Атаманова казна

(Шляхтич)

Специалисты прибыли в Бугульму на третий день. В ожидании их я времени даром не терял, поработал с Чехом, на предмет особого внимания ко всем обозам на подконтрольной ему территории (ведь Туманов вернулся сюда не ради развлечения). Заставил его выделить отдельную команду, для постоянной проверки и досмотра всех без исключения подвод, в радиусе десяти верст от города, даже потратил день на практические занятия с этой командой, учил их правильной процедуре проверки документов и досмотру. Кстати, в ходе этих уроков обнаружили целый пулемёт в подводе с сеном. Потом занял хороший кабинет в комендатуре, с отдельным выходом на улицу, и пристрастно допрашивал ополченцев, которые присутствовали при задержании Туманова. Понятное дело, для них он так и оставался пока «полковником Макаровым». Выяснил следующее: после дезертирства с эшелона ополченцы добрались до деревни Каракашлы, где стояли пару дней. Там общим собранием выбрали себе командира и постановили выставлять ночной дозор вокруг деревни, для охраны сна отдыхающих. В ночь накануне Покрова в дозор заступили четверо – рядовые Лапин, Ряжкин, Колесов и Пургин, который был старшим. Ночью Колесов заметил человека, вышедшего к деревне со стороны леса, тот постоял и двинулся в обход, а потом исчез около стога сена. Колесов был один, поэтому не стал проверять стог, а дождался пока придёт дозор для смены. После этого доложил старшему о происшествии, и они все вместе проверили этот стог сена. До этого момента их показания не разнились, но вот сам процесс задержания они одинаково описать не смогли. Путались в деталях, что меня закономерно разозлило. Дальнейший ход событий меня особо не интересовал, там всё было прозрачно и понятно, мне нужна была фактура первых минут задержания, а её они скрывали. Рассадил всех по разным камерам, допросил ещё раз, под запись показаний, а потом устроил очную, пригвоздив всех противоречиями и тут же пообещал расстрелять за противодействие следствию. И расстрелял бы, но тут они раскололись все разом, и причина их скрытности стала понятна – обезоружил их Туманов, буквально за пару секунд. И получалось, что не они его, а он их доставил в штаб отряда. Ну, там они себя реабилитировали, навалились, связали и так далее, это уже мелочи, которые мне были не интересны. Главное стало мне известно: Туманов шёл не зная обстановки на фронте, искал белых, случайно попал к дезертирам. Значит, всё это время он находился где-то на нейтральной территории, вместе с Макаровым. А вышел он один. Значит Макаров остался в этом неизвестном месте. Я заставил на карте подробно показать, где и с какой стороны вышел к деревне Туманов, потом отдельно вычертил подробную схему. Больше с ополченцев ничего полезного вытянуть не удалось, и я принялся за их командира. От него мне нужна была подробная информация о жителях этой деревни, кто чем живёт, какие настроения, как относятся к новой власти. По своей некомпетентности ничего полезного он мне сказать не смог, только показал, где живёт староста этой деревни. Что-ж, нужно было ехать в эти Каракашлы. А тут очень кстати и мои специалисты объявились.

Все трое прибыли из Казани, куда ранее были перенаправлены из Питера. Сами из коренных питерцев, рабочий класс, сметливые, крепкие, напористые, все трое среднего роста, без особых примет. На оперативной работе чуть более полугода, личный резерв Глеба, хватки им не занимать. Представились просто:

– Бочаров.

– Кряжев.

– Дымов.

Про себя я окрестил их «спецы». Выяснять кто на что из них способен не стал, не было времени, сами покажут себя в деле. Расход личного состава у меня сложился аховый, если эти продержатся с месяц, тогда и начну их учить некоторым особенностям работы в моей команде. Пока же присмотрюсь к ним, Глеб тот ещё затейник, может и приставить ко мне наблюдателей.

Тянуть с выездом не стал, и через пару часов мы уже выехали в Каракашлы. В седле все трое держались неплохо, но не кавалеристы, сразу видно. Вооружил их прилично, у каждого был кавалерийский карабин, наган, шашка и нож. Одеты были тоже одинаково, в теплых бекешах, утеплённых сапогах, шапках, я даже позавидовал немного – сам был одет полегче, а мороз уже был не осенний, зазимки стояли крепко, и не собирались отступать. В дороге без всяких указов спецы разобрали сектора наблюдения и взяли меня в кольцо – охраняли своего шефа. Неплохо.

К ночи были уже в Кашкалашах, и не тратя времени принялись за работу. В первую очередь нашли старосту, это было не сложно – где он живёт я примерно представлял, его дом ополченцы описали точно: крепкий пятистенок с четырёхскатной крышей, ворота и забор из крашеных суриком досок. Зашли в дом как к себе, никто и не пикнул, когда распахнув дверь ввалились с мороза в тепло, пахнущее куриным бульоном и хлебом. Спецы без суеты проверили помещение и рассредоточились, контролируя поведение хозяев. Староста непонимающе молчал, его супруга закрыв рот концом платка прижалась к печи, на которой жались друг к другу головы двух подростков. Мужику было крепко за пятьдесят.

– Салам алейкум, абзы, – я дружелюбно поздоровался.

– Алейкум вассалам… – настороженно ответил староста.

– У меня к тебе несколько вопросов. Разговор не долгий, ответишь и мы уйдём. А сейчас будь мужчиной – убери семью, лишние уши нам не нужны.

Демонстративно насупившись на мой приказной тон, староста тем не менее быстро отправил домашних в одну из комнат, где была крепкая дверь. Около неё остался Бочаров, а я приступил к опросу старосты.

Меня интересовала последовательность событий тех дней, когда в деревне появились ополченцы. Я представлял себе общую картину, она особо ничем не отличалась от других деревень и сёл, где неожиданно объявлялись на постой вооружённые люди. Мне нужны были частности – видел ли кто из жителей посторонних, до и после появления ополченцев. Понятно, что в дни квартирования никто из местных по улицам лишний раз не ходил, и из домов без необходимости не отлучался, и чужих в деревне эти дни было полно. А вот до этого, и после ухода ополченцев? Из леса к деревне никто не выходил? Староста оказался сообразительным, почувствовав, что от его лояльности зависит сейчас многое (он даже не представлял – насколько), быстро перечислил жителей, которые чаще других ходили по лесу в окрестностях деревни и могли что-то видеть. Сам же он ничего о таких чужаках не слышал, его помощники ничего об этом ему не говорили.

Любителей прогулок по лесу оказалось не много, пара охотников, и трое лесорубов, таскавших дрова к мечети с дальней делянки. Других жителей, так или иначе просто выходивших за околицу, оказалось многовато – считай, вся деревня. Ну и ладно, начнём с лесорубов.

Дымов и Кряжев отправились со старостой за первыми двумя, по случаю жившими недалеко, а я пока подкрепился лапшой, кстати доспевшей в печи. Лесорубов доставили быстро, не успел и до чая добраться. Два мужичка опасливо переминались у двери, подталкиваемые старостой, и косились на Дымова и Кряжева, грозно стоявших по бокам с карабинами. Они долго не могли понять, что собственно мне от них нужно, так-как по русски говорили неважно. Тут здорово помог староста, оказавшийся не только толмачом, но и убедительным помощником, побуждая замкнувшихся в себе лесорубов к откровенности. Разговорились, наконец. Но ничего интересного я не услышал – не видели, не слышали, на делянку ходят через день, крайний раз были второго дня, завтра утром снова пойдут. Ходят пешком, а дрова вывозят через день, на подводе, теперь на санях начнут: дорога встала. Никого, кроме обычного для леса зверья, не видели. Какое зверьё тут обычно? Заяц есть, лис ходит, белка, косули есть и рыся видели недавно. А ещё волки были. Куда делись? Не знают, теперь их не видно. Третьего лесоруба сейчас в деревне нет, ушел в Ютазу, завтра утром обещал быть.

– Вы с дровами аккуратнее, орлы, – я решил немного отвлечь их внимание от интересующей меня темы, – теперь каждый ствол на учёте, лес принадлежит народу, а значит государству. Смотрите, хоть одну лесину украдёте – тюрьма сразу. А ты, абзы, сам лично проверяй сколько они привезли, и лично ответишь вместе с ними, если что. Давайте, идите по домам.

Когда дверь за быстро исчезнувшими лесорубами захлопнулась, я озадачил старосту другим.

– Пошли к охотникам. Покажешь, где живут.

Решил не тащить их к дому старосты через деревню. Охотники легкие на подъём и шустрые – сбегут по дороге, ищи их потом по лесам. Жили эти двое на разных концах деревни. Бочарова оставили караулить семейных, а сами быстро добрались до избы, стоявшей на южной окраине деревни. Тут жил Хромой Акрам, дед семидесяти четырех лет, всю жизнь промышлявший в местных лесах зверьём. Жил со своей бабкой, как в народной сказке. Детей не было. Всё это мне инициативно доложил староста, переживающий за своих, оставшихся в избе под вооруженным надзором. Ну, Акрам так Акрам, пусть и хромой.

Дед оказался не прост. Едва увидев меня сразу напрягся, гася кривую ухмылочку, и нипочём не хотел понимать, что мне нужно. Староста весьма долго, по моим меркам, что-то объяснял ему и уговаривал, пока я не взял деда за горло и пристально посмотрев ему в глаза, прочитал мысленно мантру Полного подчинения. К моему удивлению, дед сопротивлялся. Не физически конечно, нет. Ментально он был силён, вот что. Прикрыл веки, уходя от моего взгляда и что-то там себе мычал едва различимо. Даже не реагировал на крики старухи, которую уже держали за руки и волосы мои спецы. Староста опешив от такого оборота затих, и притаился у двери. Я не стал затягивать общение, и отпустив горло деда негромко сказал:

– Я задам тебе несколько вопросов, Акрам. Ты понимаешь, что мне нужно и прошу тебя, ответь искренне. Если я почувствую ложь, то ты знаешь, что я могу.

Дед сидел за столом, напротив, всё также молча, смежив веки и потирая шею. Едва заметно кивнул. Итак, процесс пошёл. Дед скупо и с неохотой, но рассказывал о том, что он видел и слышал в лесу. О зверье, первом снеге, о лесорубах на делянке, о своём конкуренте-охотнике, о следах. О чужаках он ничего не знал, не видел, не слышал, и это было правдой. Рассказал почти обо всём, кроме одного: он ничего не говорил о волках. Ловко уходил от ответа на вопросы о них, не лгал, а просто переключал моё внимание на другое. Это меня насторожило. Что за новости? Не может охотник не знать о волках на своей территории, это извечные соперники и враги.

– Слушай внимательно, Акрам, – я вытащил нож и слегка начал качать им, в такт словам, – ты пока не соврал ни разу. Молодец. Но ты, молодец, тратишь моё время и внимание, упорно и очевидно избегая ответа на простой вопрос: где волки? Зачем они тебе, Акрам? Ты знаешь, я заставлю тебя ответить, зачем тянешь время? Итак, где волки?

Дед молчал, глядя в стол. Не тратя больше времени на пустые разговоры, я перешёл к делу – ухватив косу старухи (неожиданно крепкую и длинную) я одним взмахом отсёк её возле самого затылка, слегка чиркнув по черепу. Спецы синхронно растянули старуху за руки. Под визг бабки бросил волосы на стол, перед Акрамом. У самого основания косы болтался кусочек кожи, с белым эпидермисом.