Ставка на смерть

38

Гарри Брок ждал Алекса Хока перед маленьким грязным баром в прибрежной деревушке Рас аль-Хадд. Два окна на втором этаже покосившегося некрашеного здания, в котором размещалось кафе для туристов, выходили на море. Путь по отвратительной дороге, ведущей из Маската на юг вдоль побережья, занял почти три часа. Судя по показаниям карманного устройства GPS, дорога тянулась еще около тысячи километров на юг вдоль побережья вплоть до самого города Салала.

Конечно, он не мог проверить свои предположения, взглянув на карту, потому что карты в Омане были запрещены, чтобы сбить с толку врагов султана.

Хок припарковал новенький «ленд крузер» под гранатовым деревом. Это было первое дерево, которое он увидел за целый час пути. Он допил воду, которую ему дали в дорогу, и сунул лицо прямо под струю ледяного воздуха из кондиционера. Потом с большой неохотой выключил зажигание и открыл дверь в раскаленную печь — именно так выглядел Оман летом. В этот момент из-за угла появился Гарри Брок.

Несмотря на дикую жару и вездесущую пыль, Брок выглядел посвежевшим и жизнерадостным. На щеках и подбородке у него начала пробиваться щетина, одет он был в чистую белую футболку и поношенные брюки цвета хаки. На голове сидела залихватски заломленная набок коричневая фетровая шляпа.

— Добро пожаловать в Оман, — сказал Гарри и пожал Алексу руку.

— Твой? — спросил Хок, глядя на стоящий возле здания мотоцикл.

— Да, — сказал Брок. — Вчера купил в Маскате. Подумал, что при таких дорогах, вернее, при полном их отсутствии на мотоцикле будет удобнее всего передвигаться.

— Симпатичное местечко, — протянул Хок, глядя на голую, блеклую, выцветшую от палящих лучей солнца землю. Ресторан, который по какой-то загадочной причине именовался «Аль-Кус», что в переводе означало «арабский шепот», был окружен низкой изгородью из грубого неровного камня. В этот оазис посреди пустыни вело украшенное резьбой деревянное крыльцо.

— Да. Рас аль-Хадд считается одним из красивейших мест Омана, он знаменит своими садами.

— Садами? Это потому, что здесь есть одно дерево, что ли? — съязвил Хок.

— Точно.

Судя по той части страны, которую Алекс видел, садов в Омане было немного. Больше напоминало Марс в межсезонье. Красноватая, каменистая, выжженная солнцем почва. Пустые, изрезанные трещинами, высохшие русла рек. Опустевшие деревни, свисающие с уступов гор.

Поднявшись на крыльцо, Алекс и Брок увидели высохший сад. Кто-то привязал козла к колодцу у самого входа в ресторан. Гарри потрепал мучимое жаждой животное по голове, и они направились вверх по усыпанной камнями дорожке.

— Ресторан четыре звезды, — просветил Алекса Брок, отбиваясь от зудящих под ухом мошек и обходя собачье дерьмо. — Превосходный винный погребок. Наверное, у них здесь есть фирменное блюдо, которое шеф-повар готовит, — слегка тушенное в ананасовом соусе мясо. Да, это по их части. Они называют это свежей козлятиной.

— Здесь всегда такая жара? — спросил Хок. Он устал и очень сильно хотел пить. Алекс ненавидел зной. Он чувствовал себя так, словно его живьем жарили на солнце. Белая льняная рубашка прилипла к телу. Он испытывал сильнейшее искушение провести встречу с Броком в машине, оснащенной мощной системой кондиционирования. И, скорее всего, так и сделал бы, если бы не был голоден.

— Оман — самое жаркое место на Земле, — сказал Брок. — Без шуток. Но, вообще-то, сейчас еще вполне терпимо.

Гарри вошел вслед за Хоком в открытую дверь. Внутри было темно и прохладно, конечно, по сравнению с улицей. Мужчины поднялись по узкой лестнице и сели за столик у открытого окна на втором этаже. Брок заказал два холодных пива. Это был местный напиток «Гальф», естественно, безалкогольный. Гарри сказал, что он жидкий и холодный, и этого было вполне достаточно.

Скромная девушка в черной чадре принесла пиво. В ресторане было всего два человека из обслуживающего персонала. Девушка-официантка и пожилой мужчина за стойкой. Мужчина был одет более разумно, чем девушка. Вообще, одежда оманских мужчин больше соответствовала климатическим условиям. Свободные белые одежды и тюрбан;

Брок покачался на стуле и улыбнулся Хоку:

— Выглядишь просто отвратительно.

— Спасибо, — ответил Хок, изучая меню. Он открыл бутылку и отпил пиво. — Спорим, что ты это всем говоришь.

— Если бы не видел собственными глазами, ни за что бы не поверил.

— Чему не поверил?

— Ой, да ладно тебе.

— О чем ты, черт возьми, говоришь, Брок?

— Я говорю о той маленькой неприятности, которая случилась с тобой на «Линкольне».

— Ты хочешь сказать, об «инциденте», — поправил Хок и посмотрел в окно.

— В точку.

— Могло быть и хуже.

— Как это?

— Старые пилоты говорят, что лучше умереть, чем покалечиться. Но это иногда может сочетаться.

Брок секунду поразмыслил над его словами, увидел, какой тяжелый у Алекса взгляд, и решил заткнуться.

Несколько минут они молчали. Сидели, не говоря ни слова, потягивали псевдоалкогольный напиток и смотрели в окно. Хок думал о том, что у Брока, наверное, были те же опасения по поводу операции, что и у него самого. В таких вещах огромную роль играла команда. Их объединили в команду, не спросив. Они должны были провести чрезвычайно важную операцию. Как все операции по освобождению заложников, эта скорее всего будет полна опасностей. А они лезли в эту историю вслепую. И каждый не знал, чего ждать от другого. Хок понимал, почему для этого задания выбрали его. Он хорошо умел это делать.

Но почему Келли выбрал Гарри Брока?

Застенчивая девушка в черной чадре вернулась, чтобы принять у них заказ. Брок заказал люля-кебаб. Алекс — рыбу и рис. Неприметная с виду папочка с материалами совещания в ЦРУ лежала на столе. Она была запечатана, у Алекса сил не было ее открыть.

— Через двадцать минут сюда придет один человек, — нарушил молчание Брок. Он открыл папку и полистал страницы.

— Да? И кто же это?

— Друг семьи султана. Его зовут Ахмед. Классный парень. Он тебе понравится.

— Где ты его откопал?

— Скажем, у нас с ним когда-то были общие дела. Его зовут Ахмед Бадур. У него здесь большие связи.

— Он поможет нам найти султана и его семью?

— В точку, — сказал Брок.

— Если ты еще раз скажешь «в точку», я тебя убью, — предупредил Хок.

И в таком состоянии — умирающий от жары, измученный, несчастный — он действительно мог это сделать.

Алекс добавил:

— И знаешь что, Брок? Ты же у нас агент НЗК, да? Так вот, мне на это плевать. Понял?

— Слушай, приятель, ты может там у себя в Англии большая знаменитость, но…

Перепалке положил конец шум, раздавшийся с улицы. Хок выглянул в окно и с удивлением обнаружил «роллс-ройс» 1927 года, модель «Серебряный призрак», подкативший к ресторану в облаке пыли. На капоте развевался маленький государственный флаг Омана.

Когда пыль опустилась, Хок увидел сидящего за рулем опрятно одетого мужчину с зачесанными назад черными волосами и густыми черными усами. Его глаза прятались за темными очками в золотой оправе. На нем был белый льняной костюм западного покроя. Хок подумал, что мужчина сильно смахивает на инструктора по танго.

— Полагаю, это и есть твой друг, — сказал Хок.

— Да, это он.

— Почему всех мужчин в этой чертовой стране зовут Ахмед?

— Не всех. Процентов восемьдесят.

Мужчина поднялся на второй этаж и подошел к их столу.

— Садись, Ахмед. Знакомься, Алекс Хок.

— Очень приятно, — откликнулся Ахмед и улыбнулся. Зубы у него были белоснежные, блестящие, идеальной формы. Он склонился в легком поклоне. — Я много о вас слышал, лорд Хок. Принц Уэльсский отзывается очень…

— Подожди-ка. Лорд Хок. Я не ослышался? Он действительно тебя так назвал?

— Остынь, Брок, — ответил Алекс. — Я не пользуюсь титулом.

— Да, и тем не менее. Я и понятия не имел…

— Мистер Бадур, — начал Алекс, жестом приглашая мужчину в белом присесть и полностью игнорируя Брока. — Спасибо, что пришли. Полагаю, мистер Брок уже рассказал вам, зачем мы сюда прибыли.

— Да, рассказал. Британия и Америка — старые друзья Омана. Равно как и султана Аджи Аббаса. Вы приехали сюда с очень серьезной миссией, чрезвычайно важной для нашей страны.

Хок посмотрел на мужчину и подумал, что вопреки первому впечатлению этому человеку вполне можно было доверять. Поэтому он продолжил:

— Я нахожусь здесь как частное лицо, Ахмед. Но мы с мистером Броком сделаем все возможное, чтобы разрешить конфликт. Наша первая и важнейшая задача — спасти семью султана.

— Да. Пожалуйста. Мы должны это сделать немедленно.

— Кто удерживает их? Войска?

— Мерзавцы. Французишки. Они здесь нелегально. Проскользнули ночью с побережья Масары. Ночью в этом месте засекли французскую субмарину. Мои информаторы на острове говорят, что все они бывшие солдаты-легионеры.

— Сколько их?

— Человек тридцать. Но командир у них не француз. Две недели назад к нам приехал с дипломатической миссией китайский офицер. Со своими помощниками.

— Вы знаете его имя?

— Да. Майор Тони Танг.

— Где остановился этот майор? Он никуда не переезжал? Заложников часто перевозят с места на место.

— Их никуда не перевозили с тех пор, как передали в руки французов в крепости. Не волнуйтесь, ваша светлость.

Я прекрасно осведомлен об их местонахождении. У меня есть там свой человек на кухне.

— Ахмед, пожалуйста, расскажите мне о крепости.

— Это средневековый форт на острове Масара, сэр. Крепость построили в тринадцатом веке из стратегических соображений. Она защищает южные подступы к Ормузскому проливу и стоит на крутом обрыве над морем. Называется крепость форт Махуд, и история у нее действительно богатая. В сороковых годах прошлого века сам фельдмаршал Роммель выбрал ее для временного размещения штаба, когда планировал прийти на помощь итальянцам в Северной Африке.

— Роммель? Да что вы? Я не знал, — удивился Хок. Он изучал походы Роммеля в военном колледже, и ему очень нравился этот замечательный, со сложной судьбой человек.

— Да. Он многое поменял в форте. Провел необходимую реконструкцию и модернизацию. В 1941 году, когда Лис пустыни покинул крепость, чтобы присоединиться к африканским частям в Ливии, он оставил крепость в великолепном состоянии и небольшой гарнизончик. Нацисты оставались там почти до конца войны.

— А как именно союзники это сделали? — спросил Хок. — Как они их выбили?

— Закидали бомбами, сэр. С воздуха и с моря.

— Мне это подходит, — вмешался Брок.

— Ты хочешь закидать бомбами семью султана? — спросил Алекс, глядя Броку прямо в глаза.

— Это был единственный способ, вы и сами скоро это поймете, — сказал Ахмед.

— Что было дальше? — спросил Хок.

— Форт сильно пострадал, и после войны о нем забыли. Около двадцати лет назад Его Высочество решил превратить крепость в национальный музей. Как напоминание новым поколениям о славном прошлом Омана. Я по образованию архитектор. И Его Высочество назначил меня дизайнером и куратором форта. Я принес много разных схем и чертежей форта. Даже те, которые остались еще от Роммеля. И мои собственные чертежи музея. Он почти не изменился с тех пор, как я закончил работу около двадцати лет назад.