Истоки инквизиции в Испании XV века

Вдобавок исключительно важные связи, установленные марранами во всех других системах управления, часто могли оказывать достаточное влияние на олигархию, чтобы решить вопросы о назначениях в их пользу. Эти обстоятельства тоже не могли существовать раньше, когда многие высокие позиции в королевской и крупнопоместной администрации занимали евреи, а не марраны. Однако еще более важным, чем эти различия, было радикальное изменение закона в Кастилии, которое работало в пользу конверсо. Конечно, и раньше городские олигархи испытывали серьезные затруднения, отказывая еврейским обращенным в официальных назначениях, поскольку такие отказы противоречили законам, равно как и общепринятой практике Церкви. Тем не менее в XV в. им пришлось бороться не только с каноническим, но также и с гражданским законом. Ибо гражданский закон в Кастилии, как он представлен в «Партидах» (которые стали национальным кодексом законов в 1348 г.), однозначно гласит, что обращенные из иудаизма могут свободно получить «все должности и привилегии, которые имеют другие христиане». Такова была четкая позиция, занятая и Церковью, и государством по вопросу о правах конверсо, и она проложила дорогу для проникновения марранов во все виды администрации страны, включая городскую.

Тем не менее имел место и еще один, дополнительный фактор, более важный, чем все другие, фактор, без которого конверсо не могли бы пойти так далеко в своих административных достижениях. Этим фактором была непоколебимая поддержка, которую в течение трех десятилетий они получали от кастильской Короны. Мы говорили о причинах этой поддержки, и все они были связаны с интересами монархии и ее борьбой за верховенство своей власти. Разумеется, цели королей не были целями конверсо, которые главным образом хотели выполнять свои обязанности в качестве деятельных, продуктивных и честных чиновников той администрации, для которой они работали. Но они посвятили себя концепции верховенства короля и идее, что его приказы должны главенствовать над инструкциями всех других органов власти. Такое отношение и было, собственно, тем, чего требовала корона, а конверсо получали за это всевозможные блага. Так же как их экспансия в королевской администрации явилась в большой степени результатом конфликта короля со знатью и его желания подчинить аристократов своей воле, так и занятие марранами высоких постов в городах в не меньшей мере последовало за столкновением короля с городами и его стремлением принизить их до полного повиновения.

Конечно, знать правильно поняла позицию и мотивы марранов. Однако реакция олигархий была иной. Присутствие конверсо в городской администрации, которое и раньше было анафемой для олигархии, теперь вызвало двойное негодование старохристианских лидеров как тираническое навязывание. В то время как при Энрике IV конфликт между королем и городами несколько приутих, о конфликте между «старыми» и «новыми христианами» этого сказать никак нельзя. На деле сопротивление олигархий чиновникам из марранов в их городах постоянно росло. Причиной было проникновение конверсо в большинство городских администраций страны, повернуть которое вспять стало еще труднее. Как и другие социальные движения, это проникновение в заметной степени питалось силой инерции, а позиции, занятые марранами в предыдущее царствование, служили им трамплином к дальнейшему продвижению.