У времени в плену. Колос мечты

— Осы!

Князь сорвал с себя шляпу, пытаясь отбиться ею от нападения рассерженных насекомых, но те еще яростнее накинулись на него, покрывая укусами, и юноша покатился среди травы, пытаясь хоть так спастись. Отряд летучих разбойниц с устрашающим жужжанием окружил девушек, отгоняя непрошеных гостей от своих сот, и княжны отчаянно завизжали и заметались.

— Господи, боже! С дочками — несчастье! — вскричала Ирина Григорьевна, услышав эти крики.

Иван Юрьевич, как стремительная искра, помчался к месту опасности с пистолью в руке. Дмитрий Кантемир поспешил за ним, на ходу подобрав толстую палку, Ирина Григорьевна кинулась следом, не переставая вопить. От криков княгини, наверно, шарахнулись бы в дебри любые звери, пуще, чем от пули или сабли.

Примчавшись к месту, все поняли, что стряслось. Мгновенно были сорваны несколько веток с широкими листьями. Размахивая ими, словно мельничными крыльями, и разгоняя таким образом свирепых насекомых, спасатели наступали, вызволяя молодежь из нежданной беды.

Осы продолжали нападать на свои жертвы, как крохотные ястребы с ясного неба. Придя в неистовство, они не могли уже вернуться к гнезду, не нанеся укуса противнику. Дмитрий Кантемир вздрогнул. К нему на грудь, повизгивая и пряча личико в складках его кафтана, бросилась одна из жертв негаданной атаки, Анастасия. Не раздумывая ни мгновения, князь подхватил ее на руки и бросился с нею между деревьями прочь, как в кромешную тьму. В тополиной роще, куда Кантемир прибежал со своей ношей, жужжание сатанинских мушек затихло. И князь подумал, не слишком ли крепко сжимает он в объятиях испуганную боярышню. Объятие было и вправду крепким, но княжна не выказывала неудовольствия.

— Они нас больше не тронут? — спросила она.

— Не тронут, — ответствовал Кантемир, словно оробевший юноша. — Слуги отогнали их дымом.

— Так им и надо, за то, что бросаются и жалят так больно. — Анастасия сделала движение, будто хочет выскользнуть из объятий, но не слишком решительно. Протянув гибкую руку с тонкими пальчиками и золотым браслетом у запястья, княжна, словно шаловливый ребенок, провела тонкими пальчиками по его бороде:

— Ну и бородища у вас! — вымолвила она.

Звуки девичьего голоса слились с очарованием летнего леса и помедлили, затихая, среди листвы. Когда же они растаяли в птичьих трелях, с нецелованных губ красавицы сорвались другие слова, поострее.

— А правда ли, князь, что его величество Петр Алексеевич приказал вашей светлости жениться на одной из нас троих?

— Его царское величество приказал мне поступить по моему усмотрению.

— Когда же вы объявите нам, кого изволили избрать? — настаивала Анастасия, пряча лукавые искорки в густой синеве глаз.

— Всему свое время, княжна...

— Ага! — она щелкнула языком. — Ваша светлость еще не приняла решения! Примите тогда совет — посватайтесь за Раису.

— Почему же? — усмехнулся Кантемир.

— Прежде — потому, что она среди нас — старшая. Затем еще потому, что она добрая советчица в делах достойных. Не делайте лишь ошибки — не сватайтесь ко мне. Я ведь еще мала и на шалости горазда...

Кантемир не нашел на сей раз ответа.

Со стороны сада послышался голос Ирины Григорьевны:

— Княже Дмитрий! Анастасия! Куда же вы пропали? Горе мне, грехи мои тяжкие, что еще случилось с этими?!

Анастасия легким прыжком отстранилась от своего спасителя, оправила платье и тонким голосом откликнулась на зов:

— Мы здесь, матушка, здесь! Идем!