Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

Он был амбициозен и прост. Операцию «Блау» не начинать до окончания операции под Петербургом. Есть все основания полагать, что противостоящая группировка русских крайне ослаблена борьбой за Любань и теперь в самый раз нанести мощный удар вдоль Волхова и по берегу Ладожского озера достигнуть позиций финской оперативной группы «Олонецкая». Выполнение этой задачи не займет более трех недель. Судьба Петербурга и Кронштадта будет решена.

Гитлер не принял прожект «маститого полководца»:

– Вы, Кюхлер, пытаетесь убедить меня в достоинствах не очевидного варианта. Так же настойчиво Браухич и Бок сломали мой «Южный вариант», и всем известно, чем закончился их поход на Москву.

– Мой фюрер, вы всегда желали раз делаться вначале с Петербургом, а за тем решать все другие проблемы в России, – смело возразил Кюхлер.

– Нет и нет, на этот раз я буду непреклонен, – громко чеканил Гитлер. – Когда фельдмаршал Бок овладеет Сталинградом, Грозным и Баку и доложит мне, что в его руках флот большевиков на Каспии, только тогда я позволю вам решить судьбу Петербурга.

Кюхлер продолжал упорно возражать:

– Мой фюрер, Петербург держит ключи от всего российского севера. У большевиков там имеются небольшие силы. Мы сможем блокировать поставки военных грузов в Россию через Мурманск и Архангельск.

– Почему же до сих пор, Кюхлер, вы не разгромили Приморскую группу Советов, которая прикрывает Петербург с запада? – вставил реплику генерал Йодль.

– Вы же знаете, Йодль, что левый фланг – самое слабое место моей группировки войск, – обернувшись к карте, походя, ответил Кюхлер.

– Генштаб ОКХ завершает разработку операции на южном фланге Восточного фронта, – добавил Гальдер. – И сейчас не время, Кюхлер, будоражить его службы другими крупными оперативными планами.

– Мой фюрер, если до конца мая Манштейн овладеет Крымом, то его силы было бы целесообразно перебросить под Петербург, чтобы отвлечь сюда крупные силы Жукова из-под Москвы. Пусть 11-я армия докажет свое умение сражаться и в сложных условиях местности, – вставил реплику Хойзингер.

– Если к июню мы увидим, что у Бока достанет сил и без 11-й армии, то войска Манштейна действительно возможно будет использовать и против Петербурга. Особенно пригодятся здесь его тяжелые орудия типа «Карл», – Гитлер благосклонно посмотрел на «оператора» Генштаба ОКХ. – Вы, Хойзингер, умеете иногда заглядывать на два хода вперед.

Первые донесения об успешных действиях 11-й армии на Керченском полуострове поступили в «Вольфшанце» к исходу 8 мая. Вначале обнадеживающие, а потом победные рапорты действительно внушали уважение. 9 мая: «Продолжается успешное наступление на Керчь». 11 мая: «Окружена половина войск противника».

12 мая: «Взято двадцать девять тысяч пленных, двести двадцать орудий и сто семьдесят танков…»

В день, когда из штаба Манштейна поступило последнее донесение, командующий группой армий «Юг» Бок передал в Главную Ставку первое тревожное сообщение о начале наступления русских в районе Харькова. Далее, сводки из Симферополя и из Полтавы шли параллельно. Одна сводка, из Крыма, радовала, другая, с Украины, огорчала.

Мощный удар во фланг и тыл 47-й и 51-й армий при непрерывной поддержке наземных войск со стороны штурмовой авиации обеспечил окружение трети сил противника на Ак-Монайских позициях, не успевших отойти к Турецкому валу. Управление войсками было расстроено.

По другому развивались события в районе Харькова. Войска Бока, как и в декабре сорок первого под Москвой, оказались здесь в незавидном положении. Уже на второй день наступления русских, 13 мая, в обороне 6-й армии Паулюса севернее Липцев и южнее Змиева зияли бреши. Особенно тяжелое положение сложилось на фронте 8-го армейского корпуса в районе Волчанска, а также в поло се обороны 131-й пехотной и 454-й охранной дивизий восточнее Краснограда.

Как только приспела первая пауза в боевых действиях у Харькова, группа «Клейст» нанесла танковые удары по 9-й армии Харитонова, из района Славянск-Краматорск вдоль Северского Донца, и западнее Барвенково. Превосходство в силах оказалось на стороне вермахта: по пехоте – в полтора раза, по артиллерии – в два, по танкам – в шесть раз.

Одновременно из района Балаклеи на Старобельск и Барвенково нанесли удар две группировки 6-й армии Паулюса. Хотя отсечение крупных сил у западного обвода барвенковского выступа было очевидным, фон Бок до поры до времени не расточал по этому поводу особых восторгов.

Донесения о победах на Харьковском направлении Гитлер получал, уже находясь в Берлине. Приутихшая, было, зимой «пропагандистская машина» Геббельса, не дожидаясь итогов «второй битвы под Харьковом», вновь ударила в литавры. Командарм 6-й Паулюс оказался в ореоле славы. За успешное проведение Харьковской операции он удостоился «Рыцарского креста». Портреты «народного генерала» ежедневно печатались на страницах почти всех германских газет.

На новый расклад сил 10 мая обратил внимание Верховного Главнокомандующего генерал Йодль:

– Операция «Блау», ввиду слабости групп армий «Север» и «Центр», содержит немалый риск, мой фюрер. Русские могут предпринять удар на Смоленск.

– В результате нашей южной операции, Йодль, русские силы тоже автоматически будут переброшены к югу! – возразил Верховный Главнокомандующий.

К полдню 27 мая определился успех группы армий «Юг» на барвенковском выступе. Столь благоприятное развитие событий побудило Бока к продолжению наступления восточнее Харькова и у Северского Донца. До начала операции «Блау» они позволяли улучшить исходные позиции, создать выгодные предпосылки для решающего удара на юго-запад.

В полдень 31 мая Гитлер возвратился из Берлина в Главную Ставку. На следующий день утром в сопровождении Кейтеля, Хойзингера и Вагнера стартовал на Полтаву. Там, в штаб-квартире фон Бока, он назначил совещание с командным составом группы армий «Юг». Разработка оперативного плана «Блау» завершалась, и Гитлер решил услышать мнение о готовности войск к наступлению «фронтовиков».

На совещании в Полтаве 1 июня с докладом по плану операции «Блау» выступил Бок. Он высказал свои соображения по каждому из этапов летнего наступления.

Едва ли не впервые его доклад полностью удовлетворил фюрера. Гитлер отметил «стратегическое чутье» Бока. Далее, он обрисовал задачи грандиозного плана, придав анализу военно-политический рефрен. И здесь Гитлер повторил крылатую фразу: «Если до осени Германия не получит в свои руки Майкоп и Грозный, вдобавок к Украине и Донбассу, то он вынужден будет покончить с бесперспективной войной!»

Убедившись в том, что подготовка операции «Блау» идет в соответствии с утвержденными им сроками, Гитлер тотчас улетел в «Вольфшанце». Нигде не чувствовал он себя в большей безопасности, чем у восточно-прусских озер – Мауэр-Зее и Шпирдинг-Зее, в глухом Гёрлицком лесу.

Напряжение боев в районе Севастополя с каждым днем нарастало. Но канули в лету сначала пять, а затем и семь суток, отпущенные фюрером на овладение «черноморской крепостью». Это ставило под сомнение возможное подключение войск 11-й армии к операции «Блау» пусть даже на четвертом ее этапе, при решающем наступлении на Сталинград.

На полтавском совещании 1 июня Гитлер установил «ключевые вехи» продолжения операций группы армий «Юг». Одновременно с началом решающего штурма Севастополя 7 июня, 6-я армия Паулюса наносила удар на Волчанск, а 12 июня, во взаимодействии с 1-й танковой армией Клейста, – на Купянск. Начало операции «Блау» он назначил на 15 июня.

На рассвете 10 июня войска Паулюса перешли в наступление на Волчанск. Четверо суток боев привели к успеху. На исходе 14 июня в тридцати километрах восточнее города были окружены 28-я и 38-я армии Рябышева и Москаленко. Расширился плацдарм для наступления на Сталинград.

Победные донесения поступали в июне в «Вольфшанце» из штаба группы армий «Север». Кюхлер сообщал: «18-я армия Линдемана „дожимает“ 2-ю ударную армию Власова перед Волховом, а 16-я армия Буша укрепляет позиции 2-го армейского корпуса Брокдорфа в крепости „Демянск“».

Небывалое упорство защитников Севастополя и потери авиации на Восточном фронте вынудили ОКВ перенести начало операции «Фридрикус-2» с 12 на 22 июня. Дважды переносилось и начало операции «Блау» – с 15 на 23 и 28 июня. К дню «Х» в ней войскам 11-й армии Манштейна следовало закончить «севастопольские дела» и находиться у Азовского моря в готовности к маршу на Сталинград. В Главной Ставке упорно ждали победного доклада из Симферополя.

Вечером 19 июня, в полосе наступления 6-й армии Паулюса, произошло событие, вызвавшее переполох в «Аскании» и «Вольфшанце». Командир 40-го танкового корпуса Штумме позвонил фон Боку в Полтаву и сообщил, что русские сбили самолет в прифронтовой полосе, на борту которого находится начальник оперативного отдела 23-й танковой дивизии майор Рейхель. После совещания в Харькове он возвращался в свою дивизию, имея при себе карты и приказы на первый этап операции «Блау». Помимо плана участия в ней соединений 40-го танкового корпуса, в приказах имелись сведения о предстоящих операциях соседей слева – 2-й и 4-й танковой армий.

Хорошо понимая, чем может закончиться и для него это происшествие, командующий группой армий «Юг» распорядился: принять все меры для выяснения судьбы майора Рейхеля и доложить ему о результатах расследования. Утром следующего дня разведывательные группы обнаружили «физелершторх» [1] в четырех километрах от передовой на территории противника. Трупы майора Рейхеля и летчика находились у самолета, но при них не было оперативных документов.

До возвращения в Главную Ставку Гитлер не знал об утрате оперативных документов майором Рейхелем. 24 июня, вернувшись в «Вольфшанце», он потребовал немедленного прибытия в Восточную Пруссию фельдмаршала фон Бока с докладом по «злополучному делу».

– Случай с Рейхелем, Бок, является результатом вашей нетребовательности к подчиненным. Это игнорирование отданных мною приказов по сохранению тайны и особого обращения с оперативными документами. Если большевики и на этот раз устоят в большой излучине Дона, то можете считать, Бок, что и вы внесли в их победу свою посильную лепту.

Бок искренне покаялся за проступок:

– Мой фюрер! Случай с майором Рейхелем не снимает нашей большой вины. Но он никогда больше не повторится. Я уже подготовил приказ по этому поводу.

Гитлер повернулся к залу, бросил в лицо Боку:

– Нет, Бок, ваших мер теперь будет уже недостаточно. Я решил – виновных будет судить полевой суд!

Командир 40-го танкового корпуса Штумме, начальник штаба Франц и командир 23-й танковой дивизии Бойнебург лишились постов и были преданы военно-полевому суду. Заступничество Бока и Паулюса не произвело на Геринга, председателя суда, впечатления.

Так же, как Кюхлер страстно жаждал овладеть Петербургом, фельдмаршал Клюге бредил если и не захватом самой Москвы, то хотя бы заключением ее в танковые клещи со стороны Загорска и Коломны. Он считал, что при успехе операции «Блау» эта задача становится для группы армий «Центр» вполне по плечу.