Истоки инквизиции в Испании XV века

IV

Постоянно увеличивающаяся мощь конверсо в сборе поступлений в Кастилии в немалой степени объяснялась тем, что в их руках находился королевский департамент, заведующий распределением налогового откупа. Его возглавлял верховный казначей (главный аудитор, или казначей королевства), должность, почти непрерывно занимаемая евреями со времени Альфонсо X и до Хуана I (1380 г.). Оказавшись лицом к лицу с яростным антиеврейским взрывом, последовавшим за убийством Йосефа Пичона (1379 г.), король не посмел снова назначить еврея на этот пост[2920]. Тем не менее и ни один христианин не занял эту должность. Похоже, что влиятельные еврейские откупщики возражали против занятия этого поста христианином, и в результате налоговое ведомство управлялось, хотя и не формально, евреями.

Положение вещей, однако, заметно изменилось в этом плане после крещений 1391 г. Многие из евреев, обратившихся в христианство, должны были быть сборщиками налогов и, разумеется, жаждали вернуться к этой работе, а некоторые из них, несомненно, подходили по своим качествам для должности главного казначея. В любом случае, еврейская монополия в этой области была сломлена и как минимум серьезно пострадала. Еврейские откупщики, которых стало гораздо меньше, более не могли возражать, как они это делали раньше, назначению конверсо на желанную должность. Поэтому в начале царствования Энрике III Хуан Санчес де Севилья (бывший Самуэль Абарбанель), возможно самый знаменитый конверсо того времени, стал главным казначеем[2921].

Он оставался на посту до конца этого царствования (1407 г.), а возможно, и в последовавший за ним период регентства, и мы видим, что его по-прежнему называют главным казначеем (явно уже как почетным титулом), когда молодой Хуан II взошел на трон (1419 г.)[2922]. Он, однако, не был единственным марраном, занимавшим этот пост во время регентства. Другими казначеями в те дни, возможно уже в период Энрике III, были «новые христиане» Франсиско Фернандес Мармолехо и Диего Санчес де Вальядолид[2923]. Их дети, так же как и дети Хуана Санчеса де Севильи, вступили в брак со старохристианскими аристократами — верный признак славы и успеха, достигнутых во время их службы[2924].

Начиная с 1416 г. эту должность занял Фернан Алонсо де Роблес[2925]. Он был человеком низкого происхождения, вероятно из среднего класса, который начал свою карьеру помощником нотариуса и поднялся на высочайшие уровни королевской администрации исключительно, как нам говорят, «за счет своих качеств»[2926]. Все это типично для карьеры маррана, хотя Роблес мог быть и «старым христианином». В любом случае, как мы видели, в 1427 г., после того как он изменил Альваро, он потерял свой пост, который перешел к конверсо Фернану Лопесу де Салданье[2927]. Тот делил эту должность с другим конверсо, получившим такой же титул. Это был Диего Гонсалес де Толедо (более известный как Доктор Франко), которого высоко ценили при дворе Хуана II. Над ним, или рядом с ним, служил главным казначеем его близкий друг и будущий антагонист Альваро Перес де Виверо. Его возможное, в какой-то степени, родство с конверсо не может быть, по нашему мнению, сброшено со счетов[2928].

Когда после Хуана II на престол взошел Энрике IV, главным казначеем снова был конверсо. Это был знаменитый Диего Ариас Давила, один из самых способных казначеев Кастилии того века, даже несмотря на то что именно его больше всех критиковали и оскорбляли многие «старые христиане». Мы не видим никаких оснований для выдвинутых против него обвинений на религиозной почве, но они, несомненно, отражают народную реакцию на необычные, а иногда и безжалостные методы, применяемые им для пополнения королевской казны. Энрике IV знал ему цену, и в признательность за его услуги назначил, после смерти Давилы, его сына, Педро Ариаса Давилу [Педрариаса], на этот пост.

Таким образом, мы видим, что на протяжении долгого периода с первых лет Энрике III до последних лет Энрике IV, а может быть и еще дольше, королевское казначейство почти исключительно было в руках «новых христиан». Помимо облегчения экспансии конверсо в области откупа и сбора налогов, это, вне сомнения, содействовало росту их активности в банковском деле и обмене денег, в горном деле и управлении королевскими финансами в провинциях, которое тоже было под контролем казначейства.

Хорошо продвинувшись во всех областях, касающихся королевского казначейства, они добились заметного прогресса в сферах, контролируемых судебной администрацией. Назначение судей всех уровней было одной из функций королевской канцелярии, и, вне сомнения, благодаря своему влиянию в канцелярии конверсо получали все больше и больше судейских должностей. Если мы посмотрим на список толедских конверсо, уволенных со своих должностей в 1449 г., то увидим, что в Толедо был только один судья-марран (Диего Гонсалес Харада)[2929], но позже мы находим конверсо, служащих в Толедо как ординарными судьями (Франсиско де Кота[2930] и Алонсо Диас де Толедо[2931]), так и экстраординарными главными алькальдами (Диего Ромеро[2932] и Альвар Гомес де Сибдад Реал[2933]). В Севилье, как нам сообщается, Хуан Фернандес Альболасия, который был известен как «крупный юрист», многократно служил в должности главного судьи[2934], в то время как Фернандо де Рохас, знаменитый писатель, был главным судьей Талаверы[2935]. Из других указаний в источниках мы узнаем, что конверсо служили судьями во многих городах на различных уровнях, так же как и в специальных областях, таких как королевские поступления в Севилье или эрмандада в Сьюдад-Реаль[2936].

Другой частью королевской администрации, в которой конверсо занимали особое место, был секретариат короля, который был в их руках почти непрерывно с начала царствования Хуана II. Самым известным из этих секретарей, пользовавшихся особым влиянием на монарха, был, вне всякого сомнения, Фернан Диас де Толедо, который, помимо своей должности Докладчика, был еще и главным секретарем короля. В следующем царствовании функции секретаря исполнялись двумя другими марранами, большую часть времени Альваром Гомесом де Сибдад Реалом, который был главным секретарем Энрике IV и его ближайшим доверенным лицом в первой половине его царствования. Его измена Энрике явилась исключением из правила поведения королевских секретарей-марранов и не помешала королеве Изабелле назначить «нового христианина» на эту же должность. Им был знаменитый Альварес де Толедо, более известный как Сапато[2937].

Не может быть сомнения в том, что влияние конверсо в королевском секретариате было одним из факторов, определивших назначения на высшие городские должности — рехидоры и коррехидоры. Пожалуй, первым конверсо, получившим должность коррехидора, был тот, кого назначили в Оренсе в 1419 г.[2938] Так же как и в других местах, это случилось во время Хуана II, когда все больше и больше «новых христиан» служили рехидорами и коррехидорами, несмотря на явную оппозицию местных властей. Так, в 1421 г., когда Альвар Санчес де Картахена был послан королем как коррехидор в Толедо, ему не дали войти в город[2939], но немногие города могли показать такое пренебрежение к желаниям короля, как в тот год в Толедо, а в 1449 г. Докладчик сообщает, что некоторые из потомков Фернандеса Мармолехо (главного казначея) служили в качестве рехидоров в Севилье[2940]. Существуют, начиная с дней Энрике IV, явные признаки того, что постоянно увеличивающееся число конверсо занимало эти должности, и это, несомненно, было справедливым в начале царствования Королей-католиков, то есть до основания инквизиции. Этот факт подтверждается именами марранских рехидоров и коррехидоров, завоевавших по той или иной причине особую репутацию. Ими были Хуан Гонсалес Пинта-до, знаменитый рехидор Сьюдад-Реаль (сожженный инквизицией в том городе)[2941], Альваро де ла Торре, рехидор Толедо (который был повешен толпой в 1467 г.)[2942] и Диего де Сусан, рехидор Севильи, который вместе с другими марранами был обвинен в заговоре против инквизиции в 1481 г. и сожжен на костре как якобы иудействующий[2943]. Однако не все они пришли к такому трагическому концу. Другими знаменитыми рехидорами были Фернандо де ла Торре, хорошо известный автор (в Бургосе)[2944], Алонсо Кота, казначей (в Толедо)[2945], и Андрее де Кабрера, дворецкий Энрике IV (в Куэнке)[2946]. Последний, который стал губернатором Сеговии и помогал принцессе Изабелле взойти на трон, обеспечил своему брату Альфонсо должность коррехидора Сеговии[2947], в то время как поэт и историк Диего де Валера служил коррехидором Сеговии и Паленсии[2948].

Однако главные успехи конверсо в управлении страной были достигнуты путем их членства в кастильском королевском совете. В то время как за всю историю евреев в христианской Испании было наверняка известно только о двух еврейских придворных, занимавших места в королевском совете[2949], похоже, что конверсо появились в совете уже с начала правления Хуана II. К концу этого правления их число в совете доходило, возможно, до трети его состава[2950], достигнув в тот момент зенита своего влияния в определении политики и действий государства. При последующих королях их влияние ослабло, либо из-за уменьшения степни участия совета в управлении королевством, либо из-за более поздних изменений, внесенных в его структуру и функции. Энрике IV все больше и больше полагался на отдельных советников, которых выбирал из всех сословий, а Фердинанд Католик ограничил свой совет небольшим числом бюрократов (почти исключительно плебеев), отобранных по их административным качествам. Представительство марранов среди этих бюрократов было, тем не менее, заметно и во время правления этих королей вплоть до конца века.

В XV в. «новые христиане» часто играли ведущую роль в церковной иерархии. Среди занимаемых ими постов были такие, как епископ, архиепископ, Магистр Священного дворца и кардинал. Первым марраном, получившим высокий церковный пост, был Пабло де Санта Мариа (Павел из Бургоса), который стал епископом Картахены (1401 г.), а позже, в период несовершеннолетия Хуана II (1415 г.) — епископом Бургоса. К концу регентства мы встречаемся со вторым епископом-марраном — Гонсальво де Санта Мариа, старшим сыном Павла, который получил пост епископа Асторги в 1419 г. При Хуане II, когда ни один епископ в Кастилии не мог быть назначен без согласия короля, второй сын Павла, Альфонсо де Картахена, сменил своего постаревшего отца на посту епископа Бургоса. Среди епископств, возглавляемых новохристианскими прелатами во второй половине века, были Сеговия, Калаорра и Гранада. Конверсо назначались и на другие должности в церковной иерархии, такие как архидьяконы, дьяконы, аббаты, каноники и капелланы кафедральных соборов.

Параллельно с ростом их авторитета в монархической и церковной администрациях возрастал и их статус в аристократических сословиях. Их проникновение в кастильскую знать было заметно облегчено многочисленными браками между их сыновьями и дочерями с аристократами высшего ранга. Это часто приводило их к контакту с силами, которые формировали политику королевства, что тоже способствовало их проникновению в королевскую и городскую администрации.