Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

1

Подобные коллизии не часто случались в кабинете Верховного. Утвержденный Ставкой план операции «Багратион» продолжал шлифоваться в деталях и переходил в плоскость конкретных действий войсковых командований и тылового обеспечения. В круг участников предстоящего наступления втягивались все новые лица, обеспечивающие самые чувствительные позиции сложного организма. Артиллерийское обеспечение было одним из главных, особенно на начальном этапе крупнейшей операции. Сталин практически ежедневно выяснял этот вопрос у начальника ГАУ Яковлева то по одному фронту, то по другому. Вечером 1 июня речь шла о 1-м Белорусском фронте Рокоссовского.

Жуков посчитал момент подходящим, чтобы перед отъездом на фронт решить один принципиальный вопрос: о включении в состав своей «рабочей группы» генералов Штеменко и Яковлева. Штеменко отсутствовал при этом разговоре, но Жуков опирался на его личное желание.

– А чем они будут там заниматься, товарищ Жуков? – Верховный остановился на традиционном месте у торца стола, строго посмотрел на начальника ГАУ. – Кому прикажете выполнять их обязанности в Москве?

Жуков уверенно, без нажима, ответил:

– В Москве у них остаются заместители, товарищ Сталин, и их впору уже проверить на самостоятельность. А генералы Штеменко и Яковлев займутся на фронте проверкой готовности войск к операции.

– Разве нет у вас других кандидатур ответственных лиц для такой проверки? – уточнял ситуацию Верховный.

– Требуется не только проверить готовность войск к операции, но и ввести в курс дела новых командующих фронтами, генералов Черняховского и Захарова, – маршал Жуков хорошо продумал важнейшие аргументы.

– Но генералы Черняховский и Захаров хорошо проявили себя, командуя армиями? – не отступал Сталин.

Жуков продолжал отстаивать свое мнение:

– Для командующего армией главное – выполнение конкретной задачи, а для командующего фронтом – это организация взаимодействия между армиями и фронтами. Чтобы справиться с нею, надо хорошо владеть обстановкой на данном направлении. Генерал Черняховский все время воевал на юге, с Белоруссией раньше не встречался. По вашему приказу, товарищ Сталин, 3-му Белорусскому фронту изменена боевая задача. Вместо одного главного удара на Борисов его войска наносят два – на Богушевском и Оршанском направлениях.

Последний довод Жукова прозвучал убедительно. Верховный не спеша раскурил трубку и лишь после этого обратился к начальнику ГАУ:

– А что за вопросы на фронте у вас, товарищ Яковлев? У вас ведь нет претензий к командующим артиллерией на фронтах Западного направления?

– Да, товарищ Сталин. Нет. На 1-м Прибалтийском и на всех Белорусских фронтах командующими артиллерии являются знающие свое дело генералы. Но ряд вопросов боепитания выпадает из поля их зрения. Значительная часть завезенных, но неиспользованных боеприпасов остается на прежних позициях. Большие партии боеприпасов скопились на армейских складах. По причине нехватки автотранспорта снизился процент возврата отстрелянных гильз и артзаводы вынуждены снижать выпуск наиболее «ходовых выстрелов».

– Но на 3-й Белорусский выехал генерал Чистяков? – по тону Верховного чувствовалось, что он не хотел отпускать на фронт начальника ГАУ.

– Генерал Яковлев будет работать только на 2-м и 1-м Белорусских фронтах, товарищ Сталин, – снова вмешался в разговор Жуков. – Генерал Захаров формирует фронтовое управление заново. На данном этане важно не допустить поспешных решений.

Сталин не отреагировал на реплику Жукова и: согласился с его предложением.

В ночь на 4 июня на «Ближней даче» Верховный в который раз беседовал с Жуковым и Василевским. Он наставлял своих советников «ужать» сроки подготовки Белорусской операции, чтобы не отстать от союзников, которые в ближайшие дни высадят десант на континент.

– Операция «Багратион» в случае ее успеха, – говорил Верховный, – уже осенью может поставить немца в безвыходное положение. Возможно, на первых порах Гитлер снимет с нашего фронта несколько дивизий и перебросит их на запад, чтобы нанести поражение союзникам. Наши фронты должны быть готовы к такому обороту событий, чтобы без паузы перейти в наступление.

Когда представители Ставки, Жуков и Василевский, покидали любимое пристанище Верховного, Сталин пожелал войскам курируемых ими фронтов успехов и подарил по экземпляру переизданного романа Степанова «Порт-Артур».

С 6 июня внимание Ставки раздвоилось. В полдень председатель СНК получил послание английского премьера: «Все началось хорошо. Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены. Воздушные десанты были весьма успешными и были предприняты в крупном масштабе. Высадка пехоты развертывается быстро, и большое количество танков и самоходных орудий уже на берегу. Виды на погоду сносные, с тенденцией на улучшение».

В тот же вечер в Лондон ушло послание председателя СНК Сталина премьеру Черчиллю: «Ваше сообщение об успехе начала операции „Оверлорд“ получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов. Летнее наступление советских войск, согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта… Обязуюсь своевременно информировать вас о ходе наступательных операций».

С 6 июня Верховный торопил командующих фронтами с переходом в наступление. Вечером 7 июня Сталин позвонил командующему Ленинградским фронтом Говорову и заслушал его доклад о готовности фронтовой группировки к началу наступления на Карельском перешейке. Он также уточнил вопрос о готовности Балтийского флота к операции по высадке десантов в тылу финских войск.

Утром 14 июня Верховный сообщил начальнику Генштаба маршалу Василевскому, что из-за задержки в железнодорожных перевозках начало операции «Багратион» перенесено решением Ставки на 23 июня.

Пополудни 16 июня маршал Василевский направил Верховному донесение: «Хорошее впечатление производит новый командарм 43-й Белобородов. Отлично работают присланные с юга на фронт командиры корпусов Васильев и Ручкин. Дал указание сохранить за Васильевым, переведенным с гвардейского на негвардейский корпус, гвардейский оклад. Подготовка войск обоих фронтов идет вполне нормально, и, если погода позволит, к выполнению задания приступим строго в намеченный Вами срок».

Как бы второй частью итогового доклада Антонова об обстановке на фронтах за 17 июня явилось его сообщение о событиях в Нормандии:

– Войска союзников после высадки на побережье продвигаются вперед крайне медленно, всего два-три километ ра в сутки, товарищ Сталин. Несколько более высокие темпы наступления достигнуты лишь на полуострове Котантен. Их намерения на Шербурском направлении понятны – полностью обезопасить свои тылы от возможных контрударов с юга 7-й армии Дольмана. За истекшие десять суток боев им удалось объединить в один три небольших первичных плацдарма и продвинуться вглубь континента до тридцат и километров.

– Черчилль сообщил сегодня, что союзники перебросили во Францию пока лишь двадцать дивизий. Это половина из подготовленного контингента. Противник же имеет во Франции всего шестнадцать дивизий, притом достаточно ослабленных.

– Это явно заниженные данные, товарищ Сталин, – вступил в разговор начальник Генштаба Василевский. – По нашим данным, группа армий «Запад» фельдмаршала Рунштедта имеет пятьдесят две дивизии, из них десять – танковых.

Верховный бросил короткий взгляд на маршала Василевского, но все-таки поставил общий вопрос:

– Военная ситуация во Франции не претерпит больших перемен в ближайшее время. Но как отразится высадка англо-американских войск в Нормандии на советско-германском фронте? Что нам ожидать от немца?

– Я думаю, товарищ Сталин, что при любом развитии обстановки на западе Гитлер по-прежнему будет уделять основное внимание Восточному фронту. Здесь, по его мнению, кроются главные опасности для Германии, – сказал начальник Генштаба. – На западе он предпримет более энергичные шаги к замирению с англосаксами.

Верховный не согласился с маршалом Василевским:

– Никакого замирения немца с союзниками в ближайшее время не произойдет. Вчера немец нанес ракетный удар по Лондону. И намерен усилить бомбардировки. О каком замирении можно говорить в этих условиях?

Генерал Антонов продолжил мысль Василевского:

– Германское командование, конечно, беспокоит развитие обстановки на финском фронте, но и при успехе войск генерала Мерецкова в Южной Карелии оно не решится снять боеготовые войска с Запада. А вот с началом операции «Багратион» Гитлер предпримет авантюрные действия, чтобы о становить наступление советских войск.

Вечером 18 июня Сталин заслушал доклад Василевского о ходе подготовки 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов к операции «Багратион». Уточнив вопросы взаимодействия смежных фронтов Баграмяна и Черняховского, Верховный особо остановился на использовании в ходе наступления 5-й гвардейской танковой армии. Ее основная задача – быстрый выход к реке Березина, захват переправ и освобождение Борисова – оставалась неизменной, а вот срок ввода в прорыв и направление удара он поручил назначить представителю Ставки, исходя из складывающейся обстановки.

Начальник Генштаба Василевский еще не закончил свой доклад, когда Верховному позвонил маршал Жуков. Он доложил, что 1-му Белорусском у фронту в сутки сдается лишь два транспорта с боеприпасами вместо трех по плану. Не закончено сосредоточение 1-го мехкорпуса Кривошеина. Из трех полков САУ в район сосредоточения прибыл только один. На 2-й Белорусский фронт из девяти автобатальонов прибыло четыре. Запасы авиационного горючего составили на 18 июня семьдесят процентов. Жуков предложил перенести начало операции для 2-го и 1-го Белорусских фронтов с 23 на 24 июня.

Вопрос этот решился не сразу. Верховный поинтересовался мнением начальника Генштаба. Василевский тут же позвонил командующим 1-м Прибалтийским и 3-м Белорусским фронтами. Баграмян и Черняховский выразили полное согласие с этим предложением. И все-таки окончательное решение по этому вопросу было принято Сталиным позднее.

22 июня. Три года Великой Отечественной. Продолжали теснить финские корпуса к госгранице СССР Ленинградский фронт на Карельском перешейке и Карельский фронт на Олонецком, Петрозаводском и Медвежьегорском направлениях. Разведку боем провели 1-й Прибалтийский, 3-й и 2-й Белорусские фронты. Начиналась крупнейшая битва Второй мировой – операция «Багратион».

В ходе разведки боем войска 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов Баграмяна, Черняховского и Захарова прорвали оборону 3-й танковой и 4-й армий от двух до шести километров и вынудили Рейнгардта и Хейнрици ввести в бой резервы. Лишь на Оршанском направлении противнику удалось защитить укрепленные позиции.

Ощутимый успех сопутствовал войскам 3-го Белорусского фронта. 39-я и 5-я армии Людникова и Крылова, наступая из района Лиозно, к исходу 23 июня продвинулись вперед до тридцати километров, расширив прорыв по фронту до пятидесяти километров. Войска 11-й гвардейской и 31-й армий Галицкого и Глаголева, встретив отчаянное сопротивление врага на Оршанском направлении, успеха не имели, незначительно вклинились в его оборону.