Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

2

Короткая передышка, наступившая с первых чисел марта, была воспринята ОКВ в качестве длительной весенней паузы, в течение которой удастся перегруппировать силы и закрыть бреши у Луцка и Шепетовки. Еще 3 марта, когда начальник Генштаба ОКХ Цейтцлер попробовал только заикнуться об ожидаемом наступлении русских, Гитлер одернул его излюбленной тирадой: разведданные систематически грешат паническими преувеличениями, и он не намерен учитывать их в своих решениях.

Однако 4 марта 4-я танковая армия Рауса на участке Шумское – Любар подверглась атакам большевиков. Первые донесения фон Манштейна не вывели Главкома ОКХ из равновесия, хотя осознание нарастающих опасностей подавляло. Становился очевидным замысел Москвы. В этот день в «Вольфшанце» стало известно, что войсками 1-го Украинского фронта руководит маршал Жуков.

Гитлер оторвал взгляд от карты, спросил:

– Но Жуков давно является заместителем Сталина по военным делам, Цейтцлер?

– По-видимому, он им и остался, мой фюрер, а это всего лишь временное назначение, – столь же предположительно высказался Цейтцлер.

– Возможно и временное, но симптоматичное, Цейтцлер, и мы не должны проходить мимо подобных перемещений у Советов. Жуков – это наступление, это новые прорывы нашего фронта, – назидательно выдавил из себя Гитлер.

– Мой фюрер, освободительные силы Западной Украины сообщили, что бывший командующий 1-м Украинским фронтом генерал Ватутин не то ранен, не то убит в стычке с их отрядом под Ровно, – бесстрастно вставил реплику фельдмаршал Кейтель.

– Теперь это уже не столь важно, Кейтель. Важнее то, что Советы наступают и Манштейн не в состоянии их остановить. Если же им удастся прорыв к Тернополю, Проскурову и Черновцам, то окажется перерезанной железная дорога из Львова на Одессу и все снабжение групп армий «Юг» и «А» нам придется осуществлять через Румынию. Мы не должны этого допустить, Цейтцлер.

К исходу дня 5 марта, когда продвижение войск 1-го Украинского фронта действительно удалось несколько замедлить, пришло донесение командующего группой армий «Юг» о переходе в наступление на Гайсин и Умань 2-го Украинского фронта. Здесь по непролазной грязи впереди стрелковых соединений лавиной накатывались на позиции 8-й армии Велера три танковые армии!

7 марта Гитлер распорядился снять с Запада и вернуть на Восточный фронт 2-й танковый корпус СС Хауссера, одну пехотную дивизию и пять батальонов штурмовых орудий. Это был его последний боеспособный резерв.

На следующий день Главком ОКХ издал приказ, которым устанавливалась целая система «крепостей» и «опорных пунктов» на Восточном фронте. Их предписывалось удерживать до конца, даже в случае окружения. В группе армий «Север» таковыми становились Таллин, Раквере, Тарту, Псков, Остров, Опочка, Резекне и Полоцк. В группе армий «Центр» – Витебск, Орша, Борисов, Минск, Могилев, Бобруйск, Слуцк, Лунинец и Пинск. В группе армий «Юг» – Ковель, Броды, Тернополь, Проскуров, Винница, Жмеринка, Умань, Первомайск и Новоукраинка. В группе армий «А» опорными «крепостями» намечались Вознесенск и Николаев.

В поисках выхода из критической ситуации на Уманском направлении фельдмаршал Манштейн приказал командующему 1-й танковой армией генералу Хубе развернуть часть своих сил с фронта Казатин – Жашков и из района Гайсина нанести фланговый удар в восточном направлении. В Главной Ставке связывали с ним большие надежды. Однако предпринятый контрудар силами 11-й, 13-й и 14-й танковых дивизий обеспечил лишь местный успех. На следующий день 8-я армия Велера оставила Умань.

Экстренные меры, предпринятые Верховным Командованием вермахта по спасению катастрофической ситуации на Восточном фронте, оказались безрезультатными. Позиции групп армий «Юг» и «А» рушились на глазах. К исходу дня 13 марта войска Жукова вышли на рубеж Линовец – Ильинцы – Дашев. В этот же день, преследуя 8-ю армию Велера, войска Конева продвинулись до Гайворона, вышли к Южному Бугу и у Кодымы переправились через него. Войска Малиновского в устье Днепра форсировали его и овладели Херсоном.

Некоторым лучиком надежды блеснуло донесение Манштейна 16 марта о контрударе 1-й танковой армии Хубе на участкеТернополь – Проскуров. Но к концу следующего дня, когда Гитлер уже прибыл в Клессгейм для переговоров с Хорти по поводу предстоящей оккупации Венгрии, погас и он, ибо войска Жукова, отразив наскоки танковых сил Хубе, продвинулись вперед и овладел и Немировым и Тывровым.

Оккупация Венгрии началась невиданными репрессиями в стране бывшего союзника. За «связи с врагом» был арестован начальник Генштаба венгерской армии Сомбатхелья. Профашистское правительство Стояи принесло клятву верности рейху. Оно объявило, что немецкие войска вошли на территорию Венгрии по его просьбе для защиты страны «от большевистской опасности».

На итоговом совещании 23 марта, когда намерения русских окружить 1-ю танковую армию восточнее Чорткова уже угадывались невооруженным глазом, Йодль предложил «кризисный план» передачи боеспособных дивизий из групп армий «Б» и «Ф», с Запада и Балкан, на Восточный фронт. Он с ходу был принят Гитлером.

Все внимание «Вольфшанце» продолжала приковывать обстановка на правом фланге Восточного фронта. Окруженная 1-я танковая армия Хубе в районе Каменец – Подольского, снабжаемая по воздуху, сковала значительные силы русских. Вследствие этого, удар войск Жукова на Черновцы потерял прежнюю пробиваемость. Но 8-я армия Велера оказалась не в состоянии сдержать войска Конева у Могилев-Подольского.

Отношения Гитлера с командующими группами армий «Юг» и «А» достигли исключительной остроты. Главком ОКХ посчитал их виновниками создавшегося положения. 30 марта Гитлер вызвал в свою баварскую резиденцию Оберзальцбург фон Манштейна и фон Клейста и без долгих разговоров объявил им об отставке. Военная карьера одаренных полководцев рейха на этом и закончилась.

Войдя в раж, Главком ОКХ тут же преобразовал группы армий «Юг» и «А» в группы армий «Северная Украина» и «Южная Украина», назначив в командование ими генерал-полковников Моделя и Шернера. Гитлер даже счел возможным отметить Моделя фельдмаршальским жезлом.

«Растаял лед» в отношениях между фюрером и Йодлем. С конца марта между ними установилось полное единодушие. Начальник Генштаба ОКХ Цейтцлер получил принципиальное руководящее указание: «На Восток должны быть направлены отовсюду, какие только возможно силы».

Восточный фронт продолжал стремительно деградировать. Войска Конева, форсировав Прут у Бельц, расширяли плацдарм севернее Ботошани. Антонеску забил тревогу. 1 апреля он позвонил в «Вольфшанце» и сообщил Гитлеру о своем решении: в случае глубоких прорывов большевиков в глубь Румынии он намерен отвести свою 4-ю армию на линию Карпатская дуга – Галац – Дунай.

Гитлер не мог помочь «верному союзнику» войсками, но словно заклинание повторял слова о необходимости быстрее остановить большевиков. 2 апреля он отдал оперативный приказ № 7, последний приказ, содержащий директивные указания на сравнительно продолжительный период времени.

Прорыв семи танковых и трех пехотных дивизий 1-й танковой армии к Днестру был воспринят в «Вольфшанце» с нескрываемым оптимизмом. Это донесение Хубе породило надежду, что с помощью 2-го танкового корпуса СС Хауссера, уже прибывшего в район сосредоточения южнее Подгайцев, удастся вызволить из Каменец-Подольского «котла» и остальные блокированные силы. Вечером 3 апреля Цейтцлер подтвердил Главкому ОКХ, что утром следующего дня деблокирующая группировка в составе 2-го танкового корпуса, 100-й горно-стрелковой и 37-й пехотной дивизий действительно наносит удар на Бучач.

Неблагоприятная обстановка в начале апреля на Восточном фронте дала знать о себе и в очевидных проявлениях союзнической неверности. На оперативном совещании 5 апреля Кейтель доложил фюреру о полученной информации об активных переговорах румынских представителей с должностными лицами Америки, Англии и СССР в Каире.

5 апреля Геббельс прислал фюреру «Памятную записку», заявив, что наступил момент, когда Германия исчерпывает свои силы. Поэтому в интересах западной цивилизации необходимо прийти к миру с англосаксами. В интересах дела он предложил снять с поста Риббентропа, считавшегося англофобом, и выразил готовность эту тяжелую ношу взять на себя. Гитлер никак не отреагировал на этот прозападный демарш «верного Йозефа».

Уже несколько месяцев подряд Главная Ставка жила в лихорадочном темпе непрерывных «пожарных действий». Восточный фронт рушился на глазах от Финского залива до Черного моря. Нечто подобное случилось в декабре сорок первого под Москвой. Тогда суровый русский мороз гнал прочь непревзойденные до той поры дивизии Бока. Лишь крутые действия фюрера, взявшего на себя командование сухопутными силами, спасли положение и остановили войска Жукова под Вязьмой.

Теперь, весной, южнее Ковеля повторялось то же самое, но и замена Манштейна и Клейста Моделем и Шернером пока не сулила сносных перемен. Никто в «Вольфшанце» не брал на себя смелость предложить Гитлеру приемлемые решения, чтобы остановить вал русских армий.

По существу, все предложения Йодля, Цейтцлера сводились к одному – посылке на Украину дополнительных резервов. Их изымали из Франции и с Балкан. И посылали на Восточный фронт. Все доклады командующих группами армий «Б», «Г» и «Ф», Роммеля, Бласковица и Вейхса об их фактическом разоружении и невозможности противостоять десантам англосаксов оставались без ответа.

Нудные оперативные совещания, нередко уходящие за полночь, то и дело превращались в «монолог одного актера». Гитлер то разносил Цейтцлера за несвоевременный доклад об оставлении Могилев-Подольского, то прерывал его доклад и подолгу выяснял по телефону у Шернера судьбу резервного дивизиона штурмовых орудий, который в начале апреля находился где-то в районе Раздельной.

В связи с переносом разграничительной линии между группами армий «Центр» и «Северная Украина» южнее Ковеля, протяженность фронта у войск Буша возросла до тысячи ста километров. Командующий группой армий «Центр» доложил в «Вольфшанце»: сорока четырьмя дивизиями он может оборонять лишь «крепости» – Витебск, Оршу, Борисов, Минск, Могилев, Бобруйск, Слуцк.

Активно действовал в период кризиса на Правобережной Украине Йодль, вновь обретший доверие фюрера и ставший снова его главным советником во всех делах. Отвечая за все ТВД, кроме восточного, он считал главной задачей на Западе удержание «крепости Европа» в том виде, в котором она находилась во время военных действий сорок третьего. 7 апреля он представил Гитлеру «Стратегический обзор и распределение сил германской армии».

Каждый раз, когда на оперативных совещаниях складывалась тупиковая ситуация и уже никто – ни Кейтель, ни Йодль и Цейтцлер не хотели не могли предложить реально осуществимое, Гитлер то и дело возвращался к спасительной теме о скором применении «решающего оружия».

Круг подотчетных ему лиц все расширялся. 8 апреля он получил справку у министра вооружения Шпеера о суточном выпуске ракет. На следующий день заместитель Главкома ВВС Мильх доложил Гитлеру о готовности «ФАУ-1» к боевому применению с пусковых площадок во Франции. 11 апреля начальник строительного управления СС Каммлер доложил фюреру о работе полигона «Хайделагер» [3].