейха нанесла дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса генерал-майора Переверткина 3-й ударной армии.

Верховный как бы подвел итоговую черту:

– Вот эти залпы, товарищи, и будем считать началом штурма Берлина. Они приближают окончательную победу.

Начальник Генштаба продолжил итоговый доклад:

– Войска 5-й ударной армии, при участии 11- го и 12- го гвардейских танковых корпусов, завершили прорыв третьей полосы обороны противника и в районе Везендаля вклинились во внешний Берлинский оборонительный обвод.

8-я гвардейская армия, взаимодействуя с 1-й гвардейской танковой армией, 20 апреля продолжала прорыв третьей полосы вражеской обороны.

– Когда 9-я армия немца будет изолирована от Берлинского гарнизона? – поставил вопрос Верховный.

– Это произойдет тогда, товарищ Сталин, когда 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко овладеет Цоссенским укрепрайоном и пробьется к Бонсдорфу, то есть не позднее 22 апреля, – четко доложил начальник Генштаба.

– И затем три дня спустя, товарищ Антонов, должно состояться полное окружение Берлинского гарнизона? – Верховный медленно оторвал пристальный взгляд от карты.

– Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов отстают на два дня от утвержденного Ставкой плана операции, – уклончиво возразил начальник Генштаба.

– За сегодняшний день 4-я гвардейская танковая армия совершила бросок вперед на сорок пять километров. Еще два так их перехода, и она непременно ворвется в Потсдам, – не согласился Верховный.

– 3-я и 4-я гвардейские танковые армии уже оторвались от общевойсковых армий на тридцать пять километров, товарищ Сталин. На флангах ударной группировки 1-го Украинского фронта «висят» Котбусская и Шпрембергская группировки противника, способные нанести сильные контрудары по тыловым коммуникациям маршала Конева, – выдвинул весомый аргумент против авантюрных действий 3-й и 4-й гвардейских танковых армий Антонов.

– Надо быстрее разгромить обе группировки немца, товарищ Антонов, чтобы они не угрожали тыловым коммуникациям наших армий, – сердито бросил в ответ Верховный.

Стремительный рейд 3-й и 4-й гвардейских танковых армий к исходу 20 апреля обеспечил отсечение группы армий «Висла» от группы армий «Центр». Котбусская и Шпрембергская группировки врага оказались в полуокружении. Прорыв советских танков в район Вюнсдорфа вызвал переполох в Цоссене, в штабе ОКВ и Генштабе ОКХ.

Преодолев упорное сопротивление на обводе Берлинского оборонительного кольца, к исходу 21 апреля войска 3-й и 5-й ударных и 2-й гвардейской танковой армий Кузнецова, Берзарина и Богданова ворвались в Берлин и завязали бои в Мальхове, Вейсензее, Марцане и Вульгартене.