Истоки инквизиции в Испании XV века

IV

1 мая 1449 г. король и его армия дошли по пути к Толедо до маленького городка Фуэнсалида, всего в пяти милях от мятежного города. В момент, когда начался толедский бунт, король находился вдалеке, осаждая деревню Бенавенте, в нескольких милях от португальской границы, и там он получил призыв Альваро прекратить осаду и поспешить в Толедо[881]. Но Хуан II решил продолжать осаду и потратил ещё целых три месяца на тщетную попытку ослабить крепость мятежного графа. Он, возможно, думал, что победа в Бенавенте поможет ему в умиротворении Толедо, но дела повернулись таким образом, что его неудача на этом фронте только укрепила сопротивление Толедо. В любом случае, отложив свой марш на Толедо, он дал мятежникам время установить свой режим, усилить свою власть над большим городом и подготовиться к долгой осаде.

Важнее всего то, что отсрочка дала Сармьенто время сформулировать свои претензии к королевской администрации и развернуть в городе и в стране кампанию, которая придала ему вид национального лидера. Аргументы этой кампании сконцентрировались на конверсо и связали вопрос конверсо с Альваро невиданным до сих пор образом. Можно с уверенностью сказать, что большинство этих аргументов были предоставлены Маркосом Гарсией де Морой, который, по всей вероятности, использовал по крайней мере часть своей предмятежной агитации. Однако теперь они были объединены в убедительную теорию, которая могла служить официальной точкой зрения мятежников: Их задачей было сделать так, чтобы эта теория была широко принята сперва в Толедо, потом в других городах и, наконец, во всём королевстве. И нет сомнения, что в тот период, о котором идёт речь, они достигли в этом весьма заметных успехов. Когда в начале мая 1449 г. они представили королю свою «Петицию», в которой кратко изложили свою позицию, есть основания считать, что она была поддержана, хотя бы частично, не только простонародьем, но и гораздо более широкими кругами населения[882].

Перед тем как представить эту петицию, Сармьенто всё же информировал короля в Фуэнсалида, что если тот «хочет» войти в Толедо, то «пусть войдёт с ограниченными силами, без Альваро и его людей»[883]. В дополнение он поставил перед королём ещё два условия для его входа в Толедо: 1) Сармьенто получает заверения в том, что остаётся командовать алькасаром, и 2) ему никогда не будут предъявлены никакие обвинения в связи с какими-либо его действиями, предпринятыми с момента начала восстания[884]. Король, как и ожидалось, отклонил все требования и проследовал к Толедо, чтобы осадить город. Уже в лагере его армии, раскинутом вокруг Толедо, Хуан II получил петицию Сармьенто, в которой мятежники изложили свои жалобы и требования[885]. Эти требования включали созыв кортесов для «спасения» королевства, но по существу они были сфокусированы на изгнании конверсо и их патрона Альваро из королевской администрации. Оба эти требования были представлены как единое целое[886], и королю было сказано, что, если он не согласится на них, город перестанет относиться к нему как к своему королю и переведёт своё подданство его сыну принцу Энрике[887].

«Король, — говорит «Хроника Хуана II», — был очень сильно разозлён» петицией[888]. Он не удостоил её ответом и продолжил осаду Толедо. Но вскоре он ощутил всю трудность задачи. Дух сопротивления и открытое неповиновение свидетельствуют об уверенном владении Сармьенто городом, или, скорее, о том, что многие толедцы всем сердцем поддерживали его действия и требования. Город, несомненно, мог выдержать долгую осаду. Но Сармьенто начал терять терпение. Он осознал, что, рассчитывая исключительно на поддержку простонародья, он не сможет долго продержаться, и он знал, что для того, чтобы преодолеть изоляцию и связанные с ней сложности, он должен присоединиться к аристократии, которая защитит его как одного из своих.[889]

Теперь, как и раньше, он был уверен, что лучше всех могут послужить его интересам арагонцы — то есть партия Хуана I Наваррского, и действительно, вскоре после захвата Толедо он написал этому вице-королю Арагона, политическому интригану, который беспрерывно создавал проблемы и нарушал мир Кастилии. Сармьенто предложил ему союз и попросил помощи. Хуан Наваррский ответил 17 марта, превознося толедцев до небес за их мятеж, и торжественно заверил их в том, что приложит максимальные усилия, чтобы помочь им так быстро и эффективно, как только возможно. Разумеется, из этого письма невозможно понять, когда и каким образом будет оказана эта помощь, и всё же этот ответ мог вдохнуть новые силы в затухающие надежды Сармьенто. Он знал, что Наварра ожидала ответа короля Арагона Альфонсо V, находившегося в тот момент в Неаполе, на обращение дона Фадрике (бежавшего кастильского аристократа) о том, чтобы Альфонсо дал согласие на арагонское вторжение в Кастилию[890]. У Сармьенто могли быть веские причины полагать, что ответ будет положительным, как это и произошло. В любом случае, тон петиции, направленной мятежниками королю Кастилии, предполагает (или, возможно, должен был произвести такое впечатление), что они чувствовали себя в безопасности. Они могли переоценить трудности королевства и недооценить ресурсы Альваро де Луны, так же как и твёрдость Хуана II. Но решительное отклонение королём их предложений и его резкий отказ даже вступить с ними в дискуссию отрезвил их, заставив вернуться к реальности. По крайней мере, это вынудило их поменять стратегию.

Так как никакой конкретной помощи из Арагона скоро не могло прийти и никто даже не пообещал этого, Сармьенто, несомненно, очень неохотно обратился к единственно возможной для него альтернативе — союзу с другой аристократической силой, принцем Энрике[891].

Наследный принц дон Энрике представлял собой один из центров оппозиции Альваро де Луне. Вскоре после победы при Ольмедо он снова оставил лагерь своего отца, будучи явно недовольным своей долей трофеев. Он снова чувствовал, что Альваро стоит на его пути, и снова искал возможность уменьшить, если не уничтожить вовсе, влияние коннетабля при дворе.

Владея большим имуществом и находясь в союзе с крупными аристократами, которые объединились с ним в мощный альянс, принц представлял собой силу, с которой не мог не считаться любой аристократ в Кастилии. Позиция, занимаемая им в тот момент по отношению к королю и Альваро, делала его возможным союзником Сармьенто. Возможным, но весьма ненадёжным, потому что принц был известен своей политической нестабильностью, а кроме того, он был подвержен влиянию своего фаворита, пронырливого и известного своей нечестностью Паче-ко. Сармьенто понимал, что союз с принцем — дело небезопасное, каковы бы ни были его условия, но у него не было другого выхода.

Он наверняка прощупывал почву в этом направлении ещё до прибытия короля в Фуэнсалида, хотя ещё и не пытаясь в тот момент заключить сделку. Но король отшвырнул его петицию, а Сармьенто много вложил в город, и это сделало его союз с принцем срочной необходимостью и ускорило процесс переговоров. Сармьенто предложил принцу и Пачеко такую приманку, которую, он был уверен, они проглотят. Лидерство в Толедо и его частичное управление были, по его мнению, козырной картой, которую никто не отклонит — то есть никто из тех, кто со всей страстью вовлечён, как они, в кастильскую политическую игру. Вскоре было достигнуто соглашение в основных пунктах, но его заключение было отложено до тех пор, пока обе стороны не убедятся в его выполнимости. Было ясно, что если принц не сможет обеспечить свой вход в Толедо и снятие осады, то не появится базы для предполагаемого соглашения, что было необходимым условием для реализации желаний как Сармьенто, так и принца. Соответственно, принц попросил своего отца, короля Хуана II, разрешить ему проход в Толедо, аргументируя это тем, что это единственный путь вернуть город под власть короля. Но он не убедил ни короля, ни Альваро, и они отклонили его просьбу. Они доверяли декларациям принца не больше, чем декларациям Перо Лопеса де Айялы или Перо Сармьенто. Принц, однако, уже проглотил наживку. Он проследовал к Толедо со значительно большей военной силой, чем у отца, и тот, чтобы избежать столкновения с сыном или же опасаясь войны на два фронта, поспешил снять осаду Толедо. 24 мая Хуан II начал отступление с королевской армией к Вальядолиду[892].