Истоки инквизиции в Испании XV века

IV

Общепринятый взгляд на ситуацию основан на убеждении, что функции еврейского верховного казначея ограничивались сбором средств. Но это господствующее убеждение неверно, и, возможно, никакая иная ложная концепция по этому предмету не затемняет в большей степени историческую реальность. Следует признать, что почти каждый еврей, достигший высокого поста верховного королевского казначея, был наделен не только талантом финансиста, но и глубоким пониманием различных проблем, зависящих от экономического состояния королевства. Некоторые из этих проблем касались международных отношений, включая решения о войне или мире, и верховный казначей должен был, побуждаемый обязанностями своей должности, если не чем-либо еще, изложить в нужное время королю свое мнение по поводу всех критических ситуаций. В этом и состояла причина близких контактов, установившихся между монархами и их еврейскими финансистами. Но это же было и источником резкого отторжения, которое некоторые христианские придворные, чей авторитет был задет, чувствовали по поводу частого еврейского вмешательства в сферы их собственной ответственности.

К тому же близкое сотрудничество еврейского казначея с королем и советы, данные королю по очень многим вопросам, также вовлекали его во внутренние конфликты королевства. Для короля было естественным доверять и советоваться с одной группой знати больше, чем с другими, а так как у еврейского придворного не было выбора, кроме как быть на стороне королевских фаворитов, он неизбежно приобретал себе врагов среди оппонентов. Таким образом, он оказывался втянутым в яростную борьбу сил, где зачастую видели его воздействие, оказанное через его влияние на короля или одного из грандов. Несмотря на скудость ремарок по этому поводу в средневековых испанских хрониках, очевидно, что еврейское участие в испанской политике было постоянным, а иногда и имевшим серьезные последствия.

Мы коснулись одного из важных факторов, который сделал позиции еврейских придворных в Испании одновременно сильными и ненадежными. Дон Самуэль га-Леви был не первым еврейским придворным, казненным кастильским королем. Ему предшествовали двое других, приговоренных к смерти Альфонсо X. Одним из них был Саг де ла Малеха, а вторым — Самуэль ибн Вакар, который скончался под пытками, будучи заключенным по приказу Альфонсо XI. Трудно догадаться и невозможно с определенностью установить, как начинались смертоносные интриги против каждого из них и кто сыграл в этом роль. Так как еврейский придворный сталкивался с постоянной враждой не только своих соперников (обычно дворян) и горожан, которые хотели сместить его, но и Церкви, отрицавшей его право на должность, планы по его устранению из королевского двора могли затеваться во многих кварталах. Мы не знаем ни об одном еврее, занимавшем должность казначея или другой высокий пост при дворе, который ушел бы в отставку по своей доброй воле. Они понимали, что стоят на зыбкой почве, и всё равно отказывались уйти. Почему?

Материальные выгоды сами по себе не могут объяснить такого упрямого пристрастия к столь рискованным должностям. Необходимо принять во внимание и другие факторы. Стремление к равенству и уважаемому положению, всегда таившееся в сознании всех еврейских меньшинств, получило в этих конкретных испанских условиях возможность реализоваться больше, чем где бы то ни было. Побуждение к политической деятельности, возникшее на ранних стадиях еврейской жизни в Испании, усилилось с поколениями — непреодолимое побуждение, которое сильнее, чем любая угроза жизни, здоровью и богатству. И еще одно: большинство этих придворных чувствовали, что предоставленная возможность иметь влияние на короля является щитом, защищающим еврейскую общину от замыслов её врагов. Это был зов долга, и его они не могли игнорировать.