Ставка на смерть

8

Спустя несколько минут после того как миссис Первис впустила в дом двух полицейских, Эмброуз сидел, удобно устроившись, в стареньком кожаном кресле. Кресло стояло у стола орехового дерева в его сверху донизу заставленном книгами кабинете. У самого солнечного южного окна стоял стол для рисования с красками и другими художественными принадлежностями. Низкий каменный камин, который не использовался в это время года, был начисто выметен. Лишь с наступлением первых осенних холодов в нем будут весело потрескивать и искриться хорошие сосновые дрова.

Кабинет был его любимой комнатой. Помимо собраний сочинений любимых авторов — Бушана, Эмблера, Дороти Л. Сейере, Зейна Грея и Рекса Стаута — здесь было и первое полное собрание сочинений Конан-Дойля и серия, посвященная Шерлоку Холмсу. Редкое издание «Собаки Баскервилей» в сафьяновом переплете лежало на столе перед Эмброузом, и он нетерпеливо барабанил пальцами по книге.

Черт! Он был не в том настроении, чтобы принимать гостей. Его настроение больше подходило для поглощения свежеприготовленных яиц всмятку.

Двое молодых полицейских (как ни странно, это были ребята из военной разведки, а не местные констебли, как он сначала подумал) придвинули стулья к письменному столу и быстро перешли к делу. Эмброуз совсем недавно вышел в отставку и покинул Нью-Скотланд-Ярд, увенчанный лаврами лучшего сыщика английской полиции, поэтому его намерения отдохнуть и позавтракать испарились в первые же секунды беседы. Ему очень польстило, что он все еще сохранял репутацию суперсыщика и пользовался некоторой известностью, несмотря на то что уже несколько лет не работал в полиции. Все эти годы он помогал своему дорогому другу Александру Хоку.

Горящий энтузиазмом молодой человек, агент Г. Г. Дейвис, пялился на Эмброуза так, словно тот был древним экспонатом музея легенд преступного мира Скотланд-Ярда.

— Дело Георгия Маркова, главный инспектор, — сказал Дейвис,"Изумленно покачивая головой. — Когда агенты КГБ взяли болгарского диссидента на автобусной остановке. Пули в кончике зонта. В полиции об этом никто не слышал, но вы тем не менее…

— Ну, — улыбнулся Эмброуз, — вряд ли я могу считать это своей заслугой.

Человек, сидевший на другом стуле, громко кашлянул. — Так вы знаете Генри Буллинга, главный инспектор? — вмешался в разговор старший агент Джордж Уинфри, сверкнув глазами на Дейвиса. — По-моему, он ваш племянник.

— Ах! Факты, Уинфри, факты. Он не мой племянник. На самом деле он мой кузен.

— И вы курировали его? Для Скотланд-Ярда? Занимались китайским следом? Я знаю, для вас и ваших товарищей это тема номер один на сегодняшний день.

— Китайский след? Вы имеете в виду их связь с французами? Да что вы, в самом деле. Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я детектив, а не шпион.

— Но вы курировали его, разве не так?

— Да, но только по мелочам. В основном собирал слухи. В конце концов речь ведь идет о Франции. Мы, конечно, следим за ними. Особенно в последнее время, когда появился этот парень, Бонапарт, который причиняет всем столько беспокойства. За ним обязательно нужно приглядывать. А теперь скажите мне, джентльмены, что привело вас сюда? Наводка? Какая? У юного Генри неприятности?

— Наводка? — повторил Дейвис и весь подался вперед, словно в ожидании момента, когда маэстро сыска шедро сыпанет на стол еще пару горстей словечек из шпионского лексикона.

— Хм-м. Американизм, которым меня заразил мой друг лорд Хок, а он в свою очередь вычитал у Хемингуэя — он просто обожает его книги. Да, наводка. Ну, как разведданные, данные разведки. То есть… я хочу сказать… что случилось с Булл ингом?

— Он сбежал, сэр. Испарился. Французы из посольства рвут и мечут. Из его отдела исчезли некие документы.

— Ну, тогда он действует по собственной инициативе, — пробормотал Эмброуз, набивая любимую трубку ирландским табаком. Потом он зажег трубку, выпустил облачко дыма и сказал:

— Скотланд-Ярд здесь ни при чем, я вас уверяю.

— Он не пытался с вами связаться?

— Конечно, нет.

Ему не давали указания изъять документы, имеющие отношение к Китаю?

— Вы уже спрашивали об этом, и я вам уже ответил.

— У вашего кузена были причины желать вам зла, главный инспектор?

— Желать мне зла? — повторил Эмброуз, внезапно оторвавшись от тщательного изучения кольца-печатки у себя на пальце. — Почему вы об этом спрашиваете?

— Мы обыскали его квартиру. Нашли оружие, которое он недавно приобрел. Дешевую снайперскую винтовку с прицелом, рассчитанным на десятикратное увеличение. Она была завернута в промасленную тряпку и спрятана под половицей.

— Под половицей. Как оригинально. Ну и?

— И эти фотографии, сэр.

Дейвис протянул Эмброузу плотный конверт, и тот извлек из него шесть глянцевых фотографий восемь на десять. Снимки были черно-белые, низкого качества и сделаны явно с приличного расстояния. Все шесть кадров отсняты в разное время. И на всех снимках был запечатлен Конгрив, выгуливающий Рейнджера.

— Что-нибудь еще? — спросил Конгрив, протянув конверт обратно Дейвису и воздержавшись от комментариев.

— Еще много всего, инспектор, — сказал агент Уинфри и вытащил пачку брошюр из кожаной сумки. Он поднял одну из брошюр, демонстрируя ее Конгриву: — Ваш кузен покидал квартиру в спешке. Вполне возможно, его увезли силой. Мы заметили признаки борьбы. Нашли эту и другие подобные брошюры у него в шкафу. Все политического содержания. Прокитайские и профранцузские. Антиамериканские. Текст этих листовок написал, как нам с огромным трудом удалось выяснить, министр внешней торговли Франции, тот самый парень, которого вы упомянули минуту назад. Бонапарт. Отдел переводов как раз приступил к работе над текстом сегодня утром.

— Дайте сюда, — сказал Эмброуз. — К сожалению, французский входит в число языков, которыми я владею. — В молодые годы Конгрив занимался изучением иностранных языков в Кембридже. Но променял спокойную университетскую жизнь на радость патрулирования улиц Лондона в рядах столичной полиции. Об этом решении он почти никогда не жалел.

Несколько секунд Эмброуз внимательно вчитывался в антиамериканский вздор, составлявший содержание брошюры, потом положил ее в обтянутый красной кожей ежедневник. Некая организация, именующая себя ОМОКО, опубликовала обличительную речь от имени радикальной французской группировки «Красная бригада». Где-то он уже слышал это название. Ладно, как-нибудь потом обязательно всплывет в памяти.

— Еще что-нибудь? — с улыбкой спросил Эмброуз. Миссис Первис, бесшумно проскользнув в комнату, аккуратно собирала со стола пустые чашки и блюдца. Эмброуз был благодарен ей за ее немногословность и профессионализм и, поймав ее взгляд, пробормотал «спасибо», беззвучно шевеля губами. Эта женщина была олицетворением хорошего расположения духа и врожденного такта.

— Со всем уважением, главный инспектор, — сказал Уинфри, — этот памфлет.

— Я прекрасно это понимаю, агент Уинфри. Из профессионального интереса я хотел бы показать эту брошюру своему другу Алексу Хоку. Я с удовольствием дам вам за нее расписку, если вы настаиваете. Если позволите, парни, я хочу задать вам еще один вопрос.

— Валяйте, — сказал Дейвис. Уинфри в изумлении уставился на него. Валяйте?

— Что это, черт возьми, за Красная бригада? — спросил Конгрив. — Никогда о такой не слышал.

— Эта группа откололась от мафиозной семейки, именовавшей себя «Союз Корсики». Настоящие фанатики. По большей части бывшие военные ультралевых взглядов. Все они в прошлом бойцы Союза Корсики, или солдаты Иностранного легиона, или члены французской военной разведки. Красная бригада существует уже много лет, но в последнее время она наделала чертовски много шума. Ходят слухи, Что именно она ответственна за недавнюю серию громких политических убийств во Франции. Пока мы не можем этого доказать, но работаем над этим. А Генри Буллинг ничего вам об этом не рассказывал?

— Нет. Никогда.

— Ну, хорошо. Вы ведь дадите нам знать, если Генри Буллинг свяжется с вами? Не правда ли, сэр? — сказал Уинфри, поднимаясь со стула.

— Если только он свяжется со мной, предварительно не приставив пистолет к виску, я обязательно попытаюсь сообщить вам об этом.

— Если вы позволите мне высказать свое мнение, сэр… До тех пор пока мы не найдем вашего кузена… Уверен, что мне не нужно вас предупреждать, но… Будьте начеку, сэр. Я с огромным удовольствием дам соответствующие указания паре моих ребят, чтобы они несколько дней посидели у вашего дома. Ну, естественно, так, чтобы не бросаться в глаза.

— Уверен, это не понадобится. Однако спасибо вам за заботу. У меня есть юный Рейнджер. Он обеспечивает первую оборонительную линию в моей индивидуальной домашней системе безопасности. — Собака гавкнула, словно понимала слова хозяина.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр, — сказал Дейвис, поднявшись и протянув руку. — Такой человек. Легенда.

Эмброуз отмахнулся от этого вздора и взял со стола любимое первое издание Конан-Дойля. Он как раз собирался открыть книгу, когда прямо у него под ухом раздался звук, напоминающий зудение рассерженной осы, и прямо посредине его бесценной книги появилась аккуратная круглая дырочка.

И тут же он увидел, как миссис Первис осела и упала на ковер. Чайный поднос со всем содержимым выпал у нее из рук. Прямо под ее накрахмаленным белым воротничком появилось ярко красное пятно, которое начало быстро расплываться. С ее губ сорвался стон и затих.

— Миссис Первис! — закричал Конгрив и вскочил на ноги так стремительно, что любимое кресло отлетело к стене.