Истоки инквизиции в Испании XV века

VII

Педро, несомненно, чувствовал, что должен предпринять что-то радикальное, чтобы отбить атаки на него как «короля евреев», ведущего еврейские войны и обескровливающего народ во имя достижения еврейских целей. Возможно, под влиянием этого ощущения он решил сместить дона Самуэля. Он начал выискивать подходящий предлог, чтобы уволить своего самого талантливого и преданного слугу, и тут он начал прислушиваться к враждебным намекам, которые время от времени распространялись соперниками дона Самуэля, еврейскими откупщиками налогов и придворными. Ободренные изменившимся отношением короля к своему фавориту и его готовностью выслушивать обвинения против казначея, один из этих придворных мог предположить, что дон Самуэль не мог нажить такое богатство честным путем, и, следовательно, он должен был украсть солидные суммы из поступлений в королевскую казну. Дон Педро определенно был слишком проницателен, чтобы найти какую-либо основу в подобных обвинениях, но в его взвинченном состоянии в тот момент он мог склониться к тому, чтобы разрешить расследование источников богатств своего верховного казначея. Можно понять, насколько дон Самуэль был оскорблен этим подозрением и, прежде всего, отношением, проявленным к нему доном Педро, королем, которому он служил так преданно и непоколебимо. Дон Самуэль отказался отвечать на вопросы следователей. Он был препровожден в Севилью, где был подвергнут пыткам, но сохранил свое достоинство и молчание до самого конца[343].

Возможно, дон Педро ожидал иного конца расследования[344]. Так или иначе, теперь самим фактом своего положения в правительстве он был свободен от неловкости, причиненной ему сильным еврейским министром. Бэр говорит, что место дона Самуэля было занято другими еврейскими налоговыми экспертами[345]. Но это неправда. Дон Педро не назначил верховным казначеем ни одного из еврейских придворных или финансистов, строивших козни против дона Самуэля в надежде занять его место. Не назначил он и никакого другого еврея на этот пост. Его новым верховным казначеем стал христианин, Мартин Яньес из Севильи, и «все поступления и налоги королевства были теперь под его контролем»[346]. Это было окончательное доказательство, данное Педро своим соотечественникам в том, что он не был ни «обожателем» евреев, ни их «инструментом» и, уж конечно, сам не был евреем. Оба шага могли ослабить воздействие враждебной кампании, ведущейся против него, хотя его враги могли по-прежнему утверждать, что общая политика короля осталась проеврейской, без всякого заметного изменения.

Х.Б. Ситжес, который посвятил много лет изучению периода правления Педро и тщательно проанализировал почти каждый инцидент в карьере короля, полностью проигнорировал его столкновение с доном Самуэлем, которого он, тем не менее, упоминает в других случаях[347]. Ситжес пытался, прежде всего, реабилитировать короля и очистить его запятнанную репутацию. Ему удалось нарисовать более привлекательный портрет дона Педро, чем тот, который мы видим в хрониках. В его представлении Педро «прав» во всех диспутах, когда другие видят его «неправым», и «справедлив» там, где он обычно видится «виновным», хотя там и тут он не проходит мимо актов короля, которые рассматривает как бесчестные. Но в отношении наказания дона Самуэля Ситжес не предлагает ни объяснения, ни критики. Он явно не принимает теории хищения и, таким образом, не может оправдать наказание дона Самуэля королём. Не может он и осудить это наказание, так как не может определить его истинной причины. Очевидно, он просто не понимает этого. И это непонимание проистекает из того, что он не был в состоянии оценить огромную роль, которую играл еврейский вопрос в испанской истории во время правления дона Педро.