Истоки инквизиции в Испании XV века

Гарсия признает, что существуют разногласия в оценке конверсо, но что это доказывает? Католицизм, безусловно, высшая форма религии, и как таковой он почитается всеми верными христианами, но даже в его оценке есть разногласия в человечестве. Но кто они такие, те, кто его отрицают? Мавры и евреи! Аналогично, есть и такие, кто оспаривает тот факт, что Испания контролируется и эксплуатируется марранами. Кто же они, эти не соответствующие нормам люди? Заинтересованные партии, которые ради своих амбиций или «из грязных побуждений», как сказал Апостол, готовы отрицать простую истину или закрывать глаза на факты. Но все «добрые и благородные» христиане верят в то, во что «верит, провозглашает и отстаивает благородный и святой город Толедо». Они на самом деле знают то, что знают сами преступники (Альваро, Докладчик и их приспешники), а именно то, что «речённые королевства (Кастилия и Леон) подчинены, порабощены и узурпированы тираном и иудейским ярмом уже сорок лет»[1451]. Они знают как непреклонный факт или аксиому, что «Альваро де Луна вместе со сказанными безбожниками промотал, разрушил и опустошил сказанные королевства к ущербу католической веры и погибели тел и душ» её последователей, что живут в их границах[1452].

Каким образом конверсо осуществляют это разрушение веры, королевств и христианского рода? Гарсия считает, что используются различные методы, но общим знаменателем является их преступный характер. На самом деле трудно найти такое преступление, которого конверсо избегают в попытках добиться своего. Так, Гарсия говорит нам, что «они иудействуют, тиранят, покупают церковные должности, погрязают в ереси, прелюбодействуют, обманывают, сеют раздоры, грабят, льстят, интригуют, высказывают лживые теории против католической веры и с помощью спекуляций и ростовщичества высасывают пот и кровь бедной христианской расы»[1453].

Согласно Маркосу Гарсии, преступления конверсо охватывают все сферы жизни. Они проявляются в религии, экономике, в управлении государством и, конечно, во всех личных отношениях между конверсо и «старыми христианами». Они разъедают христианское общество со всех углов и подрывают все его институции. Совершенно очевидно, что под действием такой тирании и дурного обращения, таких беспрерывных и разнообразных истязаний и раздражений, люди становятся возбуждёнными, беспокойными и нервозными, а на самом деле они бьются в агонии. Неудивительно, что «тягостный громкий вопль» слышен по всей Кастилии, из одного конца в другой[1454].

Таким образом, мы видим цель главных усилий конверсо и то, какими способами они её добиваются. Их цель состоит в гибели христиан в Испании, а средствами служат всевозможные преступления. Но нам всё ещё не хватает мотива. В этот момент необходимо спросить: зачем конверсо поставили себе такую ужасную и зловещую цель? Зачем они возложили на себя такое труднодостижимое, равно как и мерзкое бремя? И почему они столь упрямо и решительно, с таким яростным пылом преследуют эту цель, посвящая ей все свои усилия и совершая бесконечные эксцессы? Ответ, который мы можем ожидать от Маркоса Гарсии — ответ, совпадающий с общим взглядом Средневековья, — можно выразить одним словом: ненависть, или, чтобы быть точнее, ненависть, которую конверсо, тайные евреи, испытывают к христианам, их религиозным антагонистам. Иными словами, мы ожидаем объяснения, из которого следует, что религиозная ненависть заставляла конверсо использовать все возможные средства, чтобы нанести смертельный удар по враждебной религии. Но не этот ответ мы находим в «Докладной записке».

Гарсия, конечно, отнюдь не игнорирует религиозный аспект приписываемого марранам антагонизма к христианам. Он неоднократно говорит об их «безбожии», об их отказе принять истины христианства, такие как «Рождество, Страсти и Воскресение Христа»[1455]. Он также говорит о нарушении марранами христианских законов и обрядов, об их «еретическом» исполнении еврейского закона и обычаев — обо всём том, что указывает на глубину и решительность их неприятия христианства[1456]. И всё же не в религии видит Гарсия корень беспощадной войны марранов против «старых христиан». По существу, если мы суммируем все его ремарки и взвесим их, то придём к заключению, что в его глазах аморальность марранов не является следствием их оппозиции христианству, а наоборот, ненависть марранов к христианству коренится в их врождённой аморальности. Таким образом, все их преступления, религиозные и иные, проистекают из их аморальных наклонностей.

Гарсия не упускает случая объяснить нам корни этих склонностей. Согласно Маркосу Гарсии, эти корни — качества еврейской расы, которая является «подлой», «извращённой» и прирождённо порочной. Он говорит нам, что задолго до рождения христианства псалмопевец Давид разглядел это, когда назвал евреев, родоначальников конверсо, «извращённым и прелюбодейским» племенем[1457], и задолго до этого, вслед за их блужданием по пустыне, сам Бог провозгласил, что они «народ, заблуждающийся сердцем» (Псалом 95:10)[1458], указывая тем самым на их врождённую испорченность. Такими они были до рождения христианства, такими же остались и после его рождения. Именно поэтому св. Павел в своём «послании императору Титу, мстителю за кровь Христову, «предупредил его» не назначать епископов, обращённых из евреев, потому что они по природе злы, вероломны, прелюбодейственны, надменны, спесивы и весьма умелы в исполнении всего дурного»[1459].

Св. Павел никогда не требовал полного запрещения назначать епископов из числа крещёных евреев и никогда, в противоположность утверждению Маркоса Гарсии, не давал общего совета по этому поводу[1460]. Точно так же большинства негативных эпитетов, использованных автором «Докладной записки», чтобы описать этих обращённых — эпитетов, якобы цитированных из слов св. Павла, — нет в словах Апостола[1461]. Примечательно, что, бичуя обращённых из иудаизма, Павел приписал им ошибки в доктрине (или те, что относятся к проповеди их взглядов)[1462], в то время как пороки, приписываемые им Гарсией, все относятся к моральным дефектам. Гарсия рисует картину конверсо, как он и другие ненавистники марранов видят её в Кастилии и Арагоне в их время, — картину, вряд ли имеющую что-либо общее с иудействующими на Крите, о которых писал св. Павел. А главное — то, что нигде вообще Павел не говорит, что обращённые из иудаизма «скверны по натуре». Эти слова, как и остальные эпитеты, принадлежат Маркосу Гарсии, а не св. Павлу, и мы можем сказать, что это его «дополнения»[1463]. Но именно эти дополнения, которые он приписывает Павлу (или, в лучшем случае, неверное толкование текста) и определяют его новый подход и его новую теорию.

Если говорить коротко, суть его теории заключается в том, что причиной всех зол, совершённых конверсо, является не их религия, образование или воспитание, а их природа, менталитет и раса. Они совершают злые дела — и только злые дела — не из-за внешних влияний, но потому, что они в своей основе злы. Они совершают все «жестокости бесчеловечности, в которых повинны, потому, что они по своей природе жестоки и бесчеловечны. На самом деле, их следует называть «скоплением скота», как тех, кто «вошел в сообщество синагоги»[1464]. Как и животные, они лишены не только морального сознания, но и высокой способности к восприятию. Отсюда их скудоумие, неспособность понять внутренний смысл Писания и высшую правду христианства[1465], отсюда их неверие, их сомнения, их ереси. Короче, отсюда их иудаизм.

От этой точки мы можем перейти прямо к его окончательным выводам. Поскольку моральные и интеллектуальные дефекты евреев происходят от их врождённой конституции, невозможно ожидать, что они изменятся к лучшему. И обращение в христианство не может их исправить, поскольку они не в состоянии воспринять его искренне. Будучи теми, кем они являются — образчиком зла, — они сопротивляются христианству — идеалу добра — больше, чем какой-либо другой религии или образу жизни. Именно поэтому они ненавидят христианство с такой силой и поэтому так стремятся его погубить. Таким образом, нет для них лекарства в настоящем и нет спасения в будущем.

Само Писание свидетельствует об этом в неопределённых выражениях, потому что даже в древние времена Всемогущий Бог настолько разгневался на греховное поведение евреев — или, скорее, на их «упрямое пристрастие» к пороку, — что он «лишил их наследства Его вечной Славы» и обрёк их на «бесконечные наказания ада»[1466]. Гарсия также указывает на библейское изречение, где «это Божье проклятие было сделано»[1467]. Это 95-й псалом, где в его важнейшей части говорится:

Сорок лет Я был раздражаем родом сим…
И потому Я поклялся во гневе Моём,
что они не войдут в покой Мой.[1468]

Таков, следовательно, теологический базис теории проклятия евреев, распространяемой Маркосом Гарсией. Пассаж в псалме, где ясно говорится о пустыне и клятве Бога не впустить это поколение в Землю Обетованную, взят, чтобы отнести его ко всем поколениям евреев, в то время как Земля Израиля, «покой» после их странствий, истолкована как указание на универсальное избавление. Всё это, разумеется, противоположно простому смыслу текста. Но здесь Гарсия не может быть обвинён в ложном приписывании или интерпретации (как в случае с цитатой обращения Павла к Титу), потому что помимо буквального значения текста существовало его так называемое символическое значение, принятое христианской богословской традицией, и в этом, вне сомнения, Гарсия стоял на твёрдой христианской почве.

Символическое истолкование, использованное Гарсией, находится в трудах св. Августина, который скорее всего и был его автором. В своих комментариях к этому стиху Августин объясняет, что он относится к еврейскому народу, то есть не только к поколению пустыни, но и ко всем последующим поколениям[1469]. Важнее всего то, что «покой», о котором говорит Псалом, был в его представлении не Землёй Обетованной, в которой евреи обретут успокоение, истинное блаженство и бессмертие, которое придёт со спасением Христовым[1470]. Бог поклялся, что эти люди «не войдут в Его покой», что на деле означает то, что они обречены на «гибель», т. е. «ужас вечного огня» и «дьявольского проклятия»[1471]. Здесь мы прикасаемся к самому сердцу христианской теории проклятья в плане её связи с 95-м псалмом, которая, следуя за Августином, была принята такими комментаторами, как Кассиодор[1472] и другие. Гарсия, несомненно, находился под влиянием этой теории — или, точнее, той её части, которую он использовал в «Докладной записке», при этом игнорируя или преуменьшая значение других её частей, которые ему не подходили[1473]. Сам Августин, для которого была загадочной судьба евреев, отцов Христа-человека, отвергших его, не принимал вышеуказанный вердикт как последнее слово Бога по этому поводу. Несмотря на «гневную клятву», — подчёркивал он, — Бог позволил некоторым евреям войти в его «покой», так же как он позволил это же «некоторым неевреям», и более того, Он заверил всех евреев в спасении в «конце света»[1474]. Озадаченный странной судьбой евреев, Августин оставил эти неисповедимые пути Божьей воли, но в одном был уверен: Бог не оставит свой народ, и сон Иакова, который означал для него окончательную счастливую фазу еврейской судьбы, сбудется. «Время придёт, — сказал он, — и это время будет в конце земного бытия, когда Иаков станет Израилем — Израилем, который увидит «открытые небеса и Божьих ангелов, поднимающихся и опускающихся к Сыну Человеческому»[1475].