Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2

* * *

Вагкхи разнежились под теплыми лучами ласкового осеннего солнца и чувствовали, что почти засыпают. Выборы закончились. Йяццу отказался от должности правителя. Вместо него был выбран другой. Может быть, ему не удалось бы сделать это так быстро и просто, если бы не вмешательство Посвященных. Их авторитет в деревне был непререкаем. Несколько слов Мацуо решили исход голосования.

Йяццу не казался огорченным. Со стороны могло показаться, что он доволен и даже рад тому, что сложил с себя полномочия. Вагкхам казалось это странным, до тех пор пока Мстив не шепнул, что Йяццу сам, добровольно, согласился стать их проводником. Озгуш довольно кивнул, а Раст нахмурился. Ему не нравился Ло хотя бы потому, что тот явно нравился Комде. Это было достаточной причиной, чтобы возненавидеть его. И если этого не случилось до сегодняшнего дня, совместное путешествие обещало все расставить по своим местам.

Выборы закончились, и жители деревни выстроились рядами, собираясь выполнить странный ритуал с использованием жестов и определенных движений. Вагкхи уже видели его перед началом Праздника Полнолуния. Все протекало как обычно, до тех пор пока в полной тишине не раздался громкий крик женщины. Он не только вагкхов лишил покоя. Жители деревни стали один за другим открывать глаза и ищущими взглядами скользить по сторонам. Сдавленный полукрик- полустон раздался вновь, и теперь уже все поняли, откуда он доносится — с левого края площадки. Его издала Усаги. Вслед за этим девушка пошатнулась и упала на землю. Пока жители, удивленно и не понимая, что же произошло, смотрели друг на друга, Озгуш поднялся с места, собираясь помочь девушке. Прохладная рука Мстива, словно тисками, сжала его ладонь.

— Оставайтесь на месте, командир. Это не моя прихоть, а приказ капитана. Мы не должны ни во что вмешиваться. Она запретила.

— Но девушке плохо.

— Это не наше дело. Я думаю, ей помогут.

Мстив был прав. К девушке быстро подбежали люди. В том числе Посвященные и новый правитель деревни. Йяццу, как ни странно, остался стоять на месте. В его взгляде проскользнуло удивление, но не тревога. Несколько человек подняли девушку с земли и поторопились унести ее в ближайший дом. Мстив задумчиво тер пальцем свой длинный нос. Он заметил, как Тресс скрылся с площади сразу после того, как Усаги упала на землю. Разведчик не стал ничего говорить остальным. Сначала нужно доложить капитану. Быть может, это и являлось той частью ее плана, которой она не хотела делиться с остальными.

Когда вагкхи вернулись в Пристанище странников, они увидели, что Комда спустилась вниз, в общую комнату. Она стояла у окна и задумчиво смотрела во двор. Женщина переоделась и изменила прическу. На ней были черные штаны и такого же цвета свитер. Одежда плотно облегала тело, оставляя свободными только кисти рук и лицо. Волосы были гладко причесаны и собраны на затылке в плотный узел, напоминающий цветок. Даже непокорный локон, который постоянно выпадал у неё из прически, был аккуратно заколот. На женщине не было никаких украшений. Только кольцо цвета темного сапфира поблескивало на пальце.

Мужчинам показалось, что она рассержена и, вполне вероятно, на них. Они обеспокоенно переглянулись, пытаясь понять причину плохого настроения командира. Но ощущение чего-то трагичного исчезло, стоило только Комде улыбнуться. Вагкхи разом облегченно вздохнули и, перебивая друг друга, стали рассказывать об избрании нового правителя деревни. Они в красках поведали не только о том, как происходили выборы, но и о том, что случилось с одной из девушек во время совместной медитации. Комда слушала, изредка кивая головой. Мужчины, увлеченные рассказом, не замечали, что она не задает уточняющих вопросов. Казалось, ей была известна вся история вплоть до малейших деталей, и только вежливость не позволяла женщине прервать их рассказ. Когда все эмоции, словно брызги, выплеснулись из мужчин, и те успокоились, Комда сказала, что ей нужно отлучиться. Но к ужину она обязательно вернется. А пока пусть собирают вещи. Завтра они покидают деревню. Впереди долгий путь, и что их ждет, она не знает. Это известие вызвало новый всплеск уже почти утихших эмоций. Капитан улыбнулась вагкхам, словно детям, и покинула комнату.

Вот уже последний дом остался позади, но женщина продолжала идти вперед. Теперь она спускалась с холма и спешила так, словно боялась опоздать на заранее назначенную встречу. Но подумавший так, ошибся бы. Никто не ждал ее. Женщина хотела узнать, что же изображено на западном склоне холма. Ей почему-то было очень важно разгадать эту загадку.

И вот впереди показались камни. Они оказались такой же округлой формы, как и те, из которых была сделана фигура птицы Фау. Только цвет был другим. Не кирпично-красным, а серо-голубым. Мимолетная мысль о том, где же можно добыть такие разно-похожие камни, промелькнула у нее в голове и исчезла. Комда, наконец, добралась до них и разочарованно вздохнула. Фигуры не было. Лишь странное нагромождение камней предстало ее взору. Она постояла в молчании несколько минут и решила возвращаться.

— С этого места невозможно ничего разобрать.

— Йяццу?!

Она быстро повернулась в ту сторону, откуда раздался голос, и невольно улыбнулась.

— Как ты здесь оказался?

— Ждал тебя.

— Не помню, чтобы говорила о том, что собираюсь прийти сюда.

— Ты не говорила. Но все женщины любопытны. Утром нам помешали. Твой интерес не был удовлетворен. Поэтому я был уверен, что ты придешь сюда после возвращения твоих друзей. И оказался прав.

— Если говорить о моих друзьях… Они сказали, что твоя невеста Усаги потеряла на выборах сознание. Разве ты не должен быть с ней, а не дожидаться здесь меня?

— Она больше не моя невеста. Мы решили расстаться. Но чтобы успокоить тебя, скажу: я навещал ее. Она очень слаба, но доктор сказал, что это не опасно. Усаги поправится.

— Разве мы уже на «ты»?

— Да. Ты первая сделала шаг к сближению и даже не заметила этого.

Комда усмехнулась, но ничего не ответила. Да и что она могла возразить? Йяццу подошел и совершенно спокойно, словно они знали друг друга не несколько дней, а несколько лет, взял ее за руку. Его ладонь была твердой и теплой. Он повел женщину за собой, и та повиновалась, не задав ни одного вопроса. По пути он, не поворачивая головы, спросил:

— Почему ты надела все черное?

— Так захотела.

И она бросила на мужчину вызывающий взгляд. Йяццу промолчал. Они спустились почти к самой реке, когда мужчина остановился и сказал:

— Смотри. Изображение «читается» с этой точки.

Комда повернула голову в ту сторону, куда он указывал, и восхищенно замерла. Даже забыла забрать у него свою руку.

— Кто это? — удивленно спросила женщина.

— Тот, кто охраняет деревню с запада. Речной дракон Нех.

— Странный он какой-то. Круглый, с изогнутым спиралью хвостом.

— Такой, какой есть. Его хвост той же длины, что и река, и такой же изогнутый, как её русло. А круглый, потому что днем он прячет во рту Сун. Ночью он открывает рот и выпускает луну на небо.

— Йяццу, вы все живете в каком-то сказочном мире.

— Совсем нет. То, что я рассказываю, не вымысел, а правда.

Комда с сомнением посмотрела на него.

— И кто-нибудь видел этого дракона. Как его зовут? Нех?

— Многие. И ты в том числе.

Увидев, что Комда повернулась и удивленно смотрит на него, Йяццу как ни в чем не бывало добавил:

— А куда ты сейчас смотришь? На Неха. Кого видишь? Его и видишь.

Комда не выдержала и рассмеялась. Мужчина тоже улыбнулся. Ему было приятно видеть ее веселой. Он хотел рассмешить женщину, чтобы она позабыла сегодняшние неприятности, и ему это удалось. Улыбнувшись, Комда опять стала серьезной. Она посмотрела Йяццу прямо в глаза и сказала:

— Мы отправляемся в путь завтра. Рано утром. Ты не передумал идти вместе с нами? Нет? Прекрасно! Тогда мы будем ждать тебя. Только легкой прогулки не обещаю. Да и отношения в нашей команде очень своеобразные…

— Я уже понял. Не волнуйся. Когда-то я проходил стажировку среди последователей Клана Терпения. Надеюсь, еще не все успел позабыть…

На следующий день путешественники покидали деревню. Погода внезапно испортилась. Задул холодный ветер, небо заволокло тучами. Это было странно. В это время года обычно стояла теплая и солнечная погода. Люди шли друг за другом. Только теперь впереди двигалась не Комда, а Йяццу. Женщина замыкала группу. Она была все в том же черном костюме и казалась неразговорчивой и сумрачной, совсем как сегодняшнее утро. Путешественники отошли уже далеко, поэтому не слышали, как в деревне один за другим заплакали дети. Скоро плач раздавался почти из всех домов. А как же иначе, если всего лишь за одну ночь бережно хранимые и трепетно любимые игрушки оказались сломанными, а цветы, забота о которых полностью лежала на детях, покрылись острыми как иглы, шипами.